Побочное действие
Шрифт:
– …не получится, – закончила Мэл, упрямо вздёрнув подбородок. Ну что ж, портальный отсек – не реакторный. Контур неисправен и обесточен, комплексу от него даже проблемы с электричеством не грозят. Поэтому вариантов, на самом деле, всего три, и только один из них предусматривал возвращение зверя в его джунгли.
Глухое ругательство, которое «зверь» пробормотал, прикидывая перспективы встретиться с кем-то посерьёзнее мальчишек из охраны, Мэл предпочла пропустить мимо ушей. Так же, как и возглас насчёт того, что «ходячим трупакам» следовало бы шевелиться побыстрее.
***
– Отпусти его, – короткий кивок в сторону лаборанта отозвался обжигающим холодом в затылке, что неминуемо отразилось в голосе. Обычного приказного тона не получилось; Мэл остановилась в паре шагов от серебристой преграды четырёхметровой высоты – закрытой двери в портальный отсек, и раздражённо покосилась на тут же уставившийся на неё ствол импульсника. Да, с этим оружием дикарь не расстался, даже получив своё собственное, но последнее пока так и покоилось в рюкзаке. То ли удивительная дальновидность, то ли любовь к чему-то помощнее – нельзя было сказать точно. Ментальный контакт почему-то забирал очень много сил, рассеивая точность восприятия.
– Нахуя отпускать этого мудилу? – чужак только хмыкнул презрительно, а бедняга-«упырь» уже сжался под его налитым кровью взглядом, жалкий, своим серым лицом действительно похожий на «трупака». Мэл сдержала гримасу отвращения и чуть сместилась, чтобы хоть немного прикрывать заложника собой.
– Потому что там, – она ткнула пальцем в сторону двери, – шесть человек технического персонала, которые занимаются ремонтом твоего пути обратно. Сюда ты попал в результате сбоя в электрической сети, портал открылся нештатно. Так что гарантий должно быть достаточно – ты ведь их хочешь?
«Блядь! Сбои! Сбои хуевы. В самом мироздании…» – в хаосе злости почти мимоходом Мэл поймала довольно чёткую мысль. Мысль прервалась: с шипением змеиного клубка врубился отпирающий механизм и дверные створки поползли в стороны. Дикарь дёрнулся, чуть поведя стволом пистолета, явственно заскрипел зубами, но тут же сообразил, что происходит.
– Ладно. Пусть уёбывает.
Полусдохший было «упырь» улетучился, скрывшись за поворотом коридора быстрее, чем пылинка в фильтре воздухоочистителя – створки даже на треть не раскрылись. Мэл сделала приглашающий жест, плавный, осторожный, но облегчение от самого факта хотя бы чьего-то спасения прорвалось-таки лёгкой насмешкой в момент, когда противники оказались в предпокое отсека, с сомкнувшейся за спинами дверью:
– Я смотрю, тебе очень интересно, зачем тебя потащили в лабораторию? Ребятам вечно не хватает «материала». Проявили инициативу, так сказать.
Голос разнёсся по огромному залу портального как-то чересчур уж громко – настолько, что у разобранных панелей, где в перегоревших узлах копошился персонал и сыпала искрами сварка, работа затихла. Люди поднимали головы, озирались. Упирались взглядами в хозяйку в сопровождении вооружённого человека, в котором почти сразу узнавали дикаря, чуть больше суток назад втянутого в червоточину прохода разбушевавшейся волной энергии. Лица вытягивались, искажались испугом; испуг превращался в тугие волны настоящего страха, хотя видеть то, что произошло в лаборатории, техники не могли. Слышали только сигнал тревоги, но его в сочетании с видом чужака, покрытого испариной и коркой явно не его крови, было достаточно.
На секунду накрыло вдруг совершенно жуткое чувство: она только что подставила этих людей. Заперла их в клетке со зверем, отрезав пути к спасению. Не важно, из каких соображений. Не важно, что спасая весь комплекс. Не важно…
– Мэм, спецназ внутри станции, – эхом отозвался в опустевшем вдруг мозгу доклад оператора. Поздно, как же поздно. Вон и чужак скалится злорадно, будто произведённый эффект подпитывает его почти первобытную силу, как вовремя подлитое топливо – пламя. Штурм запертого помещения? Или удастся?..
– Такой гарантии тебе достаточно? – преувеличенно ровно Мэл повторила вопрос, заданный ещё в коридоре. – И ты помнишь, о чём мы договаривались?
– Ещё тебя к ним добавлю. – В ответ он угрожающие вытаращил глаза на новых заложников, и даже воздух носом потянул, этот дикарь. Будто зверь нюхает кровь раненой добычи, только этот принюхивался к витающим вокруг миазмам ужаса. – Желательно с дырой в башке. Да, в твоей грёбаной башке, которая додумалась до всего этого!
«А ведь понял, что его обманули», – Мэл внутренне усмехнулась, правда, очень уж невесело, поймав отголоски мыслей чужака. Сообразил: его лишили возможности рассчитаться с последним из тех, кто затащил его в белую клетку с цепями и качающими кровь машинами. Да и чёрт с ним…
– Не советую. Если не хочешь здесь остаться. – Мэл пожала плечами со всем возможным равнодушием. Хотела отвернуться, но вдруг застыла. Нет, не от сверлящего, жуткого дикарского взгляда, а от кроющихся за ним мыслей. «Вот поставить бы тебя, блядь, раком. Может слетела бы эта ебучая спесь!» Слова сопровождались картинкой, даже ощущениями: обнажённое женское тело, распластанное на чём-то вроде стола, придавленное лицом вниз. Ещё были верёвки, растрёпанные, но крепкие – они скручивали запястья завёрнутых за спину тонких рук, раздирая до крови и без того истёртую вдрызг кожу. Мэл даже запястье потёрла – неужели это её руки? Непроизвольный жест почти вернул в реальность, но Мэл слышалось уже хриплое дыхание и даже ощущалось что-то, похожее на движения того, кто по-животному пристраивался сзади.
Глубокий вдох – и видение растаяло полностью. Взгляд растерянно прыгнул по метрам обтянутого изоляцией кабеля на полу, задержался на контуре портала, похожем на рамку здоровенного зеркала, стекло которого кто-то выбил, оставив лишь пустоту…
– Открывайте, блядь, свой грёбаный портал! – рявкнул вдруг чужак вслух, окончательно развалив то, что только что вольно или невольно продемонстрировал. Впрочем, Мэл была уверена, что представлял он как раз её, в привычной для себя обстановке пользования чужим телом как собственностью, безвольной вещью. – Замешкаетесь – для вас хуже. Посоветуй твоей бригаде ремонтных уёбков быстрее шевелить своими ленивыми жопами!
Больше всего это напоминало приказ. Возглас того, кто привык командовать, причём за малейшую оплошность, а то и просто так, по невероятной и спонтанной прихоти, тут же и на месте карал болью и смертью. И кто наверняка уж не терпел, когда при нём приказы отдаёт кто-то, кому в его понимании отводилась вполне однозначная роль безропотного предмета для удовлетворения потребностей. Всё, что выбивалось из этих узких рамок, надлежало мучить и уничтожать, уничтожать и мучить. Бесконечно, изо дня в день. Не ждать, как сейчас, не зависеть, не…