По ту сторону клетки
Шрифт:
– Товарищи! Братья и сёстры!
– и тут же зачастил монотонно, но не менее вдохновенно.
– В нашем отношении к войне, которая остается грабительской империалистской войной в силу капиталистического характера этого правительства, недопустимы ни малейшие уступки "революционному оборончеству"! На революционную войну, действительно оправдывающую революционное оборончество, сознательный пролетариат может дать свое согласие лишь при условии: а) перехода власти в руки пролетариата и примыкающих к нему беднейших частей крестьянства; б) при отказе от всех аннексий на деле, а не на словах; в) при полном разрыве на деле со всеми интересами капитала. Ввиду несомненной добросовестности широких слоев массовых представителей революционного оборончества, признающих войну только по необходимости, а не ради завоеваний, ввиду их обмана буржуазией, надо особенно обстоятельно, настойчиво, терпеливо разъяснять завоевателям их ошибку, разъяснять неразрывную связь капитала с империалистской войной, доказывать, что кончить войну истинно демократическим, не насильническим, миром нельзя без свержения капитала...
Парнишка выдохся, на мгновение замер, и, покосившись в сторону виилльцев, сжал руку в кулак, выбрасывая его вперёд.
– Короче! Сколько можно их терпеть?! Товарищи! На баррикады!
Воцарилось гробовое молчание, вовремя которого на помост взобрался принц с лэйтом наголо.
– Сгинь, - рыкнул он, загораживая мальчишку. Тот послушно отступил на шаг и, оказавшись рядом с бледной Мередвик, схватил её за руку.
В почти звенящей тишине виилльцы обнажили клинки. Мгновенное переглядывания всех со всеми... И в той же тишине виилльцы, с полным непониманием происходящего на лицах, оказались на коленях, отшвыривая лэйты.
В безмолвии шёпот мальчишки прозвучал почти громом.
– Я заклинание перенастроил. Всё теперь. Хана захватчикам.
Ещё мгновение потребовалось альвам, чтобы осознать смысл сказанного.
А потом наступила выше сказанная "хана".
***
– Мередвик! Госпожа!
Небо, я так хотела побыть одна...
Мальчишка выскользнул откуда-то из тени - я уже устала их бояться - и остановившись, замер в двух шагах от меня.
– Я-а-а, - заикнулся он, - могу вам помочь?
Я послала ему грустную улыбку и пожала плечами. Джес, будто осмелев, уселся на ветвь рядом, свесив ноги.
– Что вас тревожит, госпожа?
– спросил он, чуть помолчав.
Ну как тебе ответить, малыш? У меня и впрямь мало поводов для беспокойства. Просто моих сородичей убили у меня на глазах - буквально на части порвали. И то же жаждали сделать со мной. И сделали бы, если бы принц меня не прикрыл. Со всех сторон слышалось - "враг", "не наша", "захватчица". Лэйтэй веско бросил тогда, что я принадлежу ему, и ничья рука меня больше не коснётся. Почти то же, слово в слово говорят на бракосочетании. Только отчего-то померещилось, что за мной захлопывается дверца очередной клетки... Но толпа успокоилась. Позже Лэйтэй, по словам нашего юного друга, "отправлял народ на баррикады", и весьма успешно. Сейчас он и ещё несколько военачальников держали военный совет в одной из уцелевших зал дворца.
– Госпожа?
– Ничего, - запоздало откликнулась я.
– Врёте, госпожа, - улыбнулся он, взяв меня за руку. Прикосновение оказалось неожиданно приятным.
– Ты не поймёшь.., - начала я. И осеклась. Ну в самом деле, что может знать человеческий ребёнок лет пятнадцати-двадцати от роду?
Ночную тишину нарушил его задумчивый голос.
– Вам одиноко, госпожа. Вы чувствуете себя в ловушке. Не знаете, как выбраться. Не понимаете, стоит ли выбираться. Хотите всё вернуть и в тоже время измениться. И... вы влюблены. Объект вашего внимания тревожит вас. Вы боитесь, что он не ответит взаимностью... Нет, уверены, что не ответит. Это усугубляет ваше одиночество... Простите, госпожа, - мальчик глубоко вздохнул и отпустил руку. А я запоздало вспомнила, что маги способны читать эмоции и мысли.
– Знаете, госпожа, - глядя на выплывшую из-за облаков луну, произнёс вдруг маг.
– Жила на свете одна девочка. Она тоже боялась одиночества и жаждала покоя. Так сильно, что решила, будто волшебный сон станет лучшим утешением, чем жизнь.
– Она была ведьмой?
– тихо спросила я.
Джес кивнул.
– Да. Очень сильной ведьмой. Она создала новый мир - мир снов, в котором думала, что будет счастлива. Иллюзию, очень качественную. Очень красивую. Почти реальную. Она нашла способ сохранить тело, сама же переселилась в эту иллюзию, - мальчик замолчал, задумчиво разглядывая небо.
– И что же? Он стала счастливой?
– поинтересовалась я, подозревая подвох.
Мальчишка молча покачал головой. И добавил:
– Реальный мир вокруг неё стал рушиться. Ей пришлось проснуться, - мгновение спустя, мальчишка улыбнулся.
– Это история Повелительницы, госпожа. У нас её знает даже ребёнок. Просто... Мне кажется, она учит не отчаиваться и не бежать от реальности - как бы плохо не было. Не думаю, что Её Величество пожалела о том, что отказалась от иллюзии. В реальности она обрела брата и, как говорят, любовь... А скажите, Мередвик, что будет, если вы сдадитесь сейчас? Кто знает, что ждёт вас в будущем? Может, счастье? Да. Я надеюсь, что счастье. За будущее стоит бороться, госпожа, - мальчик робко глянул на меня.
– К тому же вы не одиноки. У вас есть я.
Детская непосредственность! Я засмеялась.
– Не надо так, госпожа, - серьёзно произнёс мальчишка.
– Если вам так плохо здесь, пойдёмте со мной! Все миры лягут у ваших ног, я обещаю.
Я представила свободу Дикого Леса... и тысячи таких лесов в других мирах. И миллионы мест, на них не похожих.
– Спасибо, Джес. Я подумаю.
Мальчик широко улыбнулся и придвинулся ко мне. Мгновение - и его губы коснулись моей щеки - очень легко и очень быстро. Джес тут же отстранился.
– Прошу прощения, если помешал, - раздался за спиной спокойный голос Лэйтэя.
– Но думаю, вам стоит это услышать. Только что пришла весть: в Виилле завершилась церемония коронации.
Я замерла.
Кто-то надел мамин венец.
Кто-то закрепил заклинание на не присутствующих сегодня в Тэйи альвах.
Кто-то обзавёлся впечатляюще огромной армией.
***
– Мы отправляемся в Вииллу. Сегодня. Сейчас же, - приказал Лэйтэй на Совете. Решение принца поддержали все. Мередвик осталась во дворце. По сути, Лэйтэй приказал ей остаться под охраной небольшого гарнизона, добавив напоследок: "Я буду сражаться за тебя". Принцессе ничего не оставалось, как послушаться.
А армия, намного большая, чем когда-то была у Тэйи построилась, и в рекордные сроки оставила тарне.
Но вёл её не Лэйтэй.
...-Альв! Альв! Да где же ты?!
– запыхавшийся мальчишка чуть не врезался в него, вынырнув из толпы суетящихся придворных, которых на войну никто не звал, но именно им пришлось обеспечивать армии обоз.
– Здесь сотни альвов, малец, ты не заметил?
– сухо откликнулся Лэйтэй.
Парнишка только отмахнулся и, панибратски схватив принца за руку, оттолкнул в свободный закуток залы. Тут же, не дожидаясь комментария изумлённого тэйийца, зачастил: