Побег шиповника: Часть I
Шрифт:
Он нашёл в углу сухой пенёк, на котором Смимар, по-видимому, рубил дрова, подтащил его поближе к кузнецу, но не настолько близко, чтобы нарушать магию его работы, и сел, подогнув под себя ногу. Было интересно замечать отличия кузницы эльфа от тех, что он видел дома, но ещё больше, как ни странно, в глаза бросались сходства: инструменты, наковальня, одежда Смимара (тяжёлые деревянные ботинки и фартук) - всё было таким, каким было и в Риддии. Даже сама кузница, спрятанная под навесом так, чтобы свет в ней всегда был ровным и в самые солнечные дни, была установлена по всем канонам: кузнец
На наковальне Смимара уже лежал сформированный клинок. Судя по всему, он ковал его для себя: эльфы не пользовались тяжёлыми человеческими мечами, они предпочитали луки, ножи, иглы и прочее метательное оружие, на худой конец — тонкие серпы, но ведь Смимар не был обычным эльфом. По крайней мере, не выглядел таковым.
Всё так же не обращая внимания на Джулиана, кузнец взял металлический ковш, зачерпнул им какую-то странную фиолетовую в разводах мшистой зелени жидкость и занёс над клинком, который, насколько помнил Джулиан, сейчас следовало очистить от окалины.
Глаза Смимара метнулись в его сторону.
— Отойди, — приказал он, и Джулиан молча отполз ему за спину: вряд ли кузнец станет лить ЭТО на самого себя — и выглянул из-за плеча. Кузнец пах терпким смородиновым потом. И вправду ведь. Эльф-смородина. Тёмно-синий, кислый и твёрдый.
Жидкость полилась на клинок, бросаясь брызгами во все стороны, пошла пузырями. Сталь зашипела, обнажая гладкую блестящую поверхность. Джулиан, кажется, даже не моргал, наблюдая, как меняется клинок.
— Это магия?.. — прошептал он почти на ухо эльфу, хотя и обещал себе не отсвечивать.
Смимар даже не дёрнулся, лишь острый край уха сначала затрепетал, словно от щекотки, а потом повернулся к Джулиану, видимо, чтобы лучше слышать. Однако сам эльф молчал, будто бы ему склеило губы. И вообще всё лицо. Он наблюдал за действием жидкости и подливал её аккуратно, когда было нужно. Джулиан заметил, что пара капель попала кузнецу на локти: тот и не поморщился, лишь смахнул неаккуратно перчаткой, когда прекратил наклонять ковш.
— Закали меч, — наказал Смимар, а сам отошёл от наковальни и принялся стаскивать перчатки и фартук.
Джулиан ни разу не занимался закалкой меча, весь его ремесленный опыт заканчивался простым наблюдением, но ослушаться мысли не возникало. Смимар был мастером, а значит, Джулиан ему верил. Если тот хотел испортить свою работу, что ж, так тому и быть. Кто он, чтобы спорить?
Джулиан подобрал сброшенные вещи кузнеца, пахнущие терпкой смородиной, и надел на себя. Получилось велико, но ухватился за щипцы он довольно ловко. С улицы послышался плеск воды. Похоже, Смимар умывался.
Джулиан медленно поднёс изделие к горну. Клинок был тяжёлым, но в кузнях отца ковали и потяжелее. Он осторожно повёл сталь, следя за её цветом. Кажется,
— Ты должен следить за горном, а не за клинком.
Джулиан вздрогнул и чуть не выронил меч прямо в раскалённое месиво. Он скосил взгляд в сторону, чтобы краем глаза уловить фигуру эльфа.
— Он был построен на вулкане Зоийолик, — продолжил тот ровным тоном, словно ему было всё равно, что случится с его трудами. — И он живой. Ты должен попросить его.
— Но во мне нет магии, — Джулиан раздражённо хмыкнул, внимательно наблюдая за цветом клинка.
— Что? — Смимар фыркнул за его спиной. — Ты же не труп. Делай, как следует.
Джулиан обернулся и выразительно посмотрел в глаза эльфу, смежив брови.
Смимар выдерживал его взгляд с несколько мгновений, а затем всё же соизволил объяснить, медленно, словно надоедливому ребёнку:
— Магия есть везде, — сказал он. — Даже в ветре, что треплет твои волосы. То, что ты ей не владеешь, не значит, что её нет. Не нужно быть магом, чтобы просить природу о снисхождении. — Смимар сложил руки на груди и вальяжно откинулся спиной на стену позади, словно бы красуясь тугими мышцами в вырезах свободных одежд. — Достаточно быть живым.
Джулиан пожал плечами: эльфу, разумеется, виднее — и вгляделся в горн. В Горн. Он будет звать его так. Громада из камня, что была построена прямо на вулкане Зоийолик. Пышущий пламенем Мирты, богини мёртвых, верной возлюбленной бога-кузнеца, и из этого пламени создающий орудия. Где-то там, на глубине многих тысяч шагов находится центр земли, источник энергии, что кормит всех существ, ходячих по ней: людей, животных, эльфов…
Джулиан ощутил, что его засасывает в водоворот, и тело, и сознание, и душу. Это было сродни погружению на глубину с грузом в руках. Толща воды не даёт услышать ни звука, забивая уши, давит на грудь, и не вздохнуть — не выдохнуть, пока не всплывёшь, а там, на глубине, таится Нечто. И Нечто приковывает взгляд, лишь оно одно.
В Горне тоже было Нечто. Это Нечто захватило его внимание. Нечто таилось одновременно на поверхности, где томилась белая раскалённая магма, и в глубине, где царила горячая темнота и ужас, и, одновременно, покой.
«Чертог Мирты», — решил для себя Джулиан. Он попросил богиню облагородить клинок. Та рассмеялась в его голове.
Когда он вышел из этого странного состояния, Смимар стоял напротив и разглядывал его с тем интересом, с которым учёные препарируют насекомых.
Джулиан отложил клинок.
— Ты был прав, — сказал он.
— Я был прав, — кивнул Смимар. — Пойдём поедим. Чем кормит тебя Йотль?
— Это я его кормлю, — похвастался Джулиан, небрежно фыркнув. Он снял перчатки и фартук и устремился за Смимаром. Широкие плечи воина серебрились в свете солнечных лучей. — Йотль не любит охотиться. А я в этом хорош.
— Не сомневаюсь, — Смимар хмыкнул, не глядя на него. Уголок фактурных губ скользнул насмешливо вверх.
Джулиана обидел его тон, и он замолк, пока они не подошли к небольшому лагерю, состоявшему из навеса над спальным местом, одного кованого и нескольких деревянных сундуков, кострища, а так же большого зеркала.