Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Не потому ли он страшился войти в храм, испытывал боязнь перед священником, неловкость по отношению к молящимся? И даже прилюдно не мог заставить себя перекреститься — только в постылой квартире, когда оставался один. И вечером, и утром, творя молитву, тотчас переходил на шепот, если ему казалось, что кто-то может услышать его.

Но кто бы это мог, когда рядом не было уже ни родных, ни друзей, ни врагов. Даже безумной мамы, которую он похоронил этим летом.

7

Раз в его жалкой квартирке раздался звонок; он был почти

трезв, поднял трубку.

— Алексей Николаевич? Так! Насилу нашел ваш телефон. Не признаете?..

Хоть и с трудом, но он узнал-таки голос Семена Ивановича. Генерал явно сдал. Да ведь годы, годы…

— Семен Иванович, дорогой, — обрадовался он. — А я так часто вспоминаю вас, Елену Марковну, Архангельское, Коктебель…

— И я вспоминаю…— Голос генерала дрогнул.— Я, Алексей Николаевич, люблю вас, как сына… И прошу вас. Сегодня у нас вторник. Так. Приезжайте к нам в Архангельское в субботу. На мои именины. Семнадцатого января. День Симеона. Может, в последний раз свидимся…

И генерал положил трубку: кажется, он заплакал.

Алексей Николаевич решил поберечься и готовился к субботе, не перебирая больше двух бутылок сухого в день. И к концу недели почувствовал себя почти что бодро. Сел в свои битые «Жигули» и благо до Архангельского было рукой подать — добрался легко, коря себя за то, что забыл генеральскую чету, что мог бы регулярно навещать их и — кто знает— выползти из своей помойки.

Как обычно, с Липовой аллеи проехал на кирпич и свернул мимо бывшей летней резиденции Косыгина, еще издали угадывая высокую двускатную крышу генеральской дачи. Двери, несмотря на январь, были распахнуты, в сенях снег и холод. Недоумевая, он прошел через кухню в столовую, обитую знакомым ситчиком в цветочек и увидел богатый стол — привычное широкое хлебосольство.

Между тем из кабинета Елены Марковны выглянула незнакомая женщина и вопросительно поглядела на него.

— А где же Семен Иванович? — спросил он, сразу поняв некую глупость своего вопроса, но услышал:

— Семен Иванович в Красногорском госпитале…

— В госпитале? Да что с ним? В какой палате?

— Он не в палате. Он в морге. Через полчаса начнется гражданская панихида…

И Алексей Николаевич выскочил на улицу, завертел рулем, поехал, повторяя:

— Вот так! Вместо именин попал на панихиду! Воистину: «Где стол был яств, там гроб стоит»…

То, что было Семеном Ивановичем, лежало на подиуме посреди залы в вызолоченном деревянном мундире. Подходя ближе и ближе, Алексей Николаевич сколько ни вглядывался, не мог узнать в покойнике любимого генерала. Ничего не осталось от плотного добродушного лица с крупным носом: какой-то куриный череп с гребешком волос, острым клювом и заплывшими глазницами.

А у изголовья, на маленьком стульчике сидела, медленно раскачиваясь, Елена Марковна, уже не рыжая, а словно в сквозящем кожей седом парике. Увидев Алексея Николаевича, она поднялась с помощью стоявшего рядом солдата и истерически закричала:

— Посмотрите! Посмотрите! Ведь Сеня как живой! Он ни капельки не изменился! Ведь правда? Правда?..

«Нет! Она ненадолго переживет его!» — сказал себе Алексей Николаевич, и ему сделалось нестерпимо стыдно за то,

что он подсмеивался, иногда зло, над генеральской четой, над невинными рукоделиями Елены Марковны — романами о любви металлургов, над их, в сущности, чистой и честной жизнью и наивными идеалами — такими беззащитными в теперешней бандитской России.

— Елена Марковна! Дорогая! Милая! — лепетал он, обнимая и целуя ее. — Семен Иванович и в самом дела как живой! И Господь ведь не случайно позвал его к себе в день великомученика Симеона… Его ангела…

Вдову окружили сослуживцы генерала, какие-то не знакомые ему, приехавшие с Украины родственники, и под траурные залпы автоматчиков Алексей Николаевич побежал к своей машине — в чужую квартирку, помянуть наедине с собой Семена Ивановича.

Он не хотел и не мог видеть людей.

8

В своем падении Алексей Николаевич обвинял всех и вся: реформу Гайдара, сделавшую его нищим, квартирантов-японцев, конечно, Ташу, просто свихнувшуюся от обладания «гринами», и наконец, себя, свою бесхарактерность и слабоволие. Но перелистывая в памяти пережитое, спрашивал: была ли то цепь случайностей или за всем таился скрытый смысл. Сказано же в Писании: ни один волос сам не можешь сделать черным или белым. Или, если вспомнить Слово Христа ученикам:

А у вас все и волосы на голове сочтены.

Алексея Николаевича давно томила мысль, что душа, количество в этом мире души — постоянная величина. И вся Эллада, с ее Гомером, Сократом, Софоклом, Еврипидом, Аристофаном, Праксителем (да разве назовешь всех!), была малолюдней любого района теперешней Москвы, с каким-нибудь затрапезным клубом Красных текстильщиков, переделанным в ночное казино с сауной. Количество всемирной души одинаково, оно не убывает и не прибавляется. И в один прекрасный миг оно втянет назад, в себя, и твою капельку. И вот. Не наступило ли время, когда рождающемуся дается лишь доля души, отчего нынешний мир и населяют полулюди, недолюди, нелюди? И какой веры и чувства греха можно ожидать от них, от нас, если и в нас нет полной души?

Ведь — даже страшно подумать — это апостолам молвил Господь:

Если бы имели веру с зерно горчичное и сказали смоковнице сей: «исторгнись и пересадись в море», то она послушалась бы вас.

Это Евангелие от Луки. А в Евангелии от Матфея мысль усилена:

Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас…

Рядом с Сыном Божиим апостолы и сам святой Петр — лишь люди, слабые и маловерные («что вы так маловерны», — говорит им Иисус).

И отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один.

А лодка была уже на середине моря, и ее било волнами, потому что ветер был противный.

В четвертую стражу ночи пошел к ним Иисус по морю.

И ученики, увидевши Его идущего по морю, встревожились и говорили: это призрак; и от страха вскричали.

Но Иисус тотчас заговорил с ними и сказал: ободритесь; это Я, не бойтесь.

Петр сказал Ему в ответ: Господи! если это Ты, повели мне прийти к Тебе по воде.

Поделиться:
Популярные книги

Штуцер и тесак

Дроздов Анатолий Федорович
1. Штуцер и тесак
Фантастика:
боевая фантастика
альтернативная история
8.78
рейтинг книги
Штуцер и тесак

Ох уж этот Мин Джин Хо 2

Кронос Александр
2. Мин Джин Хо
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Ох уж этот Мин Джин Хо 2

Хозяйка дома на холме

Скор Элен
1. Хозяйка своей судьбы
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Хозяйка дома на холме

Системный Нуб 4

Тактарин Ринат
4. Ловец душ
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Системный Нуб 4

Приручитель женщин-монстров. Том 7

Дорничев Дмитрий
7. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 7

Назад в СССР: 1986 Книга 5

Гаусс Максим
5. Спасти ЧАЭС
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.75
рейтинг книги
Назад в СССР: 1986 Книга 5

Жандарм 2

Семин Никита
2. Жандарм
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Жандарм 2

Гром над Академией. Часть 1

Машуков Тимур
2. Гром над миром
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
5.25
рейтинг книги
Гром над Академией. Часть 1

Энфис 5

Кронос Александр
5. Эрра
Фантастика:
героическая фантастика
рпг
аниме
5.00
рейтинг книги
Энфис 5

Не грози Дубровскому! Том V

Панарин Антон
5. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому! Том V

Двойня для босса. Стерильные чувства

Лесневская Вероника
Любовные романы:
современные любовные романы
6.90
рейтинг книги
Двойня для босса. Стерильные чувства

Мастер 3

Чащин Валерий
3. Мастер
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 3

Возвышение Меркурия. Книга 3

Кронос Александр
3. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 3

Прогрессор поневоле

Распопов Дмитрий Викторович
2. Фараон
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Прогрессор поневоле