Поцелуй победителя
Шрифт:
— Арин мой друг, — сказал Рошар. — Я доверю ему свою жизнь, а он мне свою. Такое редко встретишь. Я не хочу, чтобы его допрашивал тот, кто, по моему мнению, совсем не испытывает к нему любви. — Он опрокинул своего генерала: жест капитуляции. Мраморная фигурка покатилась по доске. — Уходи, привиденьеце. Преследуй кого-нибудь другого. — Но больше никого не осталось, кроме него.
Дождь застучал по стеклу. Кестрел встала, чтобы закрыть окна, но остановилась на полпути, увидев, как погнулись деревья от ветра, дувшего с моря. Запахло открытыми устрицами.
Дорогуша, тебе-то какая разница?
В глубине её души голову подняла змейка беспокойства и раздула свой капюшон.
* * *
Дождь хлестал Арину в глаза. Палуба ходила ходуном. Это был не зелёный шторм, но тоже ничего хорошего. Видимость нулевая. Всех предупредили, чтобы они не выходили в море с геранским капитаном, который взял Арина на восток прошлой зимой.
— Мы должны, — сказал Арин Рошару. — Генерал удерживает Итрию. Он будет использовать её, чтобы перебросить припасы на материк и дать отпор нападению, если сможет снабдить всем необходимым свою армию. Он использует Итрию как склад. Мы должны разрушить его планы. Я поплыву к Имперским островам, между нашими западными берегами и Валорией.
— Ты не матрос.
— Геранский корабль, с геранской командой, — проговорил Арин, будто ничего не слышал.
— Я пошлю Хаша.
Арин покачал головой.
— Мои люди выздоровели. Они хотят сражаться. Твои солдаты и без того гадают, когда же мы проявим себя.
Таким образом, корабль Арина вышел в море.
Теперь судно тряслось при каждом ударе чудовищной волны. Море представляло собой то появляющиеся, то исчезающие пурпурные холмы и равнину. Паруса были убраны, дабы избежать трепки ветра. Капитан сбросил на воду плавучий якорь, чтобы замедлить корабль и придать ему устойчивости, но нос прокалывал волну за волной. Палуба давно стала скользкой. Арин изо всех сил пытался сохранить равновесие. Он поскользнулся, ударился о перила и вцепился в них. Его стошнило.
— Бог безумия. — Капитан схватил Арина за предплечье и дернул его, поставив прямо. Капитан был втрое старше Арина. В рокоте его голоса слышались такие переливы, которые у геранских моряков имелись лишь до войны. — Спускайся в трюм, мальчик. На палубе нет ничего хорошего. Ты ничего не знаешь о море. — Затем внимание капитана переключилось на что-то другое, и он исчез.
Капитан был прав. Арин направился в сторону безопасного убежища, его лицо жгло от соли и дождя, глаза горели, и ему подумалось, что его слишком укачало, чтобы испытывать страх. Это заставило его вспомнить свой разговор с Кестрел, когда они ехали на коне, и как он прикасался к ней. Ему следовало знать, где можно её касаться, чтобы не причинить боль, даже если он хотел что-то высказать, не произнося слов, он должен был понимать, насколько это может её ранить.
Его обувь скользила. Мир вокруг превратился в размытое мокрое пятно. Корабль дёргался и кренился на бок. И Арин вновь упал на перила. На этот раз он перевалился через них и погрузился в бурлящие воды под кораблем.
Глава 15
Он вытолкнул себя к поверхности воды. Вынырнул. Сделал вдох. А потом его вновь поглотила волна. Лёгкие Арина горели.
На этот раз, когда он вновь вынырнул из тишины в ревущий воздух, то повел себя умнее. Он разорвал шнурки на своей обуви, резко и яростно, и скинул тяжесть с ног. Арин глотнул воздуха, поплыл прямо через следующую волну навстречу кораблю, оказавшемуся во власти стихий. Вода была тёплой, как кровь. Она замедляла его, цеплялась за него и тащила прочь. Его плечи ныли от боли. Арин проплыл очередную волну. Он молился. Он уже был ближе.
Верёвка? Кто-то опустил с палубы веревку?
Может быть... кто-нибудь видел, как он свалился за борт?
Арин активнее заработал руками. «Не бросай меня, — вновь и вновь молился он своему богу. — Только не так».
Но он не услышал ничего, кроме бушующего моря.
«Я буду служить тебе», — пообещал Арин.
Его бог не ответил. Арин был достаточно близко, чтобы увидеть ракушки на корпусе корабля. Он посмотрел вверх. Никто не смотрел вниз. Юноша толкал себя вперед.
«Разве я смогу послужить тебе, если утону?»
Пришел страх. Навалилась усталость. У него появилось ощущение, будто он барахтается в вязкой жиже. Горло першило от соли. Легкие горели. Но он просто не мог умереть вот так.
«От меча. Пожалуйста».
«Только не так».
«Не в одиночестве».
«Мое время еще не пришло».
Течение унесло его от корабля.
Арин почти сдался. Нельзя противиться воле богов, тем более такому богу.
Он чувствовала себя истерзанным, мало-помалу им завладевало опустошение. Ещё раз: Только не в одиночестве, только не теперь. Но он был один. Он уже давно был один.
«Как бы мне хотелось, — мысленно говорил он, — вновь услышать твой голос». Может быть, ему и доведется услышать его в конце.
Течение не отпускало. Но оно развернулось и выбросило Арина вперед, протащив по воде, пока не ударило его о корпус корабля.
Арин почти отключился. В голове стоял звон, появились странные видения, Арин то появлялся на поверхности, то его затягивало под воду. Его тащило вдоль корпуса. Он пытался ухватиться руками за что-нибудь, за что угодно.
И у него получилось. Он уцепился за что-то изо всех сил.
Лестница.
Арин поднял голову и увидел ряд изъеденных коррозией ступеней, ведущих вверх по корпусу. С мгновение он не мог пошевелиться, был парализован от удивления.
«Во имя тебя, — поклялся Арин. — Я вновь прославлю тебя».
Трясущийся, но благодарный, он поднялся наверх.
* * *
Следующий день выдался ясным, словно его разлили и отполировали до блеска.
Чёрный порох, хранившийся в недрах корабля, остался сухим. Однако несколько мешков с порохом держали на палубе. Вот они вымокли насквозь. Море затопило все бойницы, прежде чем моряки отбуксировали пушки на место и закрепили.
Арин с несколькими матросами открыли мешки и рассыпали порошок по нескольким пустым противням и расставили их на квартердеке. Солнце палило, жаря голые плечи. Арин сгорбился под весом тяжелого мешка. Порох был сырым и вязким, когда он доставал его из мешка и просеивал тонким слоем по противню. Его ладони почернели. Знакомый вид. Теперь его руки не сильно отличались от того, как они выглядели после дня, проведенного за работой в кузне. Обычный день.
Но сегодняшний день не был обычным. Арин был сосредоточен на своей задаче. На чёрном порошке, изготовленном из серы, добытой на северном плато Дакры. Порошок был на вес золота. Восточный запас был ограничен, поэтому было важно, чтобы бесполезный порошок, будучи мокрым, хорошо просох. Было очень важно, чтобы Арин об этом позаботился. И было очень важно не смотреть на других моряков, которые всё время тайком поглядывали на него.