Почерк зверя
Шрифт:
— Это не про меня, — через силу вымолвил он. — Я не хочу дорог и подвигов. Я хочу тиши своего дома, я хочу семью, я хочу быть мужем и отцом! Скажи мне, Арна… скажи, неужели я так многого хочу?
— Ты хочешь слишком малого, — серьезно проговорила она, чуть наклоняя голову. Пряди бледно-золотых волос упали на лицо. — Но, возможно, ты желаешь невозможного…
— Тогда зачем — все? Зачем я живу, дышу, что-то делаю? Зачем я иду с вами, если невозможно то, что является единственным смыслом для меня? — Мантикора говорил шепотом, но, казалось, что он почти кричит.
— Потому что нет
Быстро шагнув в сторону и вперед, Талеанис оказался рядом с Арной, а поскольку она сидела на земле — навис над ней.
— Если хочешь сделать для меня хоть что-то — не вмешивайся в мои дела, — жестко бросил он. И закончил — уже мягче. — Я не хочу, чтобы ты погибла из-за меня.
— Я не погибну раньше, чем совершу то, ради чего живу, — твердо, уверенно проговорила девушка, машинально перебирая струны. Ее внутренний взор, ее эмоциональная чувствительность, ее интуиция — все сейчас было направлено на полуэльфа.
Закрывается. Неумело, отчаянно — но закрывается.
— Для такой уверенности в том, что ты останешься жива, тебе надо бы держаться от меня подальше, — получилось грубее, чем он хотел.
— Тебе приказали меня убить? — абсолютно спокойно, как о погоде, спросила Арна.
Мантикора закашлялся.
— Нет… — и тут же поправился. — Пока еще — нет. Но…
— Вот когда прикажут — примешь решение. И если захочешь — придешь, и поговорим. Возможно, мне и правда удастся тебе помочь. А сейчас — извини, я хочу спать. Отдежуришь остаток ночи, раз уж проснулся.
— Ты настолько мне доверяешь? — поразился он.
— Тебе же еще не приказали меня убить, — Танаа негромко, печально рассмеялась. — Так что, отдежуришь?
— Отдежурю… — сказать, что полуэльф был ошарашен подобным доверием — не сказать ничего. Что интересно, ему и в голову не пришло назвать это беспечностью — нет, она и правда просто ему доверяла…
Оставшиеся до рассвета три часа он провел в мучительных раздумьях. Как поступить? Что делать? Попросить ли у Арны помощи и попытаться вместе спасти Лианну из лап Левиафана? Или подчиниться приказу Маар-си, и убить девушку следующей ночью? Или…
— А что бы ты мне сказала, госпожа моя? — шептал он, сжимая в кулаке символ богини. — Что бы ты посоветовала своему неверному рыцарю, своему трусливому предателю? Что бы ты мне сказала, Дианари… и стала бы ты вообще со мной разговаривать?
Погода стояла великолепная. Светило солнце, но не пекло — просто ласково согревало. Чуть прохладный ветерок играл с плащами, шевелил волосы, освежал… Четверо путников шли по лесной дороге, и весело беседовали на самые разные темы. Даже Гундольф включился в беседу, и сейчас со смехом рассказывал забавные байки времен его обучения в Ордене.
Внезапно Арна гортанно вскрикнула, и выбросила руку с растопыренными пальцами к небу,
Полностью сознания он не потерял. И, лежа на траве, странно-отстраненно наблюдал сквозь дымку яда за течением схватки.
По дротику с отравой получил каждый, но только Талеанис и Гундольф выбыли из боя мгновенно. Орогриму дозы, рассчитанной на человека, явно было мало — он двигался гораздо медленнее, но сознание терять, или даже просто падать, и не собирался.
Нападавших было четверо. Люди, и один эльф, двигались все слаженно и сработанно — сразу было видно, что сражаются вместе они не в первый раз. Что интересно — ни один не использовал заточенного оружия — люди держали в руках обитые войлоком дубинки, хотя на поясах красовались отнюдь не парадные мечи, а эльф сжимал в пальцах еще несколько дротиков — при том, что за его спиной виднелся мощный составной лук.
Орогрим поднырнул под удар одного из нападавших, резко обернулся — человек не ожидал от одурманенного орка такой скорости, а зря. Пальцы зеленокожего сомкнулись на запястье противника, Орогрим резко дернул — и человек, пролетев метра четыре, врезался в толстый, вековой ствол какого-то дерева.
Увы, это оказалась единственная победа Грима на этот день. Свистнул дротик, за ним еще один — тройная доза уложила на траву и могучего орка.
Арна оказалась одна против трех противников. Нет, уже двух — эльф, оглушенный ударом посоха, тихо лежал, уткнувшись лицом куда-то в область сапог Гундольфа.
Даже если бы оставшиеся нападавшие использовали нормальное оружие, а не свои дурацкие дубинки, у них все равно не было бы шансов. Все брошенные в нее дротики Арна либо отбила, либо поймала, а слепота совершенно не мешала ей в бою.
Лежа в полузабытьи, и отстраненно наблюдая происходящее, Талеанис не смог не отметить, что случись между ним и Танаа открытый поединок — он не поручился бы за свою победу. Скорее, даже наоборот. Покойный Мальстин на фоне девушки из далекого монастыря казался ребенком, едва выучившим, с какой стороны надо браться за меч.
Спустя десять секунд все было кончено.
Арна быстро ощупала карманы и сумки нападавших, наконец, нашла два каких-то флакона. Открыла оба, понюхала по очереди, потом понюхала наконечник одного из дротиков — и, удовлетворенно кивнув, отбросила один флакон в сторону.
Со вторым же подошла к Орогриму, который, получив тройную дозу, отрубился полностью, и теперь даже чуть похрапывал во сне, и влила несколько капель ему в рот.
В этот момент один из нападавших, эльф с луком, вдруг вскочил на ноги. Мантикора успел удивиться — как он оказался так близко, ведь падал футов на тридцать дальше? Эльф в три прыжка оказался рядом с Талеанисом, и выхватил из заплечных ножен меч — тот, который полуэльфу дал Растэн Чертополох, и к которому Мантикора так привык, что уже и не замечал его. Скользнув взглядом по своей добыче, эльф довольно оскалился, рывком сорвал со спины Талеаниса ножны, оборвав ремешки, и бросился бежать.