Плоский мир
Шрифт:
— В состоянии аффекта?
— Да. У него было от чего прийти к помешательству. Славы он так и не снискал, денег наверняка ни рубля; трое его родственников умерли в течение одного года: мать и дядя погибли, бабка скончалась через месяц от сердечного приступа, — а еще раньше не стало его деда, которого он очень любил. Это ты хотя бы знаешь?
— Нет, — пожал плечами Берестов; голос его был все таким же удивленным.
— Все ясно. Но это неважно — теперь ты в курсе. По поводу девушки так никто ничего и не доказал, иначе, как ты понимаешь, Павел не был бы сейчас на
— К чему все это? — Берестов непонимающе посмотрел на своего друга.
— У меня есть план. Уверен, он сработает. Я говорю по поводу того, что мы обсуждали последний раз.
— Не понимаю…
Застольный внушительно посмотрел на Михаила. Секунду тот колебался, но вдруг прищурился, как бывает, когда человека посещает неожиданное открытие.
— Господи, неужели ты предлагаешь…
— Нет-нет, не подставу, ни в коем случае, — перебил его Берестов, — мы только припасем его на всякий пожарный, а так будем оберегать. Понимаешь?.. — вдруг он спохватился, выпрямился и принялся оглядываться по сторонам, — ну ладно, здесь слишком людно… поговорим сегодня вечером, у меня дома. Я уж позабочусь о том, чтобы пришли абсолютно все, не волнуйся…
Павел Гордеев появился в В*** 21-го апреля. Великовский встречал своего племянника на железнодорожном вокзале.
— Дядя, привет! Рад вас видеть! — Гордеев переложил чемодан в левую руку, чтобы поздороваться
— Здравствуй. Ну и багаж у тебя!.. Тяжеленный…
— Не говорите… неприспособленная рука художника затекает моментально.
— Не волнуйся, я на машине.
— Вы сами водите?
— Да. Мой шофер пока в отпуску, а никакого другого я не желаю… Ты, наверное, устал.
— Да ерунда.
— Нет, правда. Давай сюда чемодан — я понесу, — Великовский заботливо перехватил у племянника квадрат чемодана.
Спустя минуту они сели в машину.
— У меня будет к тебе одна важная просьба — очень существенный вопрос.
— Говорите, — Гордеев пожал плечом.
— Нет, не сейчас, чуть позже. Сначала поедим, выпьем… вот потом все обсудим.
За ужином, когда вся семья собралась за столом, Берестов принялся расспрашивать Гордеева о его творчестве, а заодно прибавил, что Николай Петрович очень этим интересуется.
— Мне помнится, вы раньше преподавали в художественной школе? А сейчас там же остались?
— Нет, я ушел.
— Зарабатываете исключительно своими картинами, стало быть?
— Да, — ответил Гордеев.
— Вот, пожалуйста, посмотри на него, — Великовский торжественно протянул руку, успевшую уже пропахнуть свиными отбивными, — гениальный художник. Много ли таких, которые могут прожить на одно искусство!
— Мне просто повезло.
— Э-э нет, брат, так дело не пойдет! — дядя вдруг ни с того ни с сего яростно расхохотался.
Берестов неприязненно покосился на своего тестя; этот взгляд, быстрый и колкий, от Гордеева
— Давайте выпьем, — сказал Николай Петрович.
Гордеев, не сказав ни слова, взял квадрат стакана и поднес его к полугубам, но тут вдруг что-то звякнуло на дне, и он удивленно заслонил им свой глаз.
— Боже мой! — воскликнул он, — по-моему, там лежит монета.
— Ах! — Великовский рассмеялся, — это все Петя пошаливает. Вечно он раскидывает мои коллекционные монеты! Потом они оказываются в самых невероятных местах! — Николай Петрович наклонился и заслонил собою мальчика, чтобы строго посмотреть на него, но было видно, что на самом деле все это его только забавляет, — ладно, дай мне ее сюда, — он взял у Гордеева желтый кругляш и, встав из-за линии стола, достал с плоскости шкафа серебряную копилку в виде свиньи.
— Здесь вы их и храните?
— Да. Я покупаю их у местного антиквара. Если хочешь, могу показать тебе те, которые еще не раскиданы.
Часть 1. Плоский мир. Гротескные двойники
Глава 1
После ужина, когда Петя, оставшись один в плоскости комнаты и оккупировав стол, принялся играть с коллекционными монетами своего дедушки, — (тот вроде бы даже специально оставил копилку прямо на столе), — и раскладывать их возле тарелок — как будто хотел с кем-то расплатиться — Великовский позвал племянника в свою комнату.
— Теперь можно и поговорить, — объяснил министр, — существует одно неотложное дело, которое не дает мне покоя. Прости за откровенность, но, собственно, для его решения я тебя и пригласил.
Когда Гордеев услышал эти слова, его странное продолговатое лицо с носом-треугольником и черным квадратным глазом без белка блеснуло едва заметной улыбкой — уголок розовых полугуб чуть-чуть прогнулся вверх, обозначив на щеке впадинки, напоминавшие точку и несколько открывающихся скобок за ней; он последовал за дядей.
Оказавшись в плоскости комнаты, двое людей расположились друг против друга в необычных кожаных креслах с несколькими спинками, которые по форме напоминали растопыренные ладони. В глазу Павла заблестело отражение серебристо-седых волос Великовского, которые защекотали подушечку среднего пальца кресла, как только их хозяин положил на него свой профиль.
— Павел, ты наверняка запомнил эпизод, когда мы еще стояли на перроне: я только встретил тебя, ты вышел из вагона и перекладывал чемодан из руки в руку, будто не мог принять решение, какой из них со мною поздороваться — в этот самый момент мимо проходил человек в черном костюме, и как только его фигура заслонила собой мою, он тут же вежливо поприветствовал меня и поздравил, правда не сказал с чем, и ты в результате наверняка ничего не понял.