Почти непридуманные истории
Шрифт:
Но свое дело он сделал. Несмотря на прицельный заградительный огонь с дредноута и работу станционных батарей, не малая часть ракет все же достигла цели, сея хаос, разрушения и смерть. Больше всего пострадал Нью-Вегас, вообще не имевший защитных систем.
Сосредоточив огонь тяжелого вооружения на спасении жилого комплекса, Серафим позволил атакующей четверке приблизиться на расстояние действия боевых дронов.
Рой истребителей с тяжелым протонным вооружением плотным потоком устремился к «Несокрушимому». Заработали крупнокалиберные многоствольные кинетические орудия, выкашивая в рое истребителей гигантские бреши. АИИДА подняла все имеющиеся в ее распоряжении перехватчики. Беспилотники сошлись в ближнем бою, выкручивая немыслимые фигуры пилотажа. Группа дронов-ракетоносцев, прорвавшись сквозь заслон патрульных перехватчиков, вышла на линию атаки.
–Уходим! – предложение ИИ было наиболее подходящим. Маршевые двигатели «Несокрушимого» не раз уводили дредноут с вектора огня.
Кнопка активации закрыла Серафиму почти всю картину «Божественного Взора».
–Отказ, энергию на щит, подготовиться к удару.
– Уровень ожидаемых повреждений критический, надо уходить.
– Нельзя! За нами почти две сотни гражданских…
Получив отказ в стыковке, местные суда начали скапливаться в зоне швартовки, но первые же залпы заставили их кинуться врассыпную, а после ракетного удара по жилому комплексу все дружно устремились к ретранслятору, стараясь держаться в кильватере ШДББ 74-4, закрываясь им словно щитом. Уйди «Несокрушимый» с линии атаки, ракеты чужаков с разделяющимися самонаводящимися боеголовками, разметали бы всю эту флотилию, а это тысячи жизней. Березкин верил в крепость брони своего судна, и не мог поступить иначе.
Залп не заставил себя ждать. Пробив щиты, тяжелые протонные торпеды с кумулятивными боеголовками впились в броню, АИИДА ахнула. Серафим заскрежетал зубами: болевые ощущения помогали осознать тяжесть полученного урона, он был просто колоссален. Заряды сдетонировали, затмив все ярчайшей вспышкой. Плавилась броня, горели проводка и переборки. Дикая боль заставила закрыть глаза.
Серафим попробовал проморгаться и восстановить визуальные функции «Божественного Взора», но световой след от вспышки не исчез. Глаза жгло, а свет давил на сетчатку сквозь закрытые веки. Левую сторону туловища пронзила ужасная пульсирующая боль. Необычная тяжесть наполнила тело.
– Он жив! – крик раздался прямо над ухом. – Сир Апраксис жив!
Чьи-то сильные руки подняли Серафима, он попытался открыть глаза. Но боль снова отключила сознание. Березкин провалился в небытие.
* * *
Погребальный костер Огнерука был огромен. Вековые сосны, в остове кострища, долго озаряли поляну, заставленную длиннющими столами. Множество героев пришли почтить павшего Вождя. Но последняя почесть, которую можно воздать храбрости и мудрости, – это не роскошные доспехи и не зачарованное оружие, сложенное у подножия будущего кургана. Это песни и легенды, повествующие о славных подвигах героя. Об Огнеруке легенды ходили при жизни.
Тризна была скромной, но столы ломились от яств и вина. Многие потеряли в этой битве родню и друзей. Где-то между столами песнопевцы уже затянули оды о славных походах великого старейшины. Торжество победы вперемежку с горечью утрат, вот что звучало в этих балладах.
Сделав последний глоток из гигантской кружки, Авишай пальцем позвала к себе Уру. Гигант отложил в сторону баранью ногу, запечённую на углях, и наклонился к сестре.
– Мне надо отлучиться. У дяди остался неоплаченный долг. Надо выяснить, смогу ли я его оплатить. Пойдешь?
–Доспехи надеваем?
Орчиха замотала головой.
– Нет, ни к чему это. Берём только топоры. Мы же не простолюдины, чтобы ходить без оружия. Но мы не должны выглядеть воинственно, это мирная миссия.
– Ты о том ужаленном наезднике? Но ведь он…
Авишай стукнула кулаком по дубовому столу.
–Я знаю кто он, и это не важно, такова последняя воля Огнерука.
Татуировки на лице и шее девушки недобро сверкнули фиолетовым пламенем.
Орк сделал большой глоток из деревянной кружки.
– Он у лерийской жрицы Света. Пока несли с поля боя, он еще стонал.
* * *
Полированная поверхность старого бронзового зеркала в тесной алхимической лаборатории, заставленной стеллажами и книжными этажерками, дернулась и осветилась багровым пламенем.
– Я слушаю тебя, раб.
Темный колдун сжался от страха и благоволения перед владыкой – от величия ночного визитера не осталось и следа. Мужчина склонился перед зеркалом и покорно встал на колени.
–Огнерук пал, но не от яда мантикоры. Альянс существует, а объединенное войско перешло перевал Годфри и встало лагерем у Крохана в четырех переходах от Священных залов.
–Портал не усилился. Ты не смог захватить душу Огнерука. И умудрился потерять уже третью армию. Я начинаю сомневаться в твоей необходимости. Любой местный царек мог бы справиться лучше.
Голос из зеркала гремел словно весенний гром.
–Владыка…– колдун еще силнее сжался, прикрыв голову руками.
–Отряды Стального Черепа уже на подходе. Ты встретишь их у входа в Святые залы. Они – расходный материал, что поможет притормозить войско Гастана, пока я сформирую тебе новое воинство. Твой портал слишком слаб. Нужно много времени для перехода легионов тьмы в вашу реальность, а о моем проходе и речи быть не может.
Буря миновала и голос владыки стал спокойным.
–Жертвенная кровь льется рекой, мой господин.
Колдун осмелился поднять взор на зеркало.
– Отец уже в курсе нашего сговора. Он вмешается. Скорее всего, жди посланника.
– Найти и убить?
– Вряд ли ты сможешь одолеть его посланника, Темный. Но отыскать его сможешь. Дочь укажет на него, а я попробую сначала предложить сделку.
–Слушаюсь, повелитель.
– Нужно больше душ. Портал надо усилить.
Зеркало потухло, обрывая связь. Колдун зашаркал по лаборатории, собирая из склянок и мензурок на пыльных стеллажах магические компоненты для очередного заклятия. Темный склонился над гигантским гримуаром.
– Он связан с дочерью. Слава хаосу, Льзяц не единственный обиженный вождь в Орде.
* * *
Стан людей гудел, как пчелиный улей. А где-то рядом уже звенела полупьяная победная песнь. Запах елея вперемешку с винными парами витал над палатками. Кто-то просто пил, а кто-то возносил благодатные молитвы. Но служительницам света и чародеям магии восстановления было не до празднования. Раненых было очень много. Мантры лечебных заклинаний не умолкали. Большой амбар на холме оборудовали под лазарет еще вчера, но места не хватало. Возле него было особенно людно. Две тени мелькнули в отблесках походных костров и устремились в сторону лазарета.