Плейбой
Шрифт:
Она кивает, прежде чем взглянуть на меня. Прижимаясь головой к его груди в объятиях, она говорит:
— Прости, мамочка. Я просто увидела Кэма и мне стало так радостно, — она поднимает на него глаза, касаясь лица рукой. — Где ты был? Я думала… думала, ты забыл про меня.
Он плавно ставит ее на пол и приседает.
— Я никогда не забуду о тебе, Айла. Никогда, — Кэм обнимает ее, прижимая хрупкое тельце к груди. — Прости, что не навещал тебя. Я тоже скучал.
У меня ком в горле, и говорить трудно, но я изо всех сил стараюсь:
—
Она грустно опускает плечи, но в последний раз обнимает Кэма, прежде чем подойти ко мне и взять за руку.
— Пока, Кэм, — шепчет она. — Я люблю тебя.
Я вижу, что он пытается не расплакаться. Айла никогда и никому такого не говорила. По крайней мере, насколько мне известно.
— Пока, Айла. Я тоже люблю тебя, — взгляд Кэма прикован к дочери, он даже не смотрит в мою сторону.
И если когда-нибудь задумывались, как выглядит разбитое сердце, взгляните на мое, чьи осколки разбросаны по полу.
Глава 25
Кэм
Солнце льется сквозь окно, и я переворачиваюсь, натягивая подушку на голову, не желая встречать новый день. Сегодня тренировки нет, да и на пары идти нет никакого желания.
— Разве не хочешь встретить новый день? — саркастично тянет знакомый акцент. — Поднимай задницу. Почти полдень.
Подскочив, я обнаруживаю Бо сидящим за столом.
— Какого хрена ты здесь делаешь? — стону я. Вчерашнее похмелье наваливается на меня. — И как, черт возьми, ты сюда попал?
— Пробрался через окно, — безэмоционально роняет он.
— Серьезно?
— Нет, придурок. Я открыл парадную дверь, зашел в твою паршивую квартиру и обошел все комнаты, пока не нашел твою жалкую тушку, — он округляет глаза. — Да, и застукал твоего дружка, когда он по уши был в какой-то блондинке. Неловко до чертиков, но, похоже, ему было плевать.
— Если плевать, то, скорее всего, это был Броуди, — я провожу рукой по лицу. — Зачем ты здесь?
Он ухмыляется.
— Помнишь, как твоя сестрица решила разрушить мою жизнь и бросила?
— Да, в тот раз, когда на пару дней включила мозги?
Он показывает мне средний палец.
— Отвали. Как уже говорил, я был разбит. Я хотел, чтобы меня оставили в покое. А потом появился ты, как тот огромный котяра, которым и являешься, и заставил разговаривать о чувствах. К тому же, Ми сказала, что ты попал в НХЛ. Она узнала об этом от родителей. Почему, черт возьми, ты не позвонил и не сказал нам?
Игнорируя звонки родителей несколько недель, я наконец ответил. Рассказал новости о «Брюинз» и притворился так же взволнованным, как и они. Наверное, они решили разнести эту весть по миру. Я также сообщил команде. И как бы они ни были рады за меня, могу сказать, их также немного расстроило то, что это будет наш последний сезон вместе.
— Наверное, вылетело из башки, — я пожимаю
— Значит, вот почему твои приятели позвонили Ми и сказали, что ты в отчаянии? Тебе повезло. Она хотела приехать, но я пожертвовал собой ради команды, — он встает. — Так что поднимайся, черт возьми. Я голоден.
— Ты вечно голоден, — стону я.
Он хлопает себя по животу.
— Да, я растущий организм. Так что иди в душ, потому что ты воняешь и выглядишь отвратительно, встретимся у пикапа. И хватит уже хмуриться.
— Кто ты и что сделал с моим ворчливым лучшим другом? — говорю я, глядя на него.
— Кажется, мы поменялись местами. Теперь я счастлив и все такое, а ты угрюмый и катишься в пропасть.
— Вовсе нет.
— Да. Давай, живо.
Я осушаю пиво и жестом показываю бармену, что хочу еще, пока Бо доедает картошку фри.
— Рановато начал, а? — он кивает в сторону свежего пива, скользящего ко мне. — Знаешь же, что этим проблемы не решить.
— Насрать, — бурчу я, поднося обжигающе холодный стакан к губам.
— Твои родители волнуются. Мила волнуется, — Бо упирается ладонями в края тарелки. — Ты не отвечаешь на сообщения и звонки, а когда кореш Броуди позвонил Ми, это только подтвердило, что ты во всех смыслах конченый.
После той херни, что я выкинул с Броуди, он все еще заботится обо мне.
— Поговори со мной, Кэм. Я же, черт возьми, не умею читать мысли, — он усмехается. — Если бы умел, встречаться с твоей сестрой было бы намного проще.
— Разговорами ничего не исправить, Бо.
Я допиваю пиво, но когда собираюсь заказать еще, Бо пригвождает мою руку к стойке.
— Все, на сегодня хватит, — монотонно тянет он. — Ты и так уже хорошо принял на грудь30.
— Вот еще, — говорю я, хлопая ладонью по деревянной столешнице бара. — Как у тебя хватило наглости явиться сюда и пытаться указывать мне, как жить. Помнишь, что было несколько лет назад? Когда пропал со всех радаров? — я сверлю его взглядом, когда алкоголь начинает действовать, заставляя чувствовать себя непобедимым. — Помнишь, как ты два года всех игнорировал?
— У меня умер отец, — рычит он, тыча мне пальцем в лицо. — Я даю тебе одну попытку, Кэм. Одну. Гребаную. Попытку. И только потому, что я обещал Ми, что не буду надирать тебе задницу. Но если еще раз заикнешься об этом, жди последствий.
Он резко встает. Схватив меня за шкирку, стаскивает со стула.
— Знаешь что? Я не могу это выносить. Пошли, прогуляемся, — рычит он. — И нет, я не спрашиваю.
Я сопротивляюсь секунду, но быстро понимаю, что он не сдастся и не оставит меня в покое. Лучше уж поскорее покончить с этим.