По медвежьему следу
Шрифт:
— Итак, дилемма, — сказал он, — искать или оставить это удовольствие потомкам? Что скажет самый опытный из нас? Ваше заключение, Сергей Степанович!
— К отделу заявок дальнейшее уже не будет иметь прямого отношения, поэтому полагаю, что могу быть объективным. Считаю, что оставить такую находку без внимания недопустимо! И надо идти по свежему следу, пока первоисточник — месторождение или, допустим, клад, несомненно, обнажен, доступен, что может быть недолгим…
— А что скажет специалист начинающий, но наиболее в этой проблеме осведомленный? — блеснул зубами Шахов.
— Полагаю, что я тоже могу быть объективным, потому что перехожу на другую тему, — ответил Борис. Он заметил, что Басов на него смотрит, как гипнотизер, и его совет уклониться не забыл, но ему не последовал. — Откладывать не следует, — сказал он, — еще и потому, что в Молокановке к «медвежьему» золоту привлечено внимание. Многие охотники и лесорубы хотят участвовать в розыске золотой берлоги. Их помощь может быть очень полезной, и нельзя допустить, чтобы все это остыло, забылось…
— Согласен с Борисом Михайловичем, — заявил Косякин, — и поэтому предлагаю предусмотреть проведение в Молокановке разъяснительной работы, объявить большую премию тому, кто найдет клад, и этим на данном этапе ограничиться.
— Другие предложения имеются? — спросил Шахов.
Наступила тишина.
— Подведем черту, мы уже и так… — Кравков взглянул на часы и покачал головой.
Шахов подошел к окну, постоял минутку, глядя вдаль, и, вернувшись на свое место, сказал:
— Запишем решение. — Зрачки его сузились. — «В связи с особой важностью… и так далее, организовать в отделе заявок специальный отряд по проверке заявки товарища Степанкова…»
— Со следующего года, — подсказала заведующая плановым отделом, единственная женщина в «мозговом тресте».
— Нет, со следующего месяца! — отрезал Шахов.
— Константин Дмитриевич! Ведь у нас перерасход по поискам и штатное расписание трещит! — взмолилась заведующая.
— Зато по проверке заявок у нас есть резерв, а в это расписание я вправе внести изменения, — улыбнулся ей Шахов.
— Но вряд ли вы вправе под видом проверки заявки включать в план новые поисковые работы, — заметил начальник фонда.
— Где кончается проверка и начинается поиск — об этом можно спорить до посинения. Будем считать, что в нынешнем году только проверка, а в следующем грех замолим — по всем правилам предусмотрим поиск. — Шахов махнул рукой.
— Опять нам всыпят за нарушение финансовой дисциплины! — Голос заведующей зазвенел.
— Нам, но не в смысле вам, дорогая Вера Ефимовна, а нам, в смысле мне. — Шахов улыбнулся: — А мне не привыкать. И не скрываю — признаю плановое начало только в пределах, когда оно помогает, а не мешает работе!
— Крепко сказано! — В голосе Кравкова прозвучало одобрение.
Поднялся Басов, сказал:
— Считаю, что данное решение имеет принципиальное значение. Оно противоречит уже утвержденным основам поисков, и его не следует принимать в отсутствие директора.
Шахов ответил:
— Возражение отклоняется. В данном случае я не подменяю директора и действую в пределах прав главного геолога. Итак, запишем: «Начальнику отдела товарищу Пластунову в двухнедельный срок представить мне на утверждение программу и смету отряда». И прошу тебя, Сергей Степанович, сразу же приступить к организации отряда и принять на себя руководство его работой… Очень прошу!
Пластунов молча кивнул и отер платком лысину. Шахов поблагодарил и перевел взгляд на Басова:
— Вас, Николай Васильевич, прошу принять участие в работе отряда в качестве консультанта.
— Что же, коль надо, не возражаю, — пожал плечами Басов.
— Надо, так сказать, для объективности. Гипотезу Косякина о кладе отвергать не следует, но признать ее возможно лишь после того, как будет сделано все для ее опровержения!
— Цыплят по осени считают! — сказал Косякин.
— Благодарю вас, Борис Михайлович, вы свободны. Переходим к следующему вопросу, — сказал Шахов.
— Не ожидал я, что будет такой бой! — шепнул Борис Пластунову, покидая заседание.
— Пока это еще бой только местного значения! — несколько загадочно ответил Пластунов.
НЕОЖИДАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Заявление «Прошу меня перевести…» Борис подготовил заранее, со всеми необходимыми визами, и теперь оставалось получить резолюцию Шахова.
Очень хотелось успеть сегодня же все оформить и вылететь вдогонку за отрядом. Поэтому он обосновался в приемной, чтобы атаковать Шахова при первой возможности.
Настроение было приподнятое. Он сознавал, что не ударил в грязь лицом и наконец-то впереди своя долгожданная дорога (и в прямом и в переносном смысле).
Зоя подготовила Борису удостоверение и чек на оплату авиабилета, чтобы Шахов подписал без задержки.
А заседание продолжалось, и уже стало очевидным, что не успеть ему оформить сегодня все нужное, чтобы стать «командировочным».
— Ты так увлечен своим будущим, — сказала Зоя, — что даже не рассказал, как же решили относительно «медвежьего» золота?
Борис воспроизвел бой не без юмора.
— Не вижу ничего веселого в этом. Ты удираешь, а медведя нагрузили на дядю Степаныча, воспользовались, что он безотказный! — сказала Зоя.
Поглощенный заботой о самом себе, Борис даже не подумал о таком последствии решения Шахова.
— Мой переход давно уже договорен, — попытался оправдаться он и все же сразу как-то сник, замолчал.
…Когда заседание закончилось, Пластунов сразу же направился к автобусу. Выглядел он очень усталым. Борис проводил его, и оба они молчали…
Показалось Борису, что смотрит на него Сергей Степанович как-то хмуро, но, прощаясь, он сказал:
— Коль отъезд откладывается, ждем в воскресенье к обеду!