Поўны збор твораў у чатырнаццаці тамах. Том 9
Шрифт:
Стар. 123. — Она и есть самая справедливая, — замечает Иван. — Я вот на тракториста выучился, и бесплатно. А учителей сколько стало. Из тех же мужиков.
Пауза. Джулия задумывается.
— Ничего, — улыбнувшись, говорит Иван. — Главное — вот этого душегуба бы одолеть — Гитлера. — У 1-й рэдакцыі:
«— Она и есть самая справедливая, — замечает Иван. — У нас эксплуатации нет — раз. Буржуев разных также…
Джулия с шутливой грубоватостью шлепает его по руке.
— Джулия
И после непродолжительной паузы, за время которой ее подвижное лицо опять омрачается трудно пережитым, продолжает:
— Руссо синьорина Оля мнёго говориль лягер Россия. Джулия нон вериль плёхо Россия — плёхо дэвушка Оля. Думаль, Оля говори нон правда. Тут Иван говори: Россия — голяд. Это биль очен болно Джулия.
— Ничего, — улыбнувшись, говорит Иван. — Все одолеем: голод, несправедливость. Главное бы вот этого душегуба одолеть — Гитлера» (I, арк. 413–414; II, арк. 330–331; III, арк. 241–242).
Стар. 124. Что-то недосказанное, второстепенное, все время державшее их на расстоянии друг от друга, было преодолено, пережито счастливо и почти внезапно. Среди дремучей первозданности гор в одном шаге от смерти родилось неизведанное, таинственное и властное, оно жило, жаждало, пугало и звало… — Гэтыя два сказы адсутнічаюць у ранейшых рэдакцыях (I, арк. 415; II, арк. 332; III, арк. 243).
Стар. 125. Кто бы мог подумать, что эта девчонка за два дня станет для него тем, чем не стала ни одна из своих соотечественниц — пленит его душу в такое, казалось бы, самое неподходящее для этого время? […] Как все запуталось, перемешалось на этом свете, неизвестно только, кто перемешал это — бог или люди? — Гэтыя тры сказы адсутнічаюць у ранейшых рэдакцыях (I, арк. 416; II, арк. 334; III, арк. 244–245).
Стар. 127. Третий сон. — У 1-й рэдакцыі «Третий сон» адсутнічае (I, арк. 419; II, арк. 337–338; III, арк. 248).
Стар. 128. «Проклятый сумасшедший, почему я не убил его? — в отчаянии думал Иван. — Все они сволочи, одного поля ягоды…» — Адсутнічае ў ранейшых рэдакцыях (I, арк. 420; II, арк. 339; III, арк. 249).
Стар. 129. «Черт! […] Имея уже немалый опыт побегов, он понимал всю сложность такого положения и знал, что если немцы обнаружат их, то уже не упустят». — Адсутнічае ў ранейшых рэдакцыях (I, арк. 421; II, арк. 340; III, арк. 251).
Стар. 133. «Что за напасть, что они хотят?» — думал Иван. […]
Но что? — Адсутнічае ў 1-й рэдакцыі. У 2-й рэдакцыі адсутнічаюць толькі два сказы: «Что за напасть, что они хотят? — думал Иван»;
«Но что?» (I, арк. 427; II, арк. 346; III, арк. 257).
Стар. 134. Казалось, все уже кончено, и он не успокаивал ее, не утешал — он не находил для этого слов. — Адсутнічае ў ранейшых рэдакцыях (I, арк. 428; II, арк. 347; III, арк. 258).
Стар. 135. Заламывая руки, Джулия в отчаянии скользит взглядом по мрачным утесам. […]
Вдруг Джулия замирает. — Гэты фрагмент адсутнічае ў 1-й рэдакцыі (I, арк. 429; II, арк. 349; III, арк. 259–260).
Стар. 136. Где ест Мадонна? — У 1-й рэдакцыі далей ідзе сказ: «Где ест справьядлівост?» (I, арк. 429; II, арк. 350; III, арк. 260).
Стар. 136. — Будет кара! — точно очнувшись, говорит он. — Будет! — У 1-й рэдакцыі: «— Есть справедливость! — точно очнувшись, кричит Иван. — Будет кара! Будет!» (I, арк. 429; II, арк. 350; III, арк. 260).
Стар. 136. Он свернет головы этим гадам! — У 1-й рэдакцыі: «Уж он свернет головы этим сволочам!» (I, арк. 429; II, арк. 350; III, арк. 260).
Стар. 136. — Он карашо? […]
— Да! — твердо говорит он. — Я пошутил. Я соврал! Россия чудесная! Самая лучшая! — Гэты фрагмент адсутнічае ў 2-й рэдакцыі. У 1-й рэдакцыі пасля гэтых слоў ідзе: «Справедливая. Сильная. И люди, и земля, и власть! А что еще будет! После Гитлера! Вот увидишь!» (I, арк. 430; II, арк. 350; III, арк. 260).
Стар. 136. — Я зналь. Руссо очен любят шутиль, — сквозь слезы, но светло улыбается она. — У 1-й рэдакцыі:
«— Зачем так шютиль? Плёхо шутиль…
— Прости.
— Я знат, — почти сквозь слезы, но светло улыбается она. — Я знат. Я нон верить тебе. Я думаль: немножко Иван говори неправда. Я нон ошибалься» (I, арк. 430; II, арк. 350; III, арк. 260).
Стар. 136. В это время немцы пускают собак. […]
И вот в кадре пейзаж меняется, горы исчезают, появляются нивы, поля, перелески, озера, и над всем этим на фоне утихающей музыки звучат величественно, скорбно, человечно слова из письма Джулии… —
У 2-й рэдакцыі гэты эпізод выглядае наступным чынам:
«В это время немцы пускают собак.
Пять пегих, спущенных с поводков овчарок, распластавшись на бегу, устремляются по склону вниз. Иван вскакивает и хватает Джулию за руку. Та бросается к нему на грудь и захлебывается в плаче. Он отрывает ее от себя и, толкнув на самый край пропасти, вскидывает пистолет. В ее глазах уже нет плача — в них только молчаливая готовность умереть.
Но Иван бросает взгляд в ущелье и у него мелькает надежда.
— Прыгай!
Джулия испуганно отшатывается.
— Прыгай на снег! — кричит он и оглядывается. Собаки уже рядом.
Тогда он двумя руками сильно толкает ее, она падает вниз, кувыркается по снежному намету и в ущелье, отдаляясь, гремит ее крик:
— Ив-а-а-ан!
Он тут же оборачивается — на прыжке уже взвилась собака, Иван стреляет в нее, потом в следующую. Остальные сбивают его с ног.
— А-а-ан! — доносится далекий женский голос, но пейзаж на экране уже белорусский: озеро, солнечный полдень, тихие спокойные облака…