По рукам и ногам
Шрифт:
– Ты либо великодушен, как святой, либо дурак, – разгорячено сплюнул Такара и прошел в гостиную, за ним последовала тихая и незаметная, как тень, наложница. Весь наш разговор она вела себя так, что ее было не видно и не слышно.
Ясно, что воспитана строго по кодексу. Мне б такую способность, иной раз пригодилась бы, как например, сейчас.
В коридоре мы с Кэри остались наедине.
– Знаешь, – Ланкмиллер брезгливо скривился, все еще не отлипая от стенки и задерживая меня за локоть, чтоб не смылась. – Когда думаешь о твоем заработке абстрактно, честно говоря, не
– Встречались типы и померзотнее, но потом тошнило по полдня только от него, – я, наконец, вывернулась из цепкой хватки и отступила на два шага по инерции. – Другой темы для разговора ты найти не можешь? А то эта уж больно очаровательна и приятна.
– Не злись. Он и дальше продолжит возмущаться, ты и сама знаешь наверняка, что если его затронуть, он только к вечеру успокоится при лучшем раскладе. В общем, не обращай внимание. Просто их семья – ярые ревнители женской верности. И любое ее нарушение воспринимают как преступление против всего святого.
На вопрос, почему мне тогда не скрыться подальше из глаз доставучего мудака, Кэри ответил, что невежливо это. Безусловно, гораздо вежливей было сидеть напротив и мозолить ему глаза, но спорить было уже поздно, так как Кэри перед собой подтолкнул меня в гостиную и глазами указал на диван.
Я тоскливо вздохнула, исподтишка оглядывая дражайших гостей.
Они оба были явно чистокровными обладателями шайларрской внешности: высокие скулы, темные, почти черные волосы и миндалевидные глаза; Такара даже говорил с характерным акцентом.
Не припомню, чтоб Кэри упоминал о своих родственниках из дальних экзотических стран с не менее экзотическими характерами.
Зато хорошо помню, как Феликс рассказывал, что человеческое рабство пошло именно из Шайларра. Они там, на своем востоке, как и сказал Ланкмиллер, свихнулись на женской верности, и придумали продавать девах, чтобы блюсти их моногамность. А потом и категории зависимого населения постепенно сравнялись с наложницами, перейдя, так сказать, в разряд собственности. А из Шайларра это уж потом по всему миру распространилось, не без помощи «Змеиного зуба», который, к слову, также корнями туда уходит.
Теперь иметь в распоряжении чистокровную шайларрскую наложницу – верный признак благосостояния. И у Кэри в гареме такие были.
Кэри со своим дядюшкой завел нудную деловую беседу о рынке, о налогах и прочем том, в чем обычно не разбираются официантки. Юми слушала даже с интересом, или делала правдоподобный вид. Я не удивлюсь, если она прекрасно улавливает суть разговора, «наложницам по призванию» дают, как правило, хорошее образование, чтоб хозяину было не только кого потрахать, но и с кем поговорить. В общем, такие, как она – это что-то вроде эскорта, только продаются один раз и на всю жизнь.
– Лютая куча денег уходит на украшения, – жаловался Такара неправдоподобным тоном, – обещал своей красавице, когда вернемся, обновить ювелирную шкатулку.
От этих слов Юми почти
– Балуешь? – Кэри как-то по-озорному сощурился.
– Это им только на пользу. Вводит принцип состязательности и верно расставляет приоритеты. Конечно, если девушка хорошо воспитана. А есть такие, которых сколько не корми, они всё равно на мужиков бросаются, как дикие, – при этом старый козел так выразительно обернулся и посмотрел на меня, что только пальцем тыкнуть оставалось, для полного довершении идиллии.
– Такара, гандон ты использованный, – раздосадовано выхаркнула я, чем вызвала праведное возмущение мучителя.
– Кику! – он с размаху хлопнул по ручке дивана. О, елки-палки, как ему, должно быть, за меня стыдно.
– Кику, – вдруг скривился Хироши, оглядывая меня так, чтоб это выглядело как можно более уничижительней, – она не заслуживает этого имени.
Класс, помимо того, что оно тошнотворное, оно еще и что-то значит. Наверняка «собачка» какая-нибудь или «обезьянка».
– Впрочем, на сухую разговор – не дело. Пойду принесу чего-нибудь выпить, – Ланкмиллер поднялся, надо должное ему отдать, за всю жизнь не слышала «лучшего» способа перевести разговор.
– Зачем ты будешь мотаться, пошли ее, – Такара манерно махнул рукой в сторону меня.
– Она здесь недавно и ничего не знает еще, – отклонил предложение мучитель и вышел из комнаты, что повергло меня в отчаяние.
Да я б лучше пошла в твой погреб разбираться в сортах вин, Ланкмиллер. На кого ты, мать твою, меня оставил? А старый козел немедленно подал голос, красноречиво демонстрируя на кого именно.
– Эй, Ки-и-ику? – потянул глава налоговой полиции сладким голоском, едва Кэри сгинул из зоны видимости, – а хозяину своему ты часто сосешь? Довела мастерство до совершенства? Может, покажешь мастер-класс, м-м? Юми бы пригодилось.
– Кажется, я сейчас покажу мастер-класс по посылу нахуй.
Раз мучитель смылся, то и мне самое время. Потом уж, надеюсь, он не пойдет вытаскивать меня из библиотеки во имя вежливости, потому что находиться в этом обществе выше всех моих моральных сил. Но Хироши, видимо, мое исчезновение в планы не вносил, поэтому преградил путь всей своей тушей.
– Что, Такара, бесишься, оттого что мне прогибаться под тебя не нужно больше? Не наиздевался еще? – я отступила на шаг, чтобы не утыкаться носом в его грудь.
Старый козел залепил мне с размаху кулаком по лицу с такой силой, что я потеряла равновесие.
– Ах ты потаскушка, – он наклонился, за волосы поднимая меня с пола, и начал вещать вкрадчивым сладеньким голосом, – запомни, такие как ты всегда, всю жизнь будут подо всех прогибаться, от этого не уйти, сама видишь: не под меня, так под Кэри. Кончится Кэри, найдется кто-то еще, под кого ты ляжешь, чтобы сохранить свое жалкое, ничтожное существование. Это твой крест по жизни.
Я прям прочувствовала всю свою мерзотность.