Победитель получает...
Шрифт:
— А откуда взялись эти черноглазы? — спросила Маша.
— Не знаю. Старший Вождь говорил, что они пришли со звёзд… Хотят нам помочь, не то что жадные и завистливые фоому…
— И что было дальше?
— Дальше… — Куся тяжко вздохнул, все его усики и сяжки так и затрепетали, а потом — поникли. — Дальше начали пропадать наши самки и дети. В разных гнёздах. Отец говорил матери, а я слышал… случайно. Он говорил, что черноглазы ему не нравятся, что он им не верит. Они заморочили голову Вождю. Он принял их предложение и убедил совет Старших. Они выделили землю черноглазам. И на той земле
А потом стали пропадать самки и дети. Отец ходил на совет, говорил, что это черноглазы виноваты, что надо пойти к фоому, рассказать им о черноглазах, попросить помощи, попросить отыскать пропавших. Они в таком деле ни за что не отказали бы! Но его не послушали.
А потом… в наше гнездо пришли черноглазы. И всех забрали. Я знаю, что… — Куся низко опустил голову, — что они не вернутся больше…
— Куся, Кусенька, — Маша дотронулась до него, осторожно погладила между ушами. Он никак не отреагировал. — Может, вернутся. Почему ты думаешь…
— Знаю!!! — вскрикнул он. — Знаю… они… их больше нет… они оставили Зелёный Мир… ушли… ушли Звёздной Дорогой… — он всхлипнул как-то совсем по-человечески, поднял на Машу огромные горестные глаза.
Сердце подсказывало ей, что он действительно — знает. Но она не могла ещё раз не попытаться:
— Но как ты можешь знать, Кусенька? Ты же не видел…
— Не видел, — сказал он тихо. — Когда мы, говорящие, уходим Звёздной Дорогой, наши родные всегда знают… Те, что раньше пропали, они просто исчезли. Отец думал, что черноглазы их одурманили и забрали к себе — не знаю зачем, и отец не знал. Но они плохие, значит, забрали для плохого.
А когда с нами должно случиться что-то очень плохое, и освободиться никак нельзя… мы можем уйти Звёздной Дорогой… Например, когда морг поймает… Он ядом травит, чтобы и освободиться не могли, и не умерли сразу — запас делает. И вообще — сразу не ест. Тогда можно уйти. Вот они и ушли.
Отец сказал мне — беги, я их отвлеку! Он отвлёк, а я побежал. Долго бежал, а потом… они ушли, я знаю, — он замолчал, по-прежнему глядя в землю прямо перед собой.
— Что же ты теперь будешь делать? — спросила Маша. — Тебе, наверное, надо своих отыскать? Другое… гнездо, да?
— Зачем их искать. Что они сделать-то могут? — жалобно спросил Куся. — Расскажу им правду про черноглазов, так они и к ним придут… Надо к фоому идти. Может, они помогут. Фоому умные и добрые.
— А далеко до них? — спросила Маша.
— Теперь не очень, вроде бы… Но я там никогда не был. Точно не знаю. Пойдёшь со мной? — он поднял на Машу свои невероятные зелёные глаза, которые сейчас казались заплаканными, даже припухли, кажется…
— Конечно! — с готовностью согласилась Маша. — Только…
— Что?
— Боюсь, я буду для тебя обузой. Ты и так уже столько времени и сил на меня потратил.
Куся хмыкнул.
— Не завёл бы тебя к хваталкам — намного меньше потратил бы, — самокритично отозвался он. — Тебе же, вроде, несколько дней продержаться надо?
— Вроде… — вздохнула Маша.
— Если до фоому доберёмся, то и запросто продержишься! Они хорошие.
— Да я с радостью, — грустно улыбнулась Маша. — За тебя волнуюсь.
—
========== Глава 21. Страшное слово ==========
И снова кото-мышь шёл впереди, а Маша за ним, так же как и в прошлый раз — доверяя ему, но теперь ещё и сочувствуя.
Она смотрела на его спину, покрытую бархатным плащом из сложенных крыльев; на трепещущие сяжки, веющие над его теменем, подобно флагам осаждённой, полуразрушенной, но так и не покорённой крепости. Смотрела и думала: сколько пришлось ему пережить и скольких потерять…
Он ведь ещё ребёнок, но не бросился за приютом и помощью в другое гнездо, опасаясь навлечь на него беду, пошёл в неизвестный город, где никогда не был, куда и дороги не знает… Он сказал: из-за моргов даже днём детей страшно из гнезда лишний раз выпустить. А сам теперь проводит ночи в джунглях… Если бы она могла помочь ему! Но чем?.. Наоборот — не помешать бы…
Маша готова была сдать и этот раунд, если бы верила, что для Куси это будет лучше, безопаснее. Но уверенности не было ни в чём. А кроме того, она чувствовала: ему стало лучше оттого, что рядом есть живая душа, пусть даже такая вот беспомощная, ни к чему здесь не приспособленная.
Но само её присутствие и необходимость думать не только о себе и поисках дороги, но и о ней, помогает этому осиротевшему существу не погрузиться в боль потери и отчаяние.
Скоро Куся отыскал ручей, и они смогли наконец напиться. Маша с наслаждением умылась и отмыла ноги и туфли от жижи, которая осталась на них после поверхностного (к счастью!) знакомства с нижним желудком Проглота. В животе недвусмысленно забурчало. Куся покосился на неё с тревожным неодобрением.
— И чем же вы питаетесь? — спросил он.
Маша вздохнула.
— Да чем угодно, лишь бы не ядовитым, мы, в общем-то, всеядные.
— Это хорошо, — одобрил Куся и куда-то юркнул, мгновенно скрывшись в тенях между высоких стволов, так что Маша и охнуть не успела, как он пропал, словно и не бывало! Только поблизости заскреблось что-то чуть слышно.
— Иди сюда! — донеслось до неё через несколько секунд откуда-то сверху.
Девушка завертела головой. В этих джунглях и лишний шаг делать не хотелось — кто знает, какие там ещё могут быть хваталки, тащилки, желудки и тому подобные малоприятные сюрпризы.
— Ты ещё и глухая?.. — прошипели где-то рядом. — Сюда иди, говорю!
— Куда — сюда, — отозвалась Маша. — Я тебя не вижу.
— А так? — спросил Куся. — Прямо смотри!
Маша посмотрела прямо. Всего в трёх шагах, точно на уровне её лица, на ветке огромного дерева расплывалось непонятное призрачное пятно, воздух странно шевелился, словно качалась тень. Маша зажмурилась.
— Куся, не пугай меня, пожалуйста, — жалобно попросила она. — Я тебя не вижу!
Из тени донеслось фырканье и звук, с которым встряхиваются мокрые собаки или кошки. Хлопнули крылья — негромко, но отчётливо. Да, это был Куся, а никакая не тень, но ведь только что его не было!