По следам дзёро-гумо
Шрифт:
– Ну хорошо. – Надежда немного поблекла, но не угасла: Амина не собиралась сдаваться. – Но ведь ты знаешь, где находится эта камера?
– И что с того? – Юнру хмуро глянула на нее исподлобья.
– А можно ли туда как-нибудь заглянуть? Ну, например, в тюремных камерах есть окошки, через которые наблюдают за заключенными.
– Чего за ними наблюдать, куда они денутся? – Юнру наморщила лоб и зашевелила бровями, словно обдумывая что-то, а потом вдруг сообщила: – Но там есть окошко для вентиляции.
– Отлично! Можно мне в него заглянуть? Хотя бы посмотреть, там ли мой муж.
– А дальше что? Только лишние страдания и тебе и ему.
– Дальше я что-нибудь придумаю, – неуверенно ответила Амина. У нее была одна идея, но она еще толком над ней не размышляла, ведь прежде надо было узнать, жив ли Кирилл.
– Ладно. – Юнру неожиданно легко сдалась. Амина думала, что придется еще долго ее уговаривать.
– Я отведу тебя туда, – пообещала горничная и, помявшись, спросила: – А правда, что Великая Праматерь выбрала тебя своей преемницей?
– Ну да, – подтвердила Амина.
– Это почетно, скоро ты станешь здесь самой главной, – сказала Юнру равнодушно, словно речь шла о погоде.
Амина передернула плечами:
– Я бы с радостью уступила кому-нибудь свое место.
– Никто не осмелится, даже если ты предложишь. Воля Великой Праматери – закон. К тому же это ее последняя воля.
– Почему? Что тебе известно об этом? – насторожилась Амина.
– Ну-у… – Юнру замялась. – Ты ведь меня не выдашь? – Она вскинула на Амину затравленный взгляд.
– Конечно, не выдам. И отблагодарю за все, как только у меня появится такая возможность.
– Жрецы говорили… не мне, я случайно подслушала… в общем, они говорили, что наша Праматерь не единственная, были и другие, а может, и до сих пор еще где-то есть, это неизвестно. Но известно, что после передачи магического дара Праматери вскоре умирали.
Амина постаралась скрыть мысль о том, что для нее это приятное известие, но следующие слова Юнру повергли ее в шок:
– Жрецы считают, что не только дар, но и сам дух Праматери переходит к преемнице. Праматерь возрождается в новом, более молодом теле. Она делает это, потому что не вечная, хотя и живет очень долго. Ну, а душа преемницы отправляется к демону, как и все души съеденных Праматерью жертв. Так что… тебе не позавидуешь! Но, по правде говоря, тебе еще повезло: ведь Праматерь все же выбрала тебя преемницей, а не съела сразу, как многих других, которых приводили к ней за предназначением. Может, тебе повезет снова и ты получишь дар, оставшись при этом собой?
– Ага. Кажется, в последнее время я очень везучая! – согласилась Амина с иронической ухмылкой. – Везет в основном на сюрпризы, не особо приятные, зато удивительные!
Глава 24. Кирилл
Они быстро прошли лабиринт из коридоров с картинами и направились вниз по лестнице, ведущей в подвал. «Не такой уж и сложный лабиринт, и как это я блуждала в нем столько времени?» – поразилась Амина, следуя за шустро семенящей Юнру. Лестница закончилась у входа в темный коридор с низким потолком и серыми неровными стенами, затянутыми паутиной. Картин в нем не было, дверей – тоже. Из потолочных светильников в мутных плафонах лился тусклый дрожащий свет. Мелкие паучки раскачивались на ниточках, свисая сверху целыми гроздьями.
Амина поежилась и, собравшись с духом, шагнула в коридор, так похожий на тот, который она обнаружила за потайной дверью в гадальном салоне. Только в этом коридоре потолки были гораздо ниже, ей даже пришлось пригнуться. В таком положении идти быстро не получалось. Невысокая Юнру не испытывала затруднений в движении и сердито поторапливала свою спутницу, выглядывая из-за угла вдалеке – вероятно, она уже добралась до нужного места.
– Только пять минут! – предупредила она строго, когда Амина наконец доковыляла до нее.
За поворотом обнаружилась небольшая комната с единственным крошечным окошком под потолком, светящимся желтым искусственным светом. Юнру указала на него. Встав на цыпочки, Амина заглянула в квадратный, не больше почтового конверта, проем, и сердце ее сжалось от увиденного.
Просторное полутемное помещение было густо заполнено рыхлой паутинной массой, унизанной сверху донизу белыми коконами, похожими на коконы сахарной ваты, какую продают в городских парках, только гораздо больших размеров —с человеческий рост. Из коконов торчали мужские головы. Лица, бородатые или покрытые длинной щетиной, напоминали грустные театральные маски – бледные, с потемневшими веками закрытых глаз, казавшихся дырами, с низко опущенными уголками губ. Их было слишком много, чтобы успеть разглядеть каждое всего лишь за пять минут. Понимая, что шансы найти здесь мужа очень малы, Амина лихорадочно скользила взглядом по лицам, но все они были чужими. Вскоре Юнру потянула ее за подол платья, давая понять, что пора уходить. Обернувшись, Амина ощутила, как горячие слезы потекли из глаз и заструились по ее щекам.
– Подожди немного! – взмолилась она. – Может быть, это мой последний шанс его увидеть!
Юнру задвигала бровями. Глаза ее подозрительно заблестели, словно тоже наполнились слезами.
– Я знаю, что такое любовь, – вдруг сказала она, глядя на Амину с сочувствием. – И знаю, как трудно терять любимых. После этого совсем не хочется жить.
Амина закивала, потрясенная откровением Юнру. Горничная сморгнула слезинку и мысленно продекламировала совершенно непонятную фразу. Стена с окошком сдвинулась в сторону, и Амина догадалась, что Юнру открыла-таки дверь в камеру, воспользовавшись заклинанием, которого якобы не знала.
– Иди. Если не выйдешь обратно через пять минут, останешься там взаперти! —Вид горничной говорил о том, что она не шутит.
Уговаривать Амину не пришлось. Она проскользнула сквозь узкую щель в бетонной стене и, разгребая перед собой паутину, двинулась в глубь камеры между укутанных в коконы пленников. Нити паутины, сплетенной пауками-оборотнями, оказались необычайно упругими и крепкими, они не рвались от прикосновений и не липли к телу, поэтому не затрудняли движений. Убедившись в их прочности, Амина цеплялась за них, как за веревочные канаты, и, перебирая руками, поднималась все выше. Пленники в коконах не открывали глаз и никак не реагировали на дрожание паутины вокруг них, которую сотрясала Амина. Возможно, они были мертвы или находились без сознания. Амина осмотрела уже несколько десятков чужих лиц, и надежда найти Кирилла стремительно таяла.
Но он все-таки нашелся. Это было похоже на чудо. Возможно, богиня Гуаньинь услышала мысленную мольбу Амины и сделала так, чтобы одна из нитей паутины разорвалась, отчего Амина провалилась на несколько уровней ниже и оказалась рядом с Кириллом – прямо нос к носу! Определенно, нить неспроста порвалась в нужном месте.
Обняв упрятанное в кокон тело мужа, Амина прижалась щекой к его щеке, обычно гладко выбритой, а сейчас покрытой жесткой щетиной. Щека была холодной, но не мертвой, и сквозь слои паутинной пелены отчетливо доносился стук сердца.