Поцелуй победителя
Шрифт:
У него во рту была кровь. Руки были скользкими. Мышцы, по-прежнему полные сил, наконец-то ощутили свободу.
* * *
Пушечное ядро врезалось в холм неподалеку от пушкарей. Кестрел почувствовала, как земля под ногами содрогнулась, будто от землетрясения. Ветви дерева сиррин задрожали.
— Заряжай, — велела она пушкарям.
Но, несмотря на обстрел из пушек, невзирая на атаку с трех фронтов, валорианская армия не впала в панику и не сдалась. Арьергард противостоял атаке Рошара. Валорианская армия, бывшая в тысячи крат сильнее своего противника, разделилась на три части: передний участок фронта, средний и тыл. Но отряд Арина, и Кестрел это было прекрасно видно, не мог пробиться сквозь арьергард к центру. Оборона арьергарда оказалась лучше, чем она надеялась. И Рошар не добился значительных успехов.
Даже разделившись, валорианцы рано или поздно смогут их подавить. Единственный способ обезвредить врага на долгое время — уничтожить его боеприпасы. Но орудие Арина, хотя оно и было смертельно опасным, не было достаточно точным. Они не смогли открыть дорогу Арину или Рошару, чтобы те сумели добраться до повозок.
Мучительное беспокойство костлявой рукой вцепилось ей в сердце. Рошар, размышляла она, достаточно благоразумен, чтобы в случае необходимости отступить. Но вот в Арине она не была настолько уверена. Кестрел подумала, что если у неё не получится добыть победу в этом сражении, то он будет сражаться до конца, чего бы ему это не стоило.
«Есть простое решение», — раздался шепот отца у неё в голове. Кестрел не знала, воспоминание ли это или только её воображение. «Если можешь — действуй».
Она бросила взгляд на деревья сиррин. Их сок так и сочился из стволов.
Кестрел услышала шлепок — железный шар упал в пушечный канал; сухой шелест — пушкари засыпали чёрный порох. Когда пушки были перезаряжены, Кестрел дрожащими руками убрала свою косу под кожаный шлем. Она ничего не могла поделать с очевидной принадлежностью своих доспехов валорианской армии. Она вспомнила, что сомневалась в том, хочет ли, чтобы отец её увидел. По телу девушки пробежала дрожь.
Нет. Он её не увидит. Ни за что. Что бы ни случилось, она не хотела быть узнанной. Девушка зачерпнула горсть лесной земли и натерла ею лицо.
Кестрел осознала, что негромкие звуки перезарядки орудий прекратились, уступив место глухому рокоту битвы внизу. Стрелки, подобно ей, присели на корточки и посмотрели на девушку.
Она выпрямилась:
— Есть среди вас настоящие храбрецы?
* * *
Передние ряды валорианцев изменили тактику. Теперь они наступали, оттесняя Арина с сотоварищами.
Чья-то рука схватила Арина за предплечье и оттащила с дороги копыт лошади. Он повернулся.
Никого.
Тела и кровь. Но помимо этого... пугающая энергия, клокочущая у него в жилах. Неожиданно раздался резкий протяжный звук, от которого у Арина все сжалось внутри, но он успел защититься, как раз вовремя, прежде чем крошечный кинжал смог пронзить его горло.
* * *
Когда пушкари отстрелялись, Кестрел срезала своим кинжалом оставшиеся веревки, привязанные к вбитым в землю колышкам. Девушка собрала с земли сухие веточки. Обернув руки широкими листьями, она наломала молодые ветви дерева сиррин. Осторожно, чтобы кожа не соприкоснулась с огнеопасной смолой, она сложила их вместе вокруг сухих веточек и обмотала куском верёвки. Свободной рукой обвязала получившийся пучок другой верёвкой. Затем она поднесла самодельный факел к истекающему смолой стволу сиррин, давая пропитаться им кончику торчащей верёвки.
— Вот так, — объяснила она, что нужно делать, присоединившейся к ней четверке. Когда у каждого из них в руке было по факелу, и они забрали спички у пушкарей, Кестрел сказала: — Факел можно будет поднять в вертикальное положение перед самым поджогом, иначе древесный сок зальёт вам руки и ваша кожа загорится вместе с древесиной. — Девушка велела пушкарям произвести ещё два залпа, а потом прекратить огонь.
Она и ещё четыре солдата побежали вниз по склону.
* * *
Арин увернулся от маленького кинжала. Иглы. Ему было знакомо это оружие. Иглы представляли собой набор из шести ножей.
Следующий он поймал уже рукой, отшвырнув кинжал от своего лица. Игла ужалила нижнюю часть его предплечья, где броня застегивалась на пряжку.
Затем, то ли нападавшему надоело стрелять по цели издалека, то ли в игру вступил ещё один противник, и руку Арина пронзила боль. В него врезался чей-то меч, сумевший выбить оружие из рук.
* * *
Кестрел бежала по шрамам, оставленным поваленными деревьями в лесу. Она скользила вниз по крутому склону, четвёрка солдат за ней. Раздался залп. Валорианские пушки ухнули в ответ. В деревья врезалось пушечное ядро, те надломились, раздался треск. Воздух наполнился свистом пролетающих мимо веток.
В Кестрел чуть не угодил обломок древесины. Не на шутку испугавшись, она споткнулась и облилась соком факела, попавшего ей на броню, закрывающую грудь. Но девушка прокричала, что есть сил: «Вперёд!» Они уже почти добежали до дороги.
Прогремел второй залп. Кестрел остановила четверых солдат на краю леса, прямо у самой дороги. Всматриваясь сквозь листья, она увидела, что изобретение Арина убило достаточно солдат на этом фланге, и в рядах валорианцев появилось много брешей. Она заметила повозку, в которой, должно быть, держали черный порошок. Из неё вынырнул валорианец, неся в руках пушечное ядро.
— Не та повозка, — сказала она четверке. — Я возьму на себя повозку рядом. Каждый из вас тоже выберет себе по повозке. Готовы?
Пальцы Кестрел дрожали, когда она открыла спичечный коробок.
«Командир никогда не показывает своего страха», — наставлял её когда-то отец.
Кестрел удалось взять себя в руки, унять дрожь и поджечь спичку.
Они подожгли свои факелы.
* * *
Арин увернулся от очередного взмаха валорианского меча. Он вытащил Иглу из руки, тело обожгло болью. Арин мельком бросил взгляд на нападающего. Быстрый и худощавый.
Валорианец вновь бросился в бой.
* * *
«Просто брось его и беги, — велела себе Кестрел. — Брось и беги».
Она выскочила из леса. Её сапоги ударились о камень брусчатки.
Над головой Кестрел пролетел арбалетный болт. Другой врезался в геранского солдата, бежавшего рядом с ней. Тот обмяк и упал.
Одна из их четверки, дакранская женщина, подхватила его факел с земли и бросила в ближайшую повозку. Брезент мгновенно охватило пламя.
Кестрел продолжала бежать. Она не видела, что та женщина сделала со вторым факелом, но услышала оглушительный крик боли и визг восточного проклятья. Кестрел поняла только одно слово: огонь. Сок сиррин, мелькнула мысль у Кестрел. Может быть, он успел стечь женщине на руку. Может быть, дакранка сгорела заживо.