По следам Марко Поло
Шрифт:
Вокруг чужеземцев с неизбежностью стали собираться люди, окружающие всякого гостя, приезжающего в отдаленные поселения. Когда Майкл и Стэн немного отдохнули, их пригласили в дом старосты Авеха, где, пока они расспрашивали на смеси языков о трех волхвах, их радушно потчевали чаем, дынями и похлебкой. Неудивительно, что никто толком не понял, что они имеют в виду, не поняли даже староста и его сын, который учился в школе. По этой причине староста сказал, что будет лучше, если ребята предложат свои вопросы завтра утром здешнему мудрецу.
Они провели ночь, скрючившись на ковриках на плоской квадратной крыше глиняного домика. Здесь путешественники разделили с аистами чудесную прохладу вечернего ветерка и величественное зрелище ночи в пустыне, когда звезды сверкают низко над землей. Не в таком ли небе волхвы первыми
Рано утром староста проводил гостей обратно на главную площадь, где в углу, в тени, сидел деревенский мудрец. Таких мафусаилов, уже слишком старых, чтобы работать, но пользующихся уважением вследствие преклонных лет и знаний, часто можно встретить в маленьких деревнях, спокойно сидящими на корточках и погруженными в собственный маленький мир прошлого. Пищу и кров дают им правнуки или те, кто с уважением относится к преклонному возрасту.
Староста очень выразительно изъяснил старику положение вещей, и, хотя истинная причина визита еще не была названа, старик медленно поднялся. По его мнению, посетитель в Авех мог приехать только за одним, ибо Авех может предложить приезжему только одно, достойное внимания. Старик заковылял, опираясь на палку, в боковой переулок, а Майкл и Стэн пошли за ним. Деревня кончилась, они достигли подножия большой пятиугольной горы, которая своей срезанной вершиной напоминала пирамиду. На вершину вели искрошившиеся ступеньки, и, с трудом поднявшись по ним, старик остановился и показал палкой. Здесь была полузасыпанная песком и полустершаяся надпись, что почти невероятно, на английском: «Только для зороастрийцев».
Рядом валялись фрагменты ножовки. Перед ними находились вполне узнаваемые остатки храма, построенного зороастрийцами, или зартушти, религия которых на тысячу лет старше ислама. Этот древний храм был доказательством того, что история селения Авех захватывала времена Марко Поло; поэтому имелись основания соотнести современный Авех и поселение времен Поло и нанести его на карту Персии XIII века в связи с маршрутами Великого Шелкового пути. Но это было не все. Зороастрийский храм в Авехе стал ключом к одному из наиболее любопытных рассказов Поло, а именно к рассказу о горящем источнике. Марко Поло описывает, как трое царей, оставив младенца Иисуса, отправились домой.
«После нескольких дней пути они решили посмотреть, что младенец дал им (то есть закрытый ларец). Они открыли ларец и увидели внутри него камень. Волхвы чрезвычайно удивились этому дару. Дитя дало им камень как знак того, что они должны быть крепки в вере, которую они приняли, как камень. Ибо, увидев, что дитя приняло все три подношения, волхвы заключили, что дитя было вместе земнородным царем, исцелителем и богом. А как младенец знал, что они уверовали в это, он дал им этот камень, означавший, что они должны быть крепки и постоянны в этой вере. Тогда трое царей, не зная, для чего им был дан камень, взяли его и швырнули в колодец. Но камень не коснулся еще дна, как с небес сошел пылающий огонь, который упал прямо в колодец. Увидев чудо, цари раскаялись в том, что выбросили камень; ибо они ясно увидели, что его значение было велико и прекрасно. Они незамедлительно взяли от этого огня и понесли с свою страну и поместили в прекраснейшем и богатом храме. Огонь этот они хранят постоянно горящим и поклоняются ему как Богу. И всякое всесожжение и жертвоприношение делают в этом огне. И, если случается, что огонь гаснет, они обходят прочих поклоняющихся огню и придерживающихся этой же веры, и им дают от огня, который горит в их храмах. Его они приносят и разжигают свой. Огонь их никогда не разжигается иначе, как огнем, о котором я говорю. Чтобы добыть его, они ходят часто по десяти дней.
Так-то здешние люди молятся огню, и я уверяю вас, что их число весьма велико. Все это было рассказано мессеру Марко Поло жителями города, и все это совершенная правда».
Остатки зороастрийского храма в Авехе являлись молчаливым доказательством того, что история, рассказанная Марко Поло, не была перепевом вздорных слухов, а имела истинное основание, которое предполагало смешение двух религий, христианства и зороастризма. Гебры, или последователи Зороастра,
Во тьме папства XIII века, полного предрассудков, эти диковинные сведения о культе огня должны были казаться достойными доверия не более, чем ныне — послания из космоса. Счастье, что Поло сумел придать своим откровениям христианскую окраску, в противном случае его рассказы могли быть объявлены еретическими, ибо, как однажды сказал Мейсфилд, «за всю человеческую историю действительно путешествовали и видели чудеса Птолемей, Мельхиор, Каспар, Бальтазар и Марко Поло». К сожалению, песок времени не позволяет рассмотреть многие из чудес, которые так потрясли христианский мир, а влияние самого зороастризма чрезвычайно упало и продолжает падать. Большинство старых гебрских центров разрушены во время арабского вторжения в Персию в VII столетии, и верующие подвергались жестоким наказаниям. Множество зороастрийцев бежали в Индию, и здесь, в согласии со своей верой, воскресили знаменитые обители молчания, где коршуны клевали кости мертвецов, чтобы тела не оскверняли землю и священный огонь. Остатки зороастрийского культа еще можно увидеть в Иране, и в последнее время здесь появилось несколько зороастрийских храмов, один из которых, это довольно любопытно, сооружен на деньги какого-то английского баронета. Главным центром религии сегодня является городок Йезд, до которого один день пути от Авеха, и здесь, как некогда, на вершине культовой горы, в квадратных гебрских храмах горит огонь, питаемый древесиной сандалового дерева.
Но Майкл и Стэн на этом не покончили с Авехом, а Авех не покончил с ними. Спустившись с горы и возвратившись в селение, они быстро перенеслись в XX век. У мотоцикла стоял шеф авехской полиции. Он видел, как Майкл снимал на камеру женщин, полощущих белье в ручье, который течет с одной стороны центральной площади. Его мусульманское чувство благопристойности было возмущено. Он настаивал на том, что гости — шпионы.
Конечно вежливое объяснение разрешило бы проблему, но Стэн и Майкл сделали грубую ошибку, оставив для сохранности свои паспорта в Бакилабаде. «Паспорт! Паспорт!» — вскрикивал усатый сержант. Но паспортов не было, объяснения не принимались, и в конце концов пару шпионов заперли в полицейском участке, который служил и тюрьмой.
Через дверную скважину заключенные могли видеть, как начальник участка писал длинный доклад. После долгих поисков сержант нашел ручку, которая столь скверно писала, что ему приходилось ее встряхивать время от времени довольно энергично. С трудом собирая мысли и медленно водя ручкой, он час писал свое сочинение. Когда то было закончено, пленников вывели и осведомили о том, что доклад отправят в полицейское управление в соседней деревне в сорока милях западнее, где он в надлежащий срок будет прочитан непосредственным начальником сержанта, и последнего уведомят, как поступить с задержанными.
Майкл, памятуя об изматывающей медлительности полицейских процедур во всем мире, спросил, как скоро доклад достигнет управления. Не ранее, чем кто-нибудь поедет этой дорогой, весело ответили ему. Стэн незамедлительно воспользовался благоприятной возможностью. Указав на мотоцикл, он предложил ускорить движение законодательства, мол, он может отвезти доклад сам. На деле подразумевалось, что когда Стэн двинется от полицейского участка, Майкл вспрыгнет позади него на мотоцикл, и два легкомысленных субъекта исчезнут из Авеха навсегда. Майкл, однако, был в некотором затруднении, учитывая тяжелое вооружение полиции и то, что пассажир, сидевший сзади, принял бы на себя, по всей вероятности, большую часть огня. Но, как бы то ни было, у сержанта имелись на этот счет собственные соображения. Он согласился отправить Стэна в качестве курьера, но — с вооруженным сопровождением.