По волнам любви
Шрифт:
— Ты плохо себя вела. Она не хотела, чтобы ты скользила у нее по коридору…
— Но пол так блестел. Поэтому хотелось покататься… как по льду.
— А зачем ты держала палец под краном в ванной… и забрызгала все стены?
— Я зря это сделала, — признала Джинкс, но ее глаза заблестели. — Но было здорово. Я не могла удержаться. О-о, водой залило всю ванную!
Элейн глубоко вздохнула. Она только что забрала Джинкс у миссис Браун. Та выразила сожаление, но сказала, что больше не может держать у себя девочку. Элейн взглянула на часы. Половина седьмого. Джинкс уже пила чай, но теперь снова проголодалась, поэтому Элейн приготовила бекон с яйцами, и они вместе
— Пожалуйста, входите, мистер Хаггерти.
Он вошел, но остановился на пороге.
— Эта ваша девчонка… — сердито начал мужчина. — Если вы ничего с ней не сделаете, я сам ею займусь! Сегодня она снова ударила нашу Сюзанну. Утром я пойду к директору, но, как я сказал, мисс Марсленд, я сам ею займусь! Ей, черт возьми, нужна хорошая трепка. Если бы у нее был отец, он, наверное, и задал бы ей, но вы, судя по всему, разрешаете девчонке делать все, что она хочет. Она совершенно вас не слушается. И вот что я вам скажу — она скоро станет малолетней преступницей…
— Преступницей? Как вы смеете говорить такие вещи? — Элейн рассердило уже то, что он подчеркнуто назвал ее «мисс». Но она не вышла из себя. Элейн тут же признала, что Джинкс поступила скверно, опять ударив Сюзанну, и извинилась за ее поступок. Сказала, что позаботится о том, чтобы такое не повторилось.
— И как же вы помешаете этой необузданной маленькой соплячке нападать на мою дочь? — поинтересовался мистер Хаггерти.
— Я как следует поговорю с Джинкс…
— Поговорите! — вскипел мистер Хаггерти. Его лицо побагровело. — В этом и есть ваша ошибка, женщина! Надо действовать. — Он помахал указательным пальцем перед лицом Элейн. — А если такое повторится, я сам начну действовать, запомните! — Он повернулся и вышел за дверь.
Элейн почувствовала страшную усталость. Она пришла в отчаяние. Медленно закрыв дверь и повернувшись, она пошла наверх к Джинкс. Девочка не спала. Элейн включила свет и остановилась на пороге, наблюдая за непоседой. Та села на кровати и заморгала, чтобы глаза привыкли к свету. Элейн увидела ее веснушки, смешной вздернутый носик… и вдруг девочка ласково улыбнулась. Элейн вздохнула. Она любила эту малышку, находила красоту в чертах лица, которые тетя объявляла некрасивыми, — если, конечно, не считать глаз, больших и выразительных, как у самой Элейн. Девушка решила, что скоро Джинкс должна узнать правду. Ей надо сказать, что она не дочь Элейн… но пока рано. Нет, пока рано. Как это сделать… когда придет время? Постепенно. Но как же постепенно рассказать о подобных вещах? А если прямо сказать обо всем, это обернется слишком большим потрясением. Было бы легче, если б Джинкс не отличалась таким умом. Тогда она осознала бы все постепенно, и потрясение оказалось бы не таким сильным.
— Что случилось, мамочка? — Голос Джинкс прервал размышления Элейн.
Она прошла в комнату и остановилась возле кровати.
— Ко мне опять приходил мистер Хаггерти. Говорит, что ты била Сюзанну. Это правда?
— Да, правда. Но она первая дернула меня за волосы. Это было ужасно… и очень больно! После перемены у меня все время болела голова, так что я ее ударила, когда мы вышли из школы. Но это потому, что она дернула меня за волосы, мамочка. Я бы не стала ее бить просто так.
— Почему она дернула тебя за волосы?
— Ни за что. Я играла на площадке с Джеймсом, а она подошла и вцепилась мне в волосы.
Элейн пристально на нее посмотрела. Она ни разу не уличила Джинкс во лжи, и теперь девочка не дрогнув выдержала ее взгляд.
— Очень хорошо. Ложись, я подоткну одеяло.
— Ты на меня сердишься?
Элейн покачала головой. У Сюзанны был отец, который мог приходить и жаловаться на то, что ее обидели, заступаться за дочь. У Джинкс отца не было. Элейн не сомневалась, что Сюзанна дернула Джинкс за волосы, хотя тетя Сью и сказала, что Сюзанна не агрессивна. И если бы у Джинкс был отец, он бы встретился с мистером Хаггерти и, возможно, привел бы Джинкс, чтобы справедливо разобраться во всем. А теперь на Элейн нагнали страху, а в деле так и не удалось разобраться.
— Нет, милая, не сержусь. Но ты должна постараться хорошо себя вести и поменьше драться с окружающими.
— Но у меня болела голова, мамочка. Болела все время, пока мы не пошли домой.
Элейн ничего не ответила. Она подоткнула одеяло, наклонилась и поцеловала Джинкс в щеку.
— Ты грустная из-за тети Сью? — спросила Джинкс, глядя в лицо Элейн.
— Да, милая, я грустная из-за тети Сью.
— Без нее одиноко, правда? Но ничего, мы ее увидим на небе. У Майкла Бута умерла маленькая сестра, и Майкл сказал, что увидит ее на небе. Он сказал, что всегда видишь людей на небе… так что не грусти, мамочка. Когда мы с тобой будем на небе, то снова окажемся все вместе. — Джинкс зевнула и закрыла глаза.
Элейн подошла к двери и выключила свет. Потом медленно спустилась вниз и вымыла посуду. Затем села у огня, глядя на пламя и думая о словах сестры насчет компенсации от Кимона Дьюриса. О том, как заставить его заплатить за ее молчание… Она также подумала о своем желании отомстить. Казалось, оно исчезло после ее отъезда с Крита, но теперь охватило Элейн с новой силой. Сидя в полном одиночестве, девушка чувствовала, как оно растет, подобно переплетениям сорной травы. Она также вспомнила, как Кимон заставил ее пообещать, что она обратится к нему, если ей когда-нибудь понадобится помощь.
Да, она обратится к нему. Жизнь становилась слишком тяжелой, поведение Джинкс добавило проблем. Ведь теперь ей, Элейн, придется найти работу с неполным рабочим днем, чтобы быть дома, когда Джинкс приходит из школы. Элейн и так еле справлялась, а если денег станет еще меньше, то им с Джинкс наверняка придется голодать. Где они станут жить, она тоже не знала. Задолго до конца вечера Элейн твердо решила потребовать от Кимона достаточно денег, чтобы хватило на какое-нибудь жилье для себя с Джинкс.
Глава 8
Отправив письмо, Элейн не без боязни стала ожидать дальнейших событий. Такого человека, как Кимон Дьюрис, не удалось бы запугать ни ей, ни кому-либо другому. Конечно, она не написала прямо о том, что задумала. Напротив, она вежливо попросила встретиться с ней, напомнив об обещании, которого он от нее добился. Но, без сомнения, Элейн выражалась решительно. Он мог прочесть между строк и прекрасно понять, что она не удовольствуется незначительной компенсацией. Может быть, эта тонкая угроза приведет его в такую ярость, что он не обратит внимания на ее письмо. В таком случае Элейн не знала, как действовать дальше, потому что совершенно не собиралась идти на крайности, чтобы получить от него деньги. Но появись он, девушка наверняка повела бы себя корыстно, угрожая судебным преследованием за то, что Кимон ее похитил.