Побочное действие
Шрифт:
– Да ты просто волшебник, – Мэл вложила в интонацию весь сарказм, на который только была способна. Открыла глаза, уставилась на Бена в упор: при свете дня, что сочился из каждой щели, его лицо выглядело так же устало, серо и неприглядно, как этот деревянный барак. Мэл бесстрастно оглядела корявые от влаги стены – доски, очевидно, сроду никто не обрабатывал, и загорелая рожа соглядатая сливалась с ними причудливой маскировкой, только зубы чуть светлели в ухмылке. Взгляд запнулся на закрытой двери – на ней пунктирной цепочкой красовались четыре округлых дыры с почти свежими щепками по краю… ещё интереснее. Как и свежий багровый кровоподтёк у доктора на скуле.
Что ж, понятно, на каких правах тут Бенджамин-Гип, но поди ж ты – он ещё вопросы задавать собирался. Чёртова туча вопросов и уточнений так и роилась в этой кудрявой голове: насчёт температуры, спинального катетера на затылке, похожего на татуировку биокода с персональными данными на левом запястье…
– Жар прошёл сам – так же быстро, как и нача… – Мэл застонала: её вдруг завертело, как обломок обшивки, отброшенный космическим взрывом. Док покорно заткнулся на полуслове, даже брови встревоженно сдвинул, не сводя с пациентки глаз. А она разглядывала уходящую в бездонный полумрак крышу без потолка, то далёкую, то близкую. Там всё вились вездесущие насекомые, гудели тревожно и временами оглушительно, пробуждая в черепе воющее эхо. Мысли, грёбаные чужие мысли, – Мэл скрипнула зубами и с усилием поставила между собой и Беном ментальный блок – какой умела, будто жалюзи опустила. Стало легче, совсем немного, зато возникло дикое ощущение: она тут уже давно. И всегда сочился сквозь щели солнечный свет, растекался пятнами среди теней на грязном полу, а под крышей всё так же, ожидая темноты, вились летуче-кусачие твари. И долетал откуда-то сонный плеск воды, пробуждая болючие спазмы внизу живота, слышались какие-то тупые удары и накатывал временами оглушительный шелест листвы. Так продолжалось изо дня в день…
Кстати, пора бы уже встать, избавиться от лишней жидкости, не вышедшей с потом.
– Будь добр, волшебник, организуй-ка мне умыться. Да и накинуть чего-нибудь не помешало бы, – Мэл улыбнулась до сумасшествия безмятежно, нарочно тревожа маску боли на лице.
***
– Без стирки я это не надену, – едва покосившись на брошенную рядом одежду, со всем возможным холодом произнесла Мэл. – Боюсь думать, с кого это сняли.
Бенджамин послушно склонил голову и убрался организовывать стирку, оставив рядом с пациенткой ношеные камуфляжные штаны и выцветшую майку, естественно, красную. Всё в посторонних пятнах и разводах, но хотя бы без дыр, прорезанных или простреленных. Чернолицый продолжал пялиться, недвусмысленно положив ладонь на рукоять оружия, – с пальцем на спуске. Мэл попыталась понять для себя, безо всякой телепатии, что случится, если всё-таки встать, и в следующий момент в каком-то помутнении уже коснулась ногами дощатого пола.
– Сидеть! – рявкнул охранник, в момент опровергнув мнение о том, что он немой. Как в тумане Мэл сделала коротенький недошажок – скорее уж ногу переставила, чтобы не шататься, – прямо на чёрный зрачок ствола и вмиг остекленевший взгляд. «А ведь он тоже боится… – туман прорезала странно удовлетворённая мысль, – ведьмы боится». Мэл запнулась – стопы страшно было отрывать от пола, что скрипел и кренился, как палуба попавшего в шторм морского судна.
– Куда тебя несёт? – Сознание выбросило тот момент, когда появился Бен – просто с ходу нашлось чужое плечо, подставленное под руку. Не оставалось ничего, кроме как с помощью доктора тяжело опуститься обратно на лежанку. В молчании, сверля черномордую сволочь у стенки до крайности злым взглядом.
Совсем глупо. Конечно, сволочь, – собирался пялиться всё время, наблюдая даже за переодеванием. Только переть вот так – нарываться ещё глупее, но что если…
Когда через десяток секунд бравый вояка, поминая мысленно несвежее пиво, выбежал прочь, Мэл удовлетворённо усмехнулась, хотя по мелко дрожащей спине струйками стекал пот.
– Теперь ясно, почему меня ведьмой называют? – ответила Бену на так и невысказанный вопрос – док только челюсть подобрал со стуком.
***
– Мда. Ведьма ведьмой, но не супермен… – сквозь очередную волну бешеного шелеста в ушах пробился глухой голос доктора. Мэл смогла только качнуть головой: мир в очередной раз сузился до крошечного тупика: деревянный барак и забор. Около последнего она кое-как устроилась на корточках. Опять. Опять вокруг всё темнело и кружилось, на уровне глаз торчало битое и мятое корыто с мыльной водой, и немудрено было, потеряв равновесие, врезаться в него лбом.
«Дура…» – снова обругала себя Мэл. Бен тем временем силился неширокой своей фигурой прикрыть подопечную от солнца. Бесполезно, потому что одуряюще белый свет изливался с небес сплошным потоком и, казалось, реальным грузом давил на голые плечи. Похоже, уже наступил полдень, лучи оплавляли всё, к чему прикасались, испаряя немыслимое количество влаги. В этой духоте Мэл буквально слепла от малейшего усилия… вот как сейчас. И только забор виделся чётко, странный, какой-то очень уж сложносочинённый, будто его в разное время складывали то из ржавых листов железа, то из потемневших досок, то из ребристых кусков кровли. «Скорее, латали по мере надобности», – Мэл снова куснула себя за губу, когда взгляд выхватил на древесине угольные чешуйки, оставленные огнём. А железо рядом словно измял кто-то, а потом выровнял, да оставил несколько кривых прорех…
Налетел вдруг порыв ветра, и над головой струной завибрировал железный прут флагштока, пробуждая приступ тошноты и нытьё в сжатых челюстях. Потоки воздуха трепали алое полотнище с криво намалёванным белой краской подобием глаза. Или солнца с его вездесущими, тяжкими лучами. «Тоже мне, всевидящее око», – Мэл глотала горечь и морщилась, пытаясь сложить воедино то, что успела разглядеть до сих пор. Пираты, похоже, ставили свой мерзкий знак на всём, чем пользовались, отражая этой печатью неуёмное себялюбие главаря. Не зря ведь тот так рвался обратно на остров, твердя на каждом шагу, что он «здесь царь и бог», и власть его абсолютна и неоспорима. Только вот, кажется, насчёт последнего находились несогласные, и Мэл так и подмывало забраться в мозги к кому-нибудь из Ваасовой своры – выяснить, что здесь творится.
«Дура», – наверно, в сотый раз Мэл оборвала себя. Сущий идиотизм тратить силы так расточительно, моментально ловить за это наказание в виде полуобмороков. Проще сразу на рожон, на какого-нибудь ублюдка с автоматом – голыми руками. Тем более, что с оружием эти самые ублюдки, похоже, и не расставались никогда.
– Я даже знаю, кто такой супермен. – Проигнорировав помощь, Мэл отлепилась от забора сама. Цепляясь за ребристую поверхность, поднялась, шагнула к корыту и опустила в него ладони. Короткого запала давешней злости хватило на то, чтобы самой содрать с рук бинты, и теперь обожжённая кожа сходила кусками, как грязь с грубой ткани штанов. Только вот грязь не обладала свойством болеть, а Мэл заботило одно – только бы док снова не начал спрашивать. О чём угодно – возможности завязать разговор он не упустил ещё ни разу, и ответы впитывал с болезненным вниманием. Вот сейчас, к примеру, его очень интересовало, почему на запястьях пациентки, содранных в кровь верёвкой, не видно и следа воспаления.
– И да, я на него не похожа… – пробормотала Мэл чуть слышно, нарочно с шумом взбивая грязную пену. Вода вспухала серыми пузырями, кажется, так же давно, как хлопал на ветру флаг. И здешнее солнце – может, оно уже не раз забиралось лучами в грязный барак, а прошли дни, недели, месяцы? И станция, белые стены, гудящая аппаратура – где они вообще, что они такое? И чего так хочет от «ведьмы» Хойт… чего… чего?..
Мэл вдруг показалось, что она в вакууме – как будто из тупика у забора выкачали воздух. Весь, до последнего атома. Затылок сдавило в один момент, корыто качнулось. В поле зрения попалось сначала загорелое лицо Бена, почему-то посеревшее, с испуганными глазами. Доктор уплыл в сторону и вверх, вместо него появился Ваас – не иначе как материализовался из воздуха. Застрявшей занозой кольнула мысль про нелепую одежду: одно только застиранное полотнище, похожее на простынь, завязанное для надёжности на затылке.
Неожиданно появилась опора – немеющее тело подхватили, больно сдавив локти. Взгляд перепрыгнул с высокой травы на забор, с забора – на чью-то ногу в пятнистых штанах, потом снова – на круглые глаза доктора.
– Блядь, Гип, тебе нихуя доверить нельзя! – выкрикнули над головой прежде, чем стало темно. Снова, уже в который раз.
Глава 13
— Непривычно, блядь? Что, думала принцессой остаться на своей безопасной станции? Творить там полный пиздец? – пророкотало из-за спины. Не слишком громко – то ли главарь и правда не повышал голоса, то ли со слухом всё ещё было плохо, но Мэл только плечами повела. Будто надеясь стряхнуть солнечный луч, что жгучим сверлом ввинчивался в затылок.