По следу аркуды
Шрифт:
Дозорные уверяли, что видели одного такого волхва с посохом, который показался на секунду из-за ствола старого дуба и пропал, будто никогда его здесь и не было. Один из дозорных хотел по отметинам на земле определить, в какую сторону тот двинул, но не обнаружил и малейшего следа. Уж не по воздуху волхв перемещается! Хотя от этих слуг Световита всего можно ожидать!
Ужон, главный в отряде лютых, выслушал сбивчивый рассказ дозорного и приказал обследовать местность вокруг. Поймать волхва и привлечь его себе на службу, вот о чем мечтал Ужон последний год, когда его отряд совершал
Но женщины сражались так, что либо падали замертво, либо, разбив нежданных гостей на голову, забирали коней и оружие, оставляя раненых самим о себе заботиться или умирать от потери крови.
Со стороны наваленных друг на друга обломков скал послышался стрекот сороки. Но сороки так высоко не залетают – это условный знак одного из прелагатая (разведчика), выслеживающего волхва. Взмахом бровей Ужон послал наверх четырех воинов. Неужели удача улыбнулась ему на этот раз? Застать врасплох волхва, пока тот не применил своей необычной силы и не превратил его людей в каменные изваяния, похожие на те, что стоят тут и там на пригорках и полянах, это ли не удача?
Томительно текли минута за минутой, а воины не возвращались. Рано радовался: волхва не застать врасплох, и, наверное, его храбрецы уж превратились в камень. Нельзя больше медлить…
Сверху послышались окрики и удары плети. Из-за деревьев показался один из лазутчиков и, коротко поклонившись старшему, начал быстро говорить, то и дело указывая рукой в сторону скал. Ужон вытянул шею, ожидая появления …
По осыпающейся тропе двигалась небольшая группа: впереди два воина с мечами наготове, дальше со связанными сзади руками четверо парней без оружия, в одних рубаках и штанах, босые. Рядом с ними шли еще двое лютых, а процессию завершал тот самый прелагатай, который и видел волхва.
Ужон оглядел незнакомцев: одежда в пятнах крови и грязи, взъерошенные, отросшие до плеч волосы, растерянное выражение лиц. На вид крепкие, худые, жилистые, ну, может быть, кроме одного – выше других на целую голову, парень отличался мощным торсом, толстыми руками и ногами. Наверное, богатырь, только молодой еще. Такие богатыри нужны в войске лютых.
Еще одно лицо привлекло внимание Ужона. Смуглое до черноты, с крепко сжатыми челюстями и прищуренными черными глазами. Рубаха на груди у парня заскорузла от крови, на плечах и левой скуле заметные шрамы. Видать не раз бывал в бою.
Двое оставшихся тоже вызывали интерес. Один – невиданной в здешних местах рыжей шевелюрой, другой – беспокойством. Он, не скрываясь, шарил взглядом по ближним кустам, оглядывался назад и кого-то звал.
Пора было уходить отсюда – солнце показалось из-за деревьев. Если их обнаружат на открытом месте, а они не успеют перебраться на другой берег реки, то рискуют нарваться на превосходящие силы противника, ведомые страшными в своей безжалостности и гневе воительницами.
Ужон качнулся в седле, понуждая коня, вытянул руку с кривой саблей.
– Халга-а-а-а-й!
Седоки
– Волчок, Волчок, – сбиваясь с дыхания, звал Клим своего друга.
Он не знал, куда подевался волк, что с ним стало. Засыпал с другом в обнимку, а утром, когда их разбудили злые крики чужаков, волка и след простыл. Как он мог куда-то подеваться с распоротым боком и сломанной челюстью?
– Волчок, Волчок, где ты?
Слезы наворачивались от страха за друга и злости на себя, на ребят: проспали! Расслабились, не почувствовали опасности! Вот и попали в плен как малолетки! Видели бы их сейчас дреговичи.
Наконец, каменная осыпь кончилась, дорога пошла резко вниз, значит, скоро выйдут к реке. Куда дальше?
– Грек, эй, Грек, – задыхаясь от бега, позвал друга Клим. – Слышишь?
Спина Грека маячила впереди. Не отвечая на зов, парень качнул головой.
– Ты как?
Опять без ответа, только голова друга качнулась более энергично.
Удивлению Клима не было предела: вчера они с Дизелем втащили Грека в пещеру чуть живого. Даже дыхания не было слышно. Кровь то и дело выступала на губах. Клим еще с вечера подумал, что конец Греку, не переживет еще одну ночь. А тут гляди, бежит, и дыхалка работает, дай бог каждому! Чудеса!
А в это время и Грек решал задачу со всеми неизвестными. Во-первых, как они снова оказались в пещере? Он не помнит, как они сюда добирались. И где их оружие? Где одежда воинов? И где, в самом деле, Волчок? Он же ни на шаг не отходил от Клима?
Зато все хорошо помнил Ярик, начиная с момента, как они с Дизелем, отчаявшись, искали Грека среди раненых и убитых, как везли его сюда, в Медвежью лощину, и умоляли всех богов сразу помочь умирающему. Помнил, как он начал рисовать на скале, изображая себя и друзей, как они напились из родника и улеглись спать в надежде, что портал откроется, и они попадут в свое время, где есть больницы и врачи.
Видать, они сразу уснули, да так крепко, что не услышали шагов чужаков и попали к ним в плен тепленькими.
Ярик на бегу оглянулся: Грек бежал наравне с ними, и как будто не было тех трех суток, когда он находился между жизнью и смертью. Вон и рана уже не кровит, и бледность с лица пропала. Наоборот, густой румянец окрасил худые скулы друга. Что произошло? Может, в роднике течет живая вода? Но такая только в сказках бывает. А они не в сказке. В сказке так больно не бывает, и людей на веревке как скотину не тянут. Бли-и-и-и-ин! Все пальцы сбил. На подошвах живого места нет! Когда это мучение закончится!