По рукам и ногам
Шрифт:
Кэри косил одним глазом на улицу, в то время как меня почти в угол вжал, как можно ближе к стене. Хлопнула дверца, и спустя пару секунд Ланкмллер вдруг отпустил, уперся обеими руками в столешницу и глубоко вздохнул.
– Отставить тревогу, это мой дядя, – мучитель медленно выпрямился.
– Твой дядя? – у меня сразу же брови вверх поползли. – Разве ты не говорил, что он умер?
– Разве я говорил, что у меня один дядя? Этот со стороны матери. Пойдем, встретим гостя. И ради всего святого, хотя бы постарайся вести себя прилично, иначе воспитательных речей не оберешься, ладно?
Я
Кэри встал так, чтоб тому, кто открывает дверь с улицы, его было сразу видно. Я, наоборот, не испытывая желания знакомиться с горячими семейными узами, отступила в тень, к вешалкам для одежды. Зачем мне вообще лишний раз иметь дело с мучительскими родственничками, как будто они и без меня прекрасно не обойдутся. Плевала я на самом деле на правила приличия.
Тяжелая входная дверь отворилась, и потонувший в гробовой тишине ожидания коридор вмиг огласился восторженным восклицанием долгожданного дядюшки.
– Какой сюрприз, я думал, что летняя резиденция Ланкмиллеров пустует! Вы, как ни крути, нечасто здесь появляетесь!
– Удачно совпало, не правда ли? – Кэри развел руками. – И тебя нечасто выцепишь из дел государственных.
А я про себя выругалась самыми последними словами. Удачно ему совпало. Твою-то мать, как же мне везет… Судьба, за что ж ты так меня не любишь?
Хироши Такара, чтоб его асфальтоукладчик раскатал, откуда бы он здесь не взялся! Кто бы мог подумать, что это будет он?! Ну, еще пару минут, и здесь будет смертоубийство… Но сначала меня стошнит.
– Мы проездом, решили отдохнуть с дороги, долго не задержимся. Юми!
О, чёрт возьми, он еще и с бабой. Вслед за Такарой на порог ступила его миниатюрная спутница, совсем еще девочка – и с этим пятидесятилетним дерьмом.
– Добрый день, мастер Кэри… – тихо поздоровалась она, склоняя голову и не поднимая глаз.
Наверняка вымуштрованная по лучшим правилам приличия. У такого забалуешь…
И все пока что шло хорошо и даже очень мирно. И пошло б так и дальше, если бы Кэри не сделал такую дурость, каких никогда еще не делал. Это было даже ему не свойственно.
– Ну чего ты стоишь там, поздоровайся, – кивнул мне мучитель.
Надеяться на то, что Такара после всего произошедшего меня не вспомнит – глупо. Он меня даже в Аду узнает, старый козел.
– Салют, блять, – я выступила из тени за дверью и в приветственном жесте вскинула ладонь. Только разве мое приветствие больше походило на проклятие. И я буду надеяться, что оно подействует, если Кэри меня не убьет за «изысканные манеры».
Представитель одной из влиятельнейших семей во всем Шеле мигом изменился в лице, напуская в свои морщинки все оттенки презрения, отвращения и искренней брезгливости.
– Племянничек, свет мой, известно ли тебе, что ты притащил в дом шлюху? – сладким голосом протянул Такара, пялясь на меня так, как будто пылал желанием дыру во мне просмотреть.
Я картинно завела глаза к потолку. Началось. Сейчас он будет сыпать на меня своими изощренным проклятиями, а потом сравняет с землей так, как Ланкмиллеру в лучших снах не снилось. Вот это повезло, надо же.
Кэри перевел на меня вопросительный
– Скажи, все твои знакомые или родственники так или иначе связаны с «Шоколадом»? – обреченно спросила я, складывая руки на груди, так было спокойнее.
– Он работает в налоговой, проверяет подобные заведения, – Кэри вообще никак не выказывал раздражения или злобы, значит, видимо, догадывался, о чем его дядюшка речь ведет. – Объясни, в чем дело.
– Допроверялся, – хмуро буркнула я, намереваясь уже уйти из затопленного в парфюме старого козла коридора, но мучитель развернул меня за плечо и вернул в пространство между собой и Такарой. Очаровательно.
А Хироши наверняка думает, что Кэри ни сном не духом о моей оральной подработке в бордель-кафе. Ну, естественно, что с него еще взять. От просьбы объясниться он едва ли от радости не прыгал, предвкушая зрелище.
– Ну, проверял он «Шоколад» около года назад и спалил меня за «нескромным заработком».
– За этим? – Кэри языком изнутри уперся в щеку, красноречиво демонстрируя «минет».
– Спасибо, что подсказал, – со всей мрачностью кивнула я и продолжила свое неохотное объяснение. – Такую бучу поднял, там больше полкафе так подрабатывает, но приклеился, как пиявка, он почему-то именно ко мне. А как выяснил, что хозяин кафе не знает, о том, что налоги с моей деятельности в казну не идут, так вообще чуть голову не снес. Мы с ним несколько дней пытались уладить дело мирно, чтоб он Чейсу не говорил ни слова, и вообще оставил меня в покое с правом продолжать нелегальную… кхм, коммерческую деятельность, а кончилось все тем, что я ему отсосала, чтобы он меня не сдавал. Я же не знала тогда, что его теперь прикрепили к «Шоколаду» долбанному, и этот упырь теперь каждый месяц туда заявляться будет. И каждый месяц приходилось… закреплять наш договор. Как видишь, дорогой хозяин, жизнь у меня была не сахар.
Кэри нахмурился только к концу моей недолгой повести. То ли ему не по душе пришелся подведенный итог, то ли перекоробило, когда я хозяином назвала без требования, да еще и в такой ироничной форме.
– Ладно, что уж теперь, – наконец вынес вердикт мучитель, прислонившись к стене спиной. Он явно был не настроен устраивать разборки, поэтому, видимо, Такара решил его немного подначить на это дело.
– И ты знал об этом, и всё равно оставил ее при себе? Да в былые времена за такое ноздри выдирали! Те, кто приторговывает своим телом находятся в самом низу социальной лестницы. Даже ниже рабочих, которые целый день в пыли строят дороги и жрут помои!
– Достаточно, – Кэри почти на полуслове оборвал пылкую речь своего дядюшки.
И это его «достаточно» было больше похоже не на слово, а на щелчок взведенного курка. Стало жутко, да так, что пробрало даже меня. И захотелось спрятаться за вешалку, пусть это и не шибко поможет.
Такара осекся, захлебываясь невыпущенным паром, и, конечно, принял это, как акт заступничества за меня со стороны мучителя.
А я готова голову была дать на отсечение, что в первую очередь он подумал об Элен. Занятие ведь по сути-то то же самое, только блестками снаружи прикрытое.