Площадь павших борцов
Шрифт:
"Политика Берлина по отношению к нам (итальянцам) была сплошной цепью вранья, интриг и обманов. С нами всегда обращались не как с партнерами, а как с лакеями..."
Умный был человек, этот граф Чиано!
29 апреля дуче встретился с фюрером в Зальцбурге. Муссолини и сам любил поговорить, но Гитлер болтал и болтал, не давая слова сказать приятелю. Наконец, он стал оправдываться в поражении под Москвою, все сваливая на русские морозы:
– Это был не стратегический, а, скорее, нервный кризис. Под сильным воздействием русского климата мои генералы сначала
– воскликнул фюрер.
– У наших танков лопались радиаторы, у солдат пальцы, носы, уши и даже веки глаз, отмороженные, падали на землю, как сухие листья с деревьев, что, конечно, вызывало приступы нервной паники...
– Это ужасно!
– согласился Муссолини (он же и сберег эту речь Гитлера о "сухих листьях" в анналах истории).
Гитлер заверил дуче, что в наступившем 1942 году предстоит скорое падение Ленинграда и окончательный штурм Севастополя!
– Первый падет от голода, а на второй Манштейн обрушит всю мощь германской артиллерии самого крупного калибра...
Но при свидании в Зальцбурге фюрер сам просил Муссолини усилить войска КСИРа новыми дивизиями - и дуче обещал.
– Надо убрать и Джованни Мессе, - настаивал Гитлер, - этот генерал не мог взять даже Хацапетовки, но зато все время ругался с нашими генералами. Согласен и на Итало Гарибольди...
Полковник Кьяромонти, прибыв с фронта, хвастал дуче:
– У меня служил пулеметчик-сицилиец. В бою русские оторвали ему правую руку. И что же? Он нажал на спуск зубами и не разжимал их, пока от страшной вибрации пулемета у него не выскочили изо рта все зубы. Я сам, - говорил полковник, - потом собирал на снегу эти белые зубы без единой в них пломбы.
– Галеаццо, - позвал дуче зятя, - ты слышал, какие герои в нашей армии? Таких надо принимать в партию без кандидатского стажа! Кьяромонти, назови мне его фамилию.
Но фамилию тот... забыл. Главным театром войны Муссолини всегда считал фронт в Африке. Но, отчаянно цепляясь за барханы пустынь, за редкие колодцы и одинокие финиковые пальмы, Муссолини никак не мог отказаться и от войны в России; после свидания с Гитлером он готовил армию АРМИР, которая должна была в войне с русскими заменить его корпус КСИР.
Муссолини помнил о просьбе Гитлера.
– Итало, - внушал он генералу Гарибольди, - задача - не отставать от немцев, чтобы мы не остались в дураках, получив в конце войны только фунт русского мяса, да и то с подачи фюрера. Джованни Мессе хороший фашист, но он всегда поспевал к обеду, русские уже отмывали посуду после немцев...
Весною он послал в Германию делегацию инженеров и военных, чтобы детально ознакомились с советским танком Т-34.
– Мы такого еще не видели!
– доложили по возращении специалисты.
– Это не танк, а какая-то прима, способная на своих траках делать воздушные фуэте даже посреди болота...
Гитлер сам предложил Муссолини купить у него свои разбитые в России танки Т-III и Т-IV, и тут дуче взвился до небес:
– Гитлер и здесь желает вытопить сало из комаров! Видно, допекли его русские. Теперь он гонит с конвейера новые
В конце мая Рим навестил генерал Джованни Мессе, еще не знавший, что его хотят спихнуть "за борт" за неумение ладить с немцами. Обеспокоенный слухами об увеличении итальянских дивизий в России, он рассуждал с дуче, как с товарищем по партии, открыто и четко, ничего не утаивая:
– Второй зимы в России нам просто не пережить... без тулупов и валенок! А немцы, кажется, уже мечтают о Волге. Нашу армию в России надо не увеличивать, а сокращать, пока русские не сократили ее до таких размеров, что для возвращения КСИРа домой вполне хватит одного товарного вагона...
Грудь Мессе украшал Железный крест - от Гитлера, и крест Савойского ордена - от короля Виктора-Эммануила.
– Не дури, Джованни, - отвечал дуче, - за столом мирной конференции, когда мы посадим Сталина на стульчак в нужнике, двести двадцать тысяч наших солдат в России будут весить больше, нежели шестьдесят. Давай бодрее смотреть в будущее!
– Давай, дуче, - согласился Мессе.
– Я считаю, что эту авантюру на Востоке пора кончать, и пусть немцы возятся со Сталиным, а нашим ребятам там нечего делать.
Ты паршивый фашист, Джованни!
– упрекнул его Муссолини.
– Тебе надо брать пример со своих солдат, которые не жалеют оставить в русских сугробах даже свои прекрасные зубы.
– Вместе с зубами останутся там и их головы.
– Что ты хочешь этим сказать, Джованни?
– Русские никогда не мешали жить Италии, и мои солдаты не понимают, каким ветром их туда занесло. Паже старые члены партии, получив свое под Харьковом, спрашивают меня об этом. Если от меня решили избавиться, заключил Мессе, - так я не пропаду и на макароны себе как-нибудь всегда заработаю.
– Но не больше того!
– обозлился дуче...
Между тем граф Чиано поддерживал именно Мессе:
– Если мы обратимся к народу Италии, он выскажется за самые лучшие отношения с Россией, которая всегда поставляла нам кубанскую пшеницу для тех самых спагетти, которыми мы и прославились. Разве не так?
– спросил граф.
– Между славянской и латинской расами легче всего достичь обоюдного понимания.
– Помолчи хоть ты, Галеаццо! Если бы ты не был мужем моей дочери, я бы сразу напоил тебя касторкой...
Чиано доказывал:
"Нужно обратиться к сердцу итальянцев. Дать им понять, что речь идет не о судьбе партии, а о родине " вечной и общей для всех, стоящей над людьми, над временем и над фракциями".
На место Джованни Мессе назначили Итало Гарибольди - стареющего жуира с подкрашенными усами, который тщательно следил за развешиванием орденов на своем мундире, требуя от своих подчиненных такой же аккуратности. Корпус КСИР был увеличен до 220 000 человек, получив новое название - 8-я армия АРМИР. Для сравнения скажу, что 6-я армия Паулюса насчитывала в своих рядах много больше солдат, нежели этот АРМИР.