По волнам любви
Шрифт:
— Там не оказалось ни одного Даррила, — засмеялась Элейн, а потом поинтересовалась царапиной.
Раньше, чем Джинкс ответила, вмешалась тетя Сью:
— Разумеется, она снова подралась. Не понимаю, зачем ты спрашиваешь!
Джинкс соскользнула с коленей Элейн и уселась на полу, разглядывая собственные руки. У Элейн внезапно ёкнуло сердце. Она нахмурилась.
— Тебе придется разговаривать с рассерженным отцом, — неохотно продолжала тетя Сью. — Отец Сюзанны Хаггерти сказал, что Джинкс чуть не убила Сюзанну.
— Чуть
— Может быть. Но Джинкс в два раза агрессивнее. Джинкс, расскажи маме, что ты сделала с Сюзанной.
Джинкс судорожно сглотнула… Заметив это, Элейн разволновалась. Ведь Джинкс можно было усмирить очень редко, вне зависимости от того, за какое озорство ее ругали.
— Ну, она сама виновата, — наконец начала защищаться Джинкс. — Сказала, что ее мамочка сказала ее папочке, будто о моей мамочке не скажешь ничего хорошего, потому что она родила меня, когда не была замужем. — Она взглянула на Элейн.
Девушка побледнела. Большинство соседей знали, как Джинкс оказалась у Элейн, но Хаггерти переехали в этот район всего пару месяцев назад, и миссис Хаггерти, очевидно, все поняла неправильно.
— Я ей врезала… — Джинкс остановилась и начала сначала, увидев, что ее мать внезапно помрачнела и нахмурилась. — Я ее ударила… много раз и еще дала пинка. — В карих глазах, которые так часто смеялись, кипел гнев, а крошечные кулачки сжались. — Я ей сказала, что она получит по голове, если ее мамочка снова это скажет!
— Но она не поняла, в чем дело. — Элейн заговорила с тетей, озадаченно нахмурив лоб.
— Джинкс не понравилось, когда кто-то сказал, что о тебе не скажешь ничего хорошего. Конечно, она не поняла. Но ты же знаешь Джинкс. Она приходит в ярость, если кто-то смеет плохо о тебе отзываться.
Элейн глубоко вздохнула:
— Очень мило с ее стороны, но что нам делать? — Она сурово посмотрела на неопрятную девочку, «по-турецки» сидящую на полу. — Я только что спросила тебя, как ты себя вела, и ты ответила, что хорошо. Это, по-твоему, хорошо — драться с другими девочками?
Джинкс покачала головой, обводя пальцем подошву своей туфли.
— Она не должна была так говорить, — наконец пробормотал рыжий дьяволенок недовольным тоном.
— Сюзанна этого не говорила. Сказала ее мамочка.
— Да, но ведь я не могла ударить ее мамочку, правда? Поэтому вместо нее ударила Сюзанну.
— Ты не имела права бить Сюзанну, — резко укорила ее Элейн. — Она не виновата, что тебе не понравились слова ее мамочки.
— А теперь сюда придет ее папочка, и он станет ругать мамочку за то, в чем она не виновата, — вставила тетя Сью.
— Если он станет кричать на мою мамочку, я снова побью Сюзанну…
— Ты не сделаешь ничего подобного! — Элейн указала на дверь. — Иди к себе в спальню, непослушная девочка. Как ты могла так обидеть Сюзанну?
Джинкс встала. Две больших слезы
— Я только заступилась за тебя. Я правильно сделала, что заступилась за свою мамочку.
Она медленно пошла к двери, но внимательно следила за тем, как ее слова подействуют на Элейн. Элейн тут же отвернулась, и Джинкс вышла из комнаты. Секунду спустя она вернулась.
— Ты сказала, что привезла мне подарок из отпуска, — начала Джинкс, но тетя Сью ее перебила:
— Разве ты заслуживаешь подарка… когда у мамочки из-за тебя столько неприятностей? Делай то, что тебе говорят, и сейчас же иди в спальню!
— Мой п-подарок в одном из твоих ч-чемоданов? — Плача, Джинкс указала на чемоданы, которые Элейн оставила в коридоре.
— Да, Джинкс. — Элейн пыталась сохранить суровость, но почувствовала, что это ей не удается. Тем не менее, она не могла разрешить девочке остаться после того, как тетя Сью велела ей уйти. — Можешь получить его, когда мы будем пить чай и ты снова спустишься вниз.
— С ребенком надо что-то делать, — заявила тетя Сью, как только за Джинкс закрылась дверь. — Так продолжаться не может, Элейн.
— Я постараюсь быть с ней построже. Когда к нам придет мистер Хаггерти?
— Сегодня вечером. Я сказала, чтобы он пришел завтра, потому что вряд ли ты его захочешь видеть сразу после возвращения из отпуска. Но он был в ярости. Сказал, что незачем откладывать. Я попыталась его успокоить, дорогая, чтобы тебе не пришлось всем этим заниматься сразу по приезде домой, но ничего не получилось. Он сказал, что хочет поговорить с матерью Джинкс.
— О, ну не съест же он меня, — вздохнула расстроенная Элейн. Она ничего не ждала от жизни и спрашивала себя: почему все это с ней происходит? Помимо прочих бед заболела тетя Сью, как бы она ни уверяла Элейн в обратном. За последние две недели произошла заметная перемена, и Элейн еще больше пожалела о том, что поехала в этот роковой круиз.
— Жаль, что ты не нашла себе симпатичного молодого человека, — пробормотала старушка.
Она пошевелилась, сидя на диване, и у нее от боли исказилось лицо.
— Я бы хотела, чтобы ты вышла замуж, пока… пока со мной ничего не случилось.
Элейн еле заметно покачала головой. Она чувствовала отчаяние и обиду.
— Не говори так, тетушка. Тебе очень больно?
— Сегодня я действительно чувствую себя плохо, — призналась старушка. — Но часто бывает еще хуже. Вернемся к тебе, дорогая. Я решила, что тебе надо больше появляться на людях. Может быть, тогда ты встретишь молодого человека. Ты очень привлекательна… Нет, дорогая, не перебивай меня. У меня еще осталось несколько драгоценностей, а на днях позвонил тот же человек и сделал очень выгодное предложение. Я пообещала, что дам ему знать. Так и сделаю. Ты должна получить эти деньги, купить себе нарядную одежду, а потом появляться на людях, танцевать и так далее.