Побег из армии Роммеля. Немецкий унтер-офицер в Африканском корпусе. 1941—1942
Шрифт:
Когда я распаковывал свое снаряжение, то наткнулся на коробку с секстантом. К моему огорчению, открыв ее, я увидел, что прицельная линза и трубка с пузырьком, задающая горизонтальное положение прибора, оказались разбитыми.
Но у меня был отличного качества компас, прекрасно работавший внутри транспортного средства. На этот компас почти не влияли металлические части машины. Я показал разбитый секстант Абдулу, Бен Омару и Ибриму и спросил, не попадался ли им когда-нибудь такой прибор. Они ответили, что нет и что они понятия не имеют, что это за штука. Пришлось довольно долго объяснять.
– Этот прибор используется для определения местоположения,
Мои слова вызвали оживление и смех среди моих друзей. В конце концов, любого из них можно было с завязанными глазами вывести в пустыню, затем развязать глаза и попросить найти свой дом, и они найдут его, как будто их черноволосые головы набиты радионавигационной аппаратурой. Они попросили оставить им разбитый секстант, пообещав, что, когда им попадется еще один дальний британский разведдозор, они постараются достать у них такой же. Именно тогда Ибрим спросил меня откровенно:
– Не хочешь ли ты, чтобы мы рассказали англичанам, что ты живешь у нас?
Услышав это предложение, я чуть не выпрыгнул из своей шкуры.
– Вы хотите, чтобы меня нашпиговали пулями калибра 7,7 миллиметра? – спросил я.
– О нет, amico, – поспешно проговорил Ибрим. – Англичане этого не сделают. Они просто отвезут тебя в свой штаб в Египте.
– Только и всего? – спросил я. – А затем они отправят меня в один из тех концлагерей за колючей проволокой, которые они создали во время Бурской войны. Нет уж, спасибо! Даже если я и дезертировал из немецкой армии, у меня вовсе нет желания десять лет сидеть в британской тюрьме. Я намерен как можно быстрее покинуть этот район и отправиться в Португальскую Западную Африку, то есть в нейтральную страну.
– А что это за Бурская война? – полюбопытствовал Ибрим.
– Она шла в Южной Африке сорок лет назад, – объяснил я. – Англичане хотели отобрать золотоносные шахты и алмазные рудники у голландских поселенцев-буров в этой стране или что-то в этом роде.
– И англичане победили? – тихо спросил Абдул.
– Да, с большим трудом, – ответил я.
– Сорок лет назад, – рассмеялся Бен Омар. – Они, должно быть, воевали луками и стрелами!
Мои арабские друзья громко осмеяли саму возможность таких боевых действий. Мне пришлось посмеяться тоже, поскольку хотя взгляды арабов и отличались простотой, зато они прекрасно разбирались в новейших образцах оружия и транспорта. Их разбойничья «компания рейдеры лимитед» располагала десятком парней, способных управлять всеми транспортными средствами, которые использовались армиями, воюющими в Северной Африке.
Абдул вернулся к теме моего контакта с английскими разведчиками.
– Ты немец, – сказал он, – но немцы твои враги.
– Не все, – поправил я его. – Только те, которые хотят меня убить.
– Они все хотят тебя убить, потому что ты, как и мы, – предатель!
– Нет, – возразил я. – Мое положение отличается от вашего! Вы никогда не были итальянцами, поэтому вас нельзя считать предателями. Вы патриоты, воюющие против завоевателей своей страны. И вы правы, получая помощь от англичан или от кого угодно, кто помог бы вам избавиться от ига итальянцев. Но и я не изменник. Я просто дезертир. Я ушел из армии по личным причинам, но у меня нет намерения переходить на сторону врага или помогать ему каким-либо образом. Я не буду помогать немцам, не буду помогать итальянцам и уж точно не буду помогать англичанам! Я хочу быть в стороне.
Трое арабов взглянули на меня понимающе, кивнули, принимая мою
– Понимаю, – тихо произнес Абдул. – Ты скорее погибнешь, пытаясь добраться через Сахару до Португальской Западной Африки, чем сдашься англичанам.
– Именно так, Абдул, – заверил я его. – Даже если я сдамся английскому разведдозору, я откажусь отвечать на вопросы. Но предположим, они захватят меня и возьмут с собой, а их самих потом захватят немецкие разведчики, которые тоже глубоко проникают в Египет и на юг Ливии, – что будет тогда со мной?
– Серьезное положение, – рассмеялся Абдул.
– Да уж куда серьезнее. И меня поставят к стенке отведать немецких пуль. Нет, мой друг, я этого не хочу. Я прошу тебя не сообщать британцам, что у вас находится немецкий дезертир. Это может плохо отразиться на моем здоровье.
– Ну, тогда конечно, – сказал Абдул, – мы никому о тебе не скажем. Ты наш гость, и твои желания – наши желания. Мы у тебя в долгу за спасение жизни Бен Омара.
– Долг уже уплачен, – сказал я, – и вы можете забыть о нем, поскольку вы спасли мне жизнь, доставив сюда и оказав гостеприимство, когда я так в нем нуждался. Но сейчас я отдохнул и готов продолжать свой путь.
– Побудь с нами еще немного, – попросил Бен Омар, – до тех пор, пока мы не скажем тебе, что путь в Бенгази свободен.
– Я и так слишком долго пользуюсь вашим гостеприимством, – сердечно ответил я. – Но помните, что, пока я здесь, я представляю для вас опасность. Вдруг, разыскивая меня, карабинеры придут в эти горы и найдут эту пещеру!
– Тем хуже для них, – рассмеялся Бен Омар. – Никто из них не вернется на базу, если они зайдут так далеко!
– Ну что ж, – продолжал я, – теперь вы знаете мое отношение к английским разведчикам. Должен сказать, что мне хотелось бы взглянуть на этих искателей приключений, шныряющих по территории итальянской Ливии далеко за линией фронта. Нельзя ли сделать так, чтобы я посмотрел на них, не вступая в контакт, и чтобы они не знали, что я немец?
– Это невозможно, – твердо произнес Абдул.
Остальные согласились с ним, но я повторил свое предложение.
– Разве вы не можете переодеть меня арабом, – настаивал я, – и взять меня на встречу с англичанами?
– Зачем? – спросил Абдул.
– Так, из чистого любопытства, – рассмеялся я, – чтобы посмотреть на противника и увидеть, как он действует!
Мои хозяева быстро обсудили по-арабски мою просьбу. Затем Абдул сказал:
– Завтра ночью у нас встреча с англичанами недалеко отсюда, у могилы шейха около Сиди-Селима. Ибрим и Бен Омар поедут туда на броневике «моррис», который стоит в пещере-гараже ниже по руслу. Ты сможешь управлять этой машиной?
– Я смогу управлять любой машиной, если мне дадут немного поупражняться, – прозвучал мой уверенный ответ.
– Ничуть в этом не сомневался, – сказал Абдул. – В таком случае, поедешь водителем на «моррисе», переодетый арабом, но при одном непременном условии.
– А именно? – спросил я.
– Когда встретишься с британцами, не заговаривай с ними, оставайся в броневике и не влезай в разговор. Просто веди себя как водитель, который ничем, кроме своего дела, не интересуется.
– Согласен, – сказал я с облегчением. – Я буду немым водителем, молчаливым наблюдателем. Это будет приятная поездка по пустыне. Я здесь устал от безделья и хотел бы посмотреть, как проигрываются и выигрываются войны секретными организациями, о которых никогда не сообщают в новостях.