По ту сторону грусти
Шрифт:
Влада указала на книги и произнесла:
– Слушай, Лесь, заканчивай ты с этой мурнёй.
"Притяжение". Это слово всплыло у неё в голове, будто записанное перед глазами. Стало жутко. Она помнила, что такое зловещие потусторонние козни. А Алеся... Она не представляет, в какие лезет дебри.
– Это не то, что ты подумала, - кашлянув, возразила Стамбровская.
И фраза эта звучала бы смешно, если б речь не шла об опасности.
Влада вздохнула:
– Да, я прекрасно понимаю, что вмешиваюсь в твою богатую внутреннюю политику. Просто
– Может, присядем?
Влада поджала губы. Неужели речь пойдёт о чём-то настолько сногсшибательном?
– в плохом смысле причём. Они уселись на светлый обтекаемый диван, под сень раскидистого экзотического растения.
– Так, давай по порядку, - примирительно начала Алеся.
– Ну вот столкнулся ты с чем-то неизвестным и, возможно, опасным - и что? Необязательно кидаться в омут с головой, особенно если она есть, а вот исследовать для понимания - дело другое.
Влада слушала, сдвинув брови, а рукой рассеянно трогала увесистый гранитный шар в фонтанчике: он медленно вращался под напором воды. Она считала эти фонтаны дурацкими, но не потрогать шарик, оказавшись рядом, просто не могла.
– И что же ты собралась исследовать?
– Параллельность. Вариации сценариев.
Влада хмыкнула. Недоверчивость пока не рассеялась, но глаза заблестели любопытством, а рот расползся в улыбке:
– Так ты, значит, решила сравнить двух товарищей? И решить, кто был более припыленным?
– Нет, ну явно не здешний!
– рассмеялась Алеся.
– Но вот совпадения, они всегда интригуют.
– Это да, - покачала головою Влада.
– Надеюсь только, что ты, ну это... останешься в рамках аналитического подхода. Ну то есть не будешь уж очень проникаться, - мягко закончила она.
– Феликс Эдмундович не входит в число моих фаворитов, - уклончиво произнесла Алеся.
Более того, она его и не замечала до недавнего времени. Их новые общаги в годы учёбы находились по адресу проспект Дзержинского, восемьдесят семь. В её родном городе тоже была одноимённая улица, и автобусы ходили "на Дзержинку". Стоп, да у неё даже была соседка-четверокурсница родом из города Дзержинск! Имя железного Феликса рассеялось в воде и почве, как радиация, и казалось абсолютно незаметным, привычным, как вода в лужах и воробьи на улицах.
После того, как она это осознала, да начала сиживать вечерами то просто в интернете, а то и в библиотеке, ей стало не по себе.
Но до этого - никакого смятения, был просто очередной визит к Юрию Владимировичу, опять на работу. Она стала регулярно его навещать, уже освоилась, почти не смущалась. Но визиты её были краткими, действительно похожими на нормальные, обыкновенные сны. И ему они, по всей видимости, нравились. Уж по крайней мере, она теперь комфортно себя ощущала в его присутствии, её внутренний камертон не дрожал от напряжённых, электрически-агрессивных волн противодействия. Он больше не ставил заслонов. Он её принял.
Алеся без всякого желания нежиться выпрыгивала по утрам из кровати и, включив "Радио Столица", чуть ли радостной рысью неслась умываться. Перестала сутулиться, за собой стала следить тщательнее, словно от этого напрямую зависел её облик во снах. На собеседования приходила бодрая и задиристая: ну ещё бы, если она самого председателя КГБ завоевала, то уж этих-то простаков точно сразит!
Может, "завоевала" и не то слово, но как обострённо, с каким ликованием она теперь воспринимала каждое маленькое изменение!
Например, однажды они обсуждали СМИ. Алеся в своей обычной манере начала за здравие, а кончила за провокацию, Юрий Владимирович заспорил с ней и посреди речи сказал: "Нет, ты не права! Вот послушай: представь, что..." - и так далее.
Алесю просто накрыла волна мурашек: он обратился к ней на "ты"! И ничего, что во время диспута. Потом, когда они уже пошумели и пришли к подобию согласия по отдельным вопросам, он так и продолжил. А уж если Андропов обращался к кому-либо на "ты", это было знаком открытости, доверия и симпатии, особенно с коллегами - зато "вы" у него было почти ругательным словом. Надо же, раздумывала Алеся, какая тонкость: даже "художественных тропов" не надо для экспрессии! А ещё забавно: у неё всё наоборот: на "ты" она могла назвать в порыве гнева даже человека высокого полёта, сводя его до уровня быдла и гопников, зато на "вы" иногда обращалась к друзьям - со сложной гаммой уважения, восхищения, иронии, старомодной сентиментальности...
И она весь день проволновалась от того, как бы их особые художественные чувствования местоимений не вошли в конфликт, так перенервничала, что вечером выпила две чашки чаю с тремя кусками пирога.
Но пока что всё было чудесно.
Итак, Алеся снова как-то раз заглянула в гости. Будучи в приподнятом настроении, весело болтала, расхаживая по кабинету, а потом ей почему-то захотелось выглянуть из окна на площадь, названную зловещим именем. Через щёлочку в занавесках она разглядела ту самую статую, вокруг которой до сих пор потихоньку булькала вялокипящая полемика: возвращать - не возвращать.
– Ну как тебе вид?
– осведомился Андропов.
– А чего это ты так хихикаешь?
А Алесю на самом деле пробило на смех. Она внезапно вспомнила, что в Великом княжестве Дзержинский тоже имеется. О подробностях она была не в курсе, но смутно припоминала, что там вообще нечто противоположное стандартному варианту.
– Да так, ничего, - лыбилась Алеся, - просто в нашем мире тоже есть Феликс Эдмундович. И биография у него интересная. Я вам почитать дам.
– Ну так дай, прямо интересно, - взглянул поверх очков Андропов, - уж больно у тебя реакция бурная!
В тот момент она понятия не имела, какая монография ей нужна, но в библиотеку пришла за книгами для Юрия Владимировича. Там и повстречала Владу.
Успокоить подругу вроде бы удалось. Ну и что, Алеся ведь и правда не собирается заниматься мракобесием, и даже в объяснениях своих не соврала, так, не договорила кое-что.
Только вот куда подевался Владин авантюрный дух? Что б она сейчас ни спросила, чудится морализаторство. А когда чудится... нет, не креститься надо, а поговорить откровенно - недаром они лучшие друзья, по крайней мере, официально. Хм. Слово-то какое. Вот именно, что "официально", а на деле отдалились. Конечно, у них обеих много работы, у Алеси вообще грядут перемены. Но она сама виновата: ушла в туман, легла на дно и молчит. И - да: картинки с котиками в переписке не считаются, так же, как и вопрос-паразит "как дела?".