По волчьему следу
Шрифт:
– Ничем, - губы дрогнули, но я удержала лицо серьезным.
Да и то…
Мальчишка.
И как ему объяснить про богов? Про капище? Про обряды, которые… что? Силой наделяют? Или же дают власть над зверьем, как полагали некоторые? Про кровь? Про то, что дети Волоха, они с живым связаны. А он – просто человек.
Обыкновенный.
Наверняка, крещеный и в церковь заглядывающий. И потому для волков он своим не станет.
– Больше не лезь только, - попросила я.
– Так и Анька сказала… и Генрих. Он тоже баил, что там-то у людей сила была. Особая. Что мечены они
А я подумала, что разве так можно с леденцами-то? Их надо неспешно есть, смакуя каждый кусок. А он вот…
Хотя мысль интересная.
Не в том плане, что немцы нас так уж боялись. Кого бояться-то? Язычников и без того в Империи осталось немного. Осколки старой веры, уцелевшие, кажется, чудом. И жили-то мы общинами, деревнями и деревеньками… и какие там секреты? То есть, какие-то были, несомненно, но такие ли, что способны переломить ход войны?
Сомневаюсь.
Скорее уж… мы и им казались чуждыми. А может, просто, выселенные к самым границам империи, просто попали под удар.
– А ты, значит, гуляешь? – я отогнала мысли, которые изрядно подпортили вкус петушка.
– Не-а. Мне ваш задание дал, - Васька встрепенулся и огляделся растерянно. – А я его едва не потерял… заболтался…
– Кого?
– Этого вашего. Мордатого. Во, - Васька надул щеки.
– Туржина?
– Ага. Велено приглядывать, но на глаза не попадаться.
Интересно, с чего бы. Хотя…
– Поругалися они, - доверительно произнес Васька. – Я сейчас.
И исчез в толпе. А тоже любопытно, день-то будний, но народу на рынке хватает. Кто вон за яйцами пришел, кто за мясом или рыбою.
– Нормально, - Васька вынырнул с другой стороны. – Пьет он. Туточки…
Идиот. Что еще скажешь.
– А хотите… - Васькины глаза загорелись. – Я вас с сестрой познакомлю?
Не то, чтобы мне так уж хотелось. Но я кивнула.
Отчего бы и нет?
Глава 28 Баламут
Глава 28 Баламут
«Иная гончая, пусть и хороших кровей, бывает на диво бестолкова. Метлива, суетлива, неспособна встать на след и держать его. Она носится, подает голос попусту, и тем самым зачастую путает иных собак. И не зря такую от в народе прозывают баламутом»
«Охотничьи записки графа Острожского о собаках, выборе их и воспитании»
Ресторация занимала почти весь этаж весьма солидного сооружения. Вывеска на нем гласила, что Бекшеев имеет честь лицезреть гостиницу «Метрополь». И ресторация при ней носила такое же название. Правда, на том всякое сходство со столичным «Метрополем» и заканчивалось.
Ни тебе швейцара в ливрее.
Ни мраморного пола с мраморными же колоннами. Ни услужливого полового, который принял бы гостей, чтобы препроводить их к столику, заодно уж перечисливши сегодняшнее меню.
Нет, было довольно просторно.
Чисто.
И
Даже улыбку изобразил.
– Нас тут ждут, - сказал Бекшеев. – Новинский, кажется…
– Да, да… - улыбка стала шире, искренней. – Конечно… прошу за мной. В кабинет-с.
А вот то, что пришлось подниматься, не порадовало. Новинский мог бы и внизу столик занять, все одно в ресторации почти пусто. Но нет, Новинский облюбовал один из кабинетов на втором этаже. Отделанный алым бархатом, украшенный зеркалами да позолоченными статуэтками, тот был роскошен.
Некогда.
На тканях и позолоте сэкономили, и ныне зеркала старательно, словно с издевкой, подчеркивали и множили потертости на ткани, пятна и пошлый медный блеск, что прорывался сквозь позолоту этакими проплешинами.
– Доброго дня, - Новинский задержался взглядом на Тихоне.
– А я… пожалуй, внизу посижу, - тот все правильно понял. – Если не возражаете.
– Не возражаю, - Бекшеев опустился на диванчик.
Снова слишком уж низкий.
Чересчур мягкий. В такой проваливаешься. На нем лежать удобно, уподобившись римскому патрицию, но никак не сидеть, серьезные беседы беседуя.
– Извините, - Новинский смутился. – Как-то не подумал…
Ногу прострелило болью. Но Бекшеев кивнул.
– Ничего страшного. Так что вам… дозволено сообщить?
– Может, обед…
– Я уже.
– Слышал, - кивнул Новинский. – Как встреча прошла?
– Довольно познавательно.
Только все равно информации недостаточно. Впрочем, Зима права. Её никогда не бывает достаточно.
– Кофе? Все ж таки как-то… - Новинский развел руками. – За пустым столом… или чего покрепче?
– Кофе. От покрепче вынужден воздержаться.
– Понимаю… мне настоятельно рекомендовали сотрудничать. В полном объеме… в том, что доступен мне. Не стоит обманываться, знаю я не так и много. Принцип такой вот… вся полнота информации… выше.
Он ошибся. И выше всей полноты информации не было. И вправду принцип. И тех, кто этой полнотой обладает, единицы.
Кофе принесли быстро.
И к нему – серебряную сахарницу, кувшин для сливок и массивное блюдо со сладостями.
Проводив полового взглядом, Новинский все ж заговорил.
– Проблема в том, что и рассказывать особо нечего… так вот, изначально я был поставлен присматривать.
– За Бахтиным?
– И за ним. И за лабораторией. Все же ученые порой весьма дезорганизованы, даже если числятся военными… тот еще… контингент. Не известно, честно говоря, с которым проблем больше. Так вот…
Он постучал ногтем по столу.
А кофе сварили неплохой. Крепкий. Черный. Сдобрили корицей и, кажется, гвоздикой.
– Начиналось все именно как исследовательская лаборатория. Пытались понять, каким образом у них там вышло пробудить способности у людей, у которых этих способностей нет… впрочем, вскоре выяснилось, что пробудить-то пробудили, но…