По ту сторону грусти
Шрифт:
Безусловно, Феликс Дзержинский оставил Великому княжеству противоречивое политическое и духовное наследие - но его портреты в кардинальском облачении до сих пор висят в иезуитских коллегиумах, библиотеках (которым он тоже покровительствовал), университетах и, конечно же, в учреждениях, относящихся к Службе безопасности. А перед зданием СГБ в Минске стоит памятник. На постаменте барельеф: архангел Михаил, попирающий змея-сатану.
Когда Алеся окончила говорить, наступила звенящая тишина.
– Ну, а более подробно можете прочитать в книге, -
Председатель молча стянул очки, крепко потёр переносицу, со вздохом снова водрузил очки на свой крупный греческий нос и пробормотал:
– Ну и ну...
Пока Алеся говорила, щёки у неё пылали, но при этом она глядела Андропову прямо в глаза. Просто-таки заставляла себя - ведь разве она боится? А всё же было неловкое чувство.
Она боялась как-нибудь задеть Юрия Владимировича, невольно расстроить. Поэтому когда начала говорить, то потом десять раз пожалела, и остроумная затея, от которой дома она кисла со смеху, не казалась ей такой уж классной.
И теперь она стояла, потупившись, и смущённо, смазанно улыбаясь, словно колебалась: то ли включить улыбку поярче, то ли убрать её вовсе.
– Чудной у вас мир, что и говорить, - всё так же задумчиво протянул председатель.
Алеся пожала плечами:
– Как говорится, "у Мнску ?сё па-свнску - а ? Воршы яшчэ горшэ!".
– Это что значит, хуже?
– чуть заметно улыбнулся Андропов.
– Ну да, - подтвердила Алеся, снисходительно радуясь его языковым успехам.
– Ладно, оставляй мне книжки, - сказал председатель.
– Прочитаю - обсудим.
Что и говорить, интересно, во что же это выльется.
Проснулась она в смешанных чувствах. Вечером после службы включила скайп и начала поджидать Лору.
Алеся не помнила в деталях историю их знакомства, но произошло это в интернете, на почве общих интересов к военщине. Да какая разница, сейчас кажется, что они были знакомы всегда, от сотворения мира и начала времён. Причём, вероятно, демиург задумывал какого-то особо крутого человека женского пола: один раз не удалось, второй раз неудача, вот он и махнул с досады рукой, а затем и вовсе расшвырял свои "черновики" по разным странам, чтоб глаза не мозолили.
У них и отличий было много: Алесю тянуло на рисование и стихи, Лору на программирование, Алесе нравилось, как её зовут, а Лора терпеть не могла своё паспортное имя Лариса и считала, что к лицу оно только жирным тёткам-главбухам со скверным характером. Чем ей не угодили бухгалтеры, оставалось лишь гадать. Скорее всего, её просто бесила учёба в экономическом колледже, куда её забросило по иронии судьбы. Прямо как Алесю на завод.
Из-за различий не было скучно. А из-за парадоксальных совпадений иногда можно было найти неожиданное понимание.
Когда они только знакомились, то были ярыми антикоммунистками. Стамбровская и подумать не могла, что когда-нибудь станет обсуждать с Лорой Андропова, да ещё ласковым, растроганным тоном. Ну, либо фамильярным - в зависимости от настроя.
Наконец-то Лора засветилась в онлайне, и Алеся принялась названивать.
Она рассказала, как прошла встреча.
– Вот это дааа, - произнесла Лора, элегантно отставив толстый ломоть батона с вареньем и прихлёбывая чай, - смотри только, чтоб культурного шока не было!
– Ну он же человек прогрессивный, фантастику, небось, почитывает, вот и это вроде фантастики, - улыбнулась Алеся.
– Альтернативная история, - поправила Лора. Она была экспертом в подобного рода беллетристике.
– Так это ещё интереснее!
– заявила Алеся.
– Тоже вроде развлечение, но для людей интеллектуальных, не то, что просто там драконы и мифриловые аквамечи всякие, там для понимания специальных знаний не нужно, одно раздолбайство.
– Ну вот не скажи, бывает фэнтези такое, что там куча специальных знаний зашифрована, из мифологии, например, - не согласилась Лора. Она-то предпочитала киберпанк, но даже там умудрялась найти символизм Старшей Эдды или греческих мифов.
– Да мы не об этом, - отмахнулась Алеся, - главное, что любопытно будет, вон, я сегодня книжки ему занесла.
– Вернёт хоть?
– Ты что, ну конечно! Он всегда после выходных возвращает.
– Откуда ты знаешь, уже давала что ли?
– Я, эээ... нет. Просто знаю, - скромно отвечала Алеся.
Глава девятая
Всё сложно
– Ну, пожалуй, можешь идти. Завтра жду.
Синицын забрал папку. В его взгляде промелькнуло что-то вопросительное, пытливая настороженность. А может, показалось.
День выдался каким-то муторным. Огромное напряжение, а толку чуть. Юрий Владимирович неслышно вздохнул. Может, его рассеянность как раз и бросилась в глаза помощнику по Политбюро? Неудивительно. А стыднее всего было бы признаться, что думает он не о тонкостях аппаратных интриг на Старой площади и не о строптивости своего горячего, искреннего подчинённого - да, безусловно, идеалистический максимализм, всё принимает близко к сердцу. И всё это в карандашных пометках к повестке дня заседаний ПБ. Нет, конечно же, это маячит неуклонным фоном. Но думает он сейчас - о ней.
Эти сны повторялись с разрывами во времени, но уж очень хорошо помнились. И были они слишком чёткими, чтобы просто скинуть их шелухой, не обращать внимания. Но и жить они не мешали, и поэтому ему совсем почему-то не было тревожно, он не рассказывал о своих видениях Архипову или Чазову... пускай уж Валя и Женя занимаются его бренным телом, но только не снами. Да и что в этом такого?
Он не был суеверен. Но и совсем не придавать значения не мог. Кто она? Столько объяснений, и ни на гран ясности.