Почти как «Бьюик»
Шрифт:
Оба посмотрели и одновременно вскрикнули от отвращения. Рыбу разорвало по всей длине и она медленно съеживалась, тонула в озере черной жидкости, собственной крови. Белые облака пара клубились над телом и внутренностями. Густотой пар напоминал дым, поднимающийся над кучей горящих листьев. «Бьюик» терялся в нем, все более и более напоминая автомобиль-призрак.
Будь зрелище интереснее, Сэнди скорее всего дольше возился бы с камерой, возможно, поначалу вставил бы батарейку не той стороной или в спешке перевернул треногу.
Но, к сожалению, на этот раз записать на пленку он не мог почти ничего, как бы ни торопился, и сей факт подействовал на него успокаивающе. Так что батарейка встала, куда положено, с первой попытки. А когда он приник к видоискателю, то увидел ясную и четкую картинку исчезающей аморфной массы, которая первоначально могла быть чем угодно — от выброшенного на берег морского чудовища до рыбной версии Кардиффского гиганта, упрятанного в огромный кусок сухого льда. На пленке секунд десять были видны розовые отростки, служившие головой невиданному обитателю неизвестно каких морей, превращающиеся в жидкость красные мешки, протянувшиеся вдоль тела, грязная пена, выступающая на хвосте. А потом существо, вывалившееся из багажника «бьюика», исчезло, оставив лишь смутный силуэт в тумане. Они едва видели и автомобиль.
Но даже сквозь туман видели, что багажник открыт, и выглядел он, как жадно раззявленный рот. Подойдите ближе, милые детки, подойдите ближе, посмотрите на живого крокодила.
Джордж отступил на шаг, в горле клокотало, он качал головой.
Сэнди опять подумал о Кертисе, который неожиданно уехал сразу после смены. Они с Мишель наметили на этот вечер большую программу: обед в «Треснувшей тарелке» в Гаррисоне и поход в кино. Они уже наверняка поели и теперь сидели в кинотеатре. Каком именно? Рядом находились три. Будь у них ребенок, Сэнди мог бы позвонить сиделке и узнать. Но стал бы звонить? Скорее всего нет. Наверняка бы не стал. Керт после последних восемнадцати месяцев начал потихоньку смиряться, что «бьюик» так и останется непознанной тайной, Сэнди надеялся, что процесс пойдет и дальше. Он неоднократно слышал слова Тони, что ценность человека для ПШП (да и любой другой службы охраны правопорядка) определяется правдивостью ответа на один-единственный вопрос: «Как дела дома?» Речь шла не о том, что работа у них опасная. Работа была и безумной, приходилось сталкиваться с самым худшим, что только заложено в людях. И чтобы служить долго, честно выполнять свой долг, копу требовался крепкий и надежный якорь. У Керта была Мишель, возможно, вскорости появится и ребенок. Поэтому имело смысл выдергивать его на базу только в случае крайней необходимости — ведь причину вызова ему придется выдумывать. Слишком уж частые байки про бешеных лисиц и неожиданные изменения рабочего графика вызывали у жен подозрения. Сэнди понимал: Керт разозлится, что ему не позвонили, разозлится еще больше, посмотрев убогую видеозапись, но решил, что он это переживет. Должен пережить. Опять же до возвращения Тони оставалось совсем ничего. А потом он мог рассчитывать на помощь сержанта.
Следующий день выдался холодным и ветреным. Они откатили ворота гаража Б и шесть часов проветривали помещение. Потом четверо патрульных, ведомых Сэнди и Уилкоксом, лицо которого напоминало каменную маску, вошли в гараж со шлангами. Вымыли бетонный пол и выбросили остатки рыбы в высокую траву за гаражом. Повторилась история с «летучей мышью», только закончилась она большим количеством грязи. И завершение ее запомнилось выяснением отношений между Кертисом Уилкоксом и Сэнди Диаборном.
Керт действительно разъярился, что ему не позвонили, и на этот предмет, да и на другие тоже, два сотрудника правоохранительной службы затеяли очень живую дискуссию, когда нашли место, где другие сослуживцы не могли их услышать. Для выяснения отношений как нельзя лучше подошла автостоянка у бара «Тэп», куда они поехали пропустить по кружке, после того как привели в порядок гараж. В самом баре они просто говорили, но на автостоянке голоса начали набирать силу. Очень скоро они уже не слушали друг друга, говорили одновременно, а потому перешли на крик. Обычно так и происходит.
"Я просто не могу поверить, что ты мне не позвонил.
Ты закончил смену, пошел с женой в ресторан и кино, да и смотреть-то было не на что.
Я предпочитаю решать самому…
Не было…
…на что мне смотреть, Сэнди…
.., времени! Все произошло…
По крайней мере ты мог бы сделать хорошую видеозапись для архива…
— О каком архиве ты говоришь, Кертис? Каком гребаном архиве?"
К этому моменту они уже стояли нос к носу, сжав кулаки, готовые пустить их в ход. На грани того, чтобы пустить их в ход. Жизнь соткана из самых разных моментов. Наберется в ней и дюжина таких, когда все висит на волоске. Стоя на автомобильной стоянке, разбираемый желанием врезать мальчишке, который уже не был мальчишкой, новобранцу, который уже не был новобранцем, Сэнди осознал, что один из таких моментов наступил. Ему нравился Керт, и он нравился Керту. Последние годы они работали вместе, плечом к плечу. Но, если б события развивались в том же направлении, все бы переменилось. Поэтому его следующая фраза стала ключевой.
— Эта тварь воняла, как корзина с норками, — вот что он сказал. Почему — неведомо. — Даже снаружи чувствовалось.
— Откуда ты знаешь, как воняет, корзина с норками? — Кертис улыбнулся. Чуть-чуть.
— Считай это поэтической метафорой, — чуть улыбнулся и Сэнди. Они двинулись, куда следует, но еще не покинули опасную зону.
— А тебе доводилось нюхать что-нибудь похуже туфель той проститутки? — спросил Керт. — Из Роксберга?
Сэнди засмеялся. Керт последовал его примеру. И напряжение разом спало.
— Пойдем обратно, — предложил Керт. — Я угощу тебя пивом.
Пить пиво Сэнди не хотелось, но он согласился. Потому что речь шла не о пиве, а восстановлении дружеских отношений.
Когда они уселись в угловую кабинку, разговор вновь вернулся к «бьюику».
— Я же сунулся в багажник, Сэнди. Ощупал дно руками.
— Я тоже.
— Заглядывал под днище. Это не фокус иллюзиониста, ящика с двойным дном там нет.
— А если бы и был, вчера из него выскочил не белый кролик.
— Животные и растения исчезают, если находятся в непосредственной близости от «бьюика», — заметил Кертис. — А вот если что-то появляется, то обязательно из багажника. Ты заметил?
Сэнди задумался. Никто из них не видел, откуда вылетела «летучая мышь», но багажник был открыт, это точно.
Листья — да, Фил Кандлтон тому свидетель, видел, как их выдуло из багажника, словно вихрем.
— Ты согласен? — В голосе слышалось нетерпение, голос настаивал, что Сэнди должен согласиться, это же очевидно.
— Похоже на то, но не думаю, что у нас достаточно доказательств, чтобы это утверждать, — наконец ответил Сэнди. Он понимал, что такой ответ определенно не понравится Керту, но не хотел кривить душой, сказал, что думал. — Один теплый день — еще не лето. Слышал такую поговорку?
Керт выпятил губу, шумно выдохнул.
— Просто, как апельсин, эту ты слышал?
— Керт…
Керт вскинул руки, как бы говоря: нет, нет, нет, не будем возвращаться к тому, от чего ушли на автостоянке.
— Я тебя понял. Я с тобой не согласен, но я тебя понял.
— Хорошо.
— Скажи мне только одно: когда мы накопим достаточно информации, чтобы делать какие-то выводы? К примеру, откуда взялась эта рыбина? Если мне придется смириться, что я получу ответ только на один вопрос, хотелось бы остановиться на этом.