Плывуны. Книга первая.Кто ты, Эрна?
Шрифт:
– Нет. Просто зайти. Поболтать! Чмоки! Чмоки!
– это Светочка так прощается, когда у неё настроение хорошее.
Я было испугался. Стал вспоминать: никого вроде особо не чморил. Я последний месяц вообще никого не то что не чморил, а даже как-то и мало общался. Только с Даньком. Ну и по работе, то есть по танцам. В общем, пошёл весь озадаченный, озагадоченный.
Жили Светочка с Серым на севере. Это в сторону кладбища. Жили они в новостройке, на последнем этаже, и такая квартира, я такие не видел в нашем доме. Входите, и сразу - комната. Слева кухня, тоже как бы всё в комнате. Я знал, конечно, что это свободная планировка. Мне очень это понравилось. Одна большая комната. Кровать у Светочки
– Дует у нас. Дом новый, стены немного ведёт, и щели в окнах...
– И высота.
– Высота да уж, - улыбнулась Светочка. И улыбка у неё была какая-то нездешняя.
Мне сразу перестало нравиться у Светочки в квартире. Я подошёл к окну, посмотрел вниз. Вид - супер, двор как на ладони, а дальше вниз - дороги. Машины бегут, огоньки-огоньки, и - темнота. Труб заводских почти не видно, Север - это район заводов.
Светлана куталась в плед, хотя было совсем не холодно. Даже я бы сказал, жарко, душновато. И сквозняков не наблюдалось, не дуло из окон. Мы попили чаю на смешном столике, привинченном прямо к полу. И Светочка огорошила:
– Тёма! Нас на телевидение позвали!
– Танцевать? А что? Какие номера?
– я был жутко голодный, но стеснялся взять с блюда последний пятый пирожок с мясом.
– Ешь, ешь, - улыбнулась Светочка.
– Ещё напеку.
Все знали, что Светлана Эдуардовна сама ест мало, но закармливает Серого, готовит для него пирожки, иногда и на репетиции пирожки приносила, обещала самым стойким. Потому что репетиция, это, скажу я вам, ад. Особенно, когда по осени много новеньких в группу приходит, деревянных идиотов. Светочка всегда упрашивала нас, стареньких, ради новеньких, ещё раз отработать, дубль, два, три, четыре, пять. Чтобы новенькие запомнили перестроения. Элементы-то на занятиях мы долбим. А перестроения, что называется «общий рисунок танца» - это всегда тяжело. Светочка говорила:
– Кто старается, тому пирожок. И подкармливала нас, улыбалась.
На репетициях пирожки у Светочки были с яблоками, а тут, дома, с мясом. И теста совсем мало. Одно мясо.
– С луком и с яичком, - куталась Светочка в плед.- Нас пригласили на интервью. А запись будет с отчётного концерта.
– Который в мае будет?
– я почему-то испугался этой «новости», заглотил, не жуя, сразу половинку пятого пирожка. Новые известия, даже радостные, стали мне подозрительны. Я ждал повсюду какого-то подвоха. Это у меня после травмы пальцев ноги мозги скособочились, и продолжали ехать в сторону подозрительности.
– Который в мае был. И который в мае будет.
– Как это?
– я тупил.
– В прошлом мае, Тёма, и в этом ещё интервью, - Светлана Эдуардовна улыбнулась опять загадочно и ласково, а не так, как она обычно улыбалась, надевала дежурную улыбку.
– И ты должен будешь больше всех говорить.
– Почему я?
– я испугался ещё больше и закашлялся: вторая половинка пирожка попала не в то горло.
Раньше бы я просто согласился, раньше бы я и не предполагал, что кто-то кроме меня будет главным, центровым. А теперь... Я почему-то вообще не обрадовался.
– Почему ты?
– Светочка сильно пару раз ударила меня по спине.
– Да потому что ты звезда нашего коллектива. Афиши-то видел?
Я кивнул, умоляя жестом больше не хлопать меня по спине. Светочка с победоносным видом уселась на свой табурет.
Афиш, на самом деле, ещё не было. Я видел макет на компе. Там я в центре, крупно. Я в фокусе с Катюшей, во время исполнения номера. А вокруг буквы, в них вписаны фотки поменьше- сцены из номеров, панорамно. Главные - мы с Катюшей. В таких костюмах самых обыкновенных, штаны, рубахи, бейсболки. Типа философия хип-хопа. Афиши готовили к маю. Отчётный концерт планировали с размахом, к юбилею. Коллективу исполнялось пять лет. Столько, сколько работал фитнес-центр.
В общем, когда Светочка об афишах напомнила, я в себя пришёл и сразу перестал кашлять. Допил чай из тяжёлой массивной кружки с нарисованной парой танцоров и надписью «Rock-n-poll-2000».
– Отл, - сказал.
– Мне надо по бумажке или от себя?
– это я спросил, потому что мама, когда ей звонили и говорили о выступлениях, так всегда переспрашивала.
– Ну что ты, Тём. Сам. Там же вопросы задавать будут. Что сочтёшь нужным, то и скажешь. Не подведёшь же?
– Нет, что вы!
– Ну вот, - Светочка улыбнулась как-то грустно.
– Вот это я тебе и хотела сообщить. Совет хочешь?
– А как же!
– она ещё спрашивала, нужен ли мне совет!
– Репетируй перед зеркалом. Улыбку, наклон головы.
Бог мой, подумал я тогда, она к интервью относится как к танцевальному номеру. Но дома мама сказала, что телевизор это картинка, что Светочка Эдуардовна всё верно сказала. Единственное, она не учла, что как я не повернусь, в какой ракурс не встану, в анфас или в профиль, я буду выглядеть на телеке прекрасно.
– Немного над мимикой поработать не мешало бы, - сказала мама совершенно серьёзно.
Но я забил. У меня и без этого много дел. Что я девчонка, Катюша какая-нибудь, перед зеркалом вертеться? У меня навалом дел. В футбик мы до сих проигрывали. В какую команду не вставали с Даньком, всё, аут - команда проигрывала, это уже все знали. И даже если мы с Лёхой и с Владом в команду вставали, всё равно хоть на гол, но меньше забивали. Народ пока не догадывался. А Данёк уже это всё с той тёткой Мариной связал, которая так некстати ещё и на местном телеке работала.
Наступил май. За год мы разучили три новых танца, но «Эх, яблочко» и «Разборки» по-прежнему были мои любимые. В новом танце «Городские феи» мне нравилось, что я Катюшу на руки брал, и вообще в паре с ней, поддержки силовые. А то, что я - эльф мне вообще-то совсем не нравилось, но я терпел. И тут на генеральном прогоне Катюша сообщает, что у её папы второй мениск оперировали, второе колено, что он после операции и снимать для клипа не сможет. А будет концерт снимать тётя Марина, что она вообще профессиональный оператор и работает на местном телевидении, и что она мультики делает, и в интернете можно посмотреть её мультик, который где-то там победил, а поцак её мелкий, снимался раньше в рекламе детского молочка. Я вдруг припомнил ту рекламу, но поцака никак вспомнить не мог. Они все карапузы на одно лицо. Я не поленился, посмотрел мультик этой тётки: фуфло мутное. Я сразу Даньку позвонил. «Забей, - говорю, - поисковик, такое фуфло». А Данёк, предатель, посмотрел и говорит: «Классный мульт, страшный такой». Я трубку повесил. А на следующий день в культурном центре на репетиции Данёк меня вроде и не замечал. Да и по фиг.
На отчётном концерте я работал как никогда. Все танцы! Палец сначала болел (он у меня от волнения или от дождей болит до сих пор), потом то ли перестал, то ли я перестал обращать внимание. Хорошо, что брейкинг в партере на руках - это самое сложное. А из партера наверх - это один прыжок и там размах важен, перенос нагрузки с туловища на ноги - ну как из положения мостик вы поднимаетесь обратно рывком. Там было болезненное приземление. Боль пронзила ногу, а потом опять нормально. Ещё я боялся поддержек. Катюша выросла, она стала ростом с меня. Но - слава богам!
– она похудела (у нас в классе все девчонки костлявые, с диет не слазят), и я легко брал её на руки. Вообще Катюша за последний год отдалилась от меня. Естественно: эта ей тётя Марина в уши натрещала разные небылицы.