Под британским флагом
Шрифт:
Осада протекала вяло и скучно. Французские суда здесь появлялись очень редко. В январе сумела прорвать блокаду шхуна с продовольствием в сопровождение тридцатидвухпушечного фрегата «Ворчун». Уйти им не удалось, остались в гавани. Англичане пытались «вырезать» французские корабли, но были встречены таким плотным и метким артиллерийским огнем, что вернулись ни с чем.
Во второй половине мае пришло сообщение, что французский флот под командованием адмирала Брюи, министра военного флота республики, в составе двадцати пяти линейных кораблей и десяти фрегатов незаметно для англичан вышел из Бреста, миновал Гибралтарский пролив и добрался до Тулона. По догадкам англичан, этот флот должен был отправиться в Египет на помощь французской армии, застрявшей там. Морскую блокаду Мальты временно сняли, нас перевели к Палермо,
В июне Неаполь был освобожден русскими от французских ставленников. Им предложили приемлемые условия капитуляции, которые были приняты. В это время в Неаполь прибыл контр-адмирал Горацио Нельсон и по подсказке Эммы Гамильтон отменил условия капитуляции, казнив пленных, в том числе и адмирала князя Франческо Караччиолло, семидесятилетнего старика, который поимел когда-то дерзость отказаться общаться с валлийской шлюхой. Старика не расстреляли, как полагается казнить военного, а повесили, как обычного вора. При всем неуважении английских моряков к неаполитанским, подобное обращение с адмиралом они сочли недостойным. Вице-адмирал Джордж Кейт отправился догонять французский флот, а контр-адмирала Горацио Нельсона послал захватывать Мальту. К тому времени французы успели подвезти на остров припасы. Горацио Нельсон продолжил захватывать Мальту, сидя в Палермо под юбкой Эммы Гамильтон. Герой стремительно превращался в шута. Я подумал, что попадись ему раньше опытная женщина, сумевшая решить его сексуальные проблемы, знаменитым адмиралом стал бы кто-нибудь другой, потому что английский флот сейчас сильнейший, кто бы им ни командовал.
82
Корвет «Хороший гражданин» был послан на разведку к Тулону, где пополнил, благодаря корсиканцам и французским сеньориям, запасы продуктов, а когда пришел на рандеву в порт Маон на Менорке, там уже не было английских кораблей. Капитан порта передал мне приказ вице-адмирала Джорджа Кейта присоединиться к эскадре контр-адмирала Горацио Нельсона, блокировавшей Мальту. Я снялся с рейда поздно вечером и пошел не на юго-восток, к Сицилии, а на север, к французскому берегу. Уверен, что Горацио Нельсону не сообщили, что я войду в состав его эскадры. Он будет думать, что я в составе флота Джорджа Кейта. Даже если меня разоблачат, уйду в отставку. Занудные блокады без призов чертовски надоели, причем не только мне. Пурфириу Лучани уже дважды подходил ко мне и спрашивал, нет ли возможности отпустить их? Я пообещал сделать это, когда найду им замену, чего делать не хотел.
Мы были на траверзе мыса Креус, когда дозорный заметил на северо-западе, позади нас, парусник. Это был полакр — трехмачтовое купеческое судно. У него на наклоненной вперед фок-мачте латинский парус, на грот-мачте — прямой, а на бизань-мачте — гафельный. Мачты-однодеревки, без стеньг и марсов. Такое впечатление, что на этом судне встретились три эпохи парусного вооружения. Шел полакр под французским флагом. Завидев нас, завернул в Порт-де-ла-Сельва, мимо которого проходил.
С английским флагом на флагштоке корвет приблизился к бухте, лег в дрейф, приготовил к бою пушки левого борта и спустил на воду баркас и рабочий катера. В баркас погрузились корсиканцы под командованием лейтенанта Хьюго Этоу, а на катер — морские пехотинцы под командованием лейтенанта Томаса Хигса. Всего сорок три человека. Я был уверен, что этого даже многовато. Трусливые экипажи предыдущих французских и испанских судов притупили во мне осторожность.
На
Французы успели сделать два залпа. На наше счастье, стреляли ядрами. Первый залп прошел выше, а из второго одно ядро угодило в баркас. Я видел, как какого-то корсиканца буквально вышвырнуло в воду. Стреляли и из мушкетов. Одновременно абордажную партию обстреливала с берега батарея из трех шестифунтовых фальконетов. И эти не отличались точностью, но разок попали в катер, который все-таки сумел первым добраться до полакра, спрятавшись за ним от береговой батареи. У лейтенанта Хьюго Этоу хватило ума не вести баркас к противоположному борту полакра, как я приказывал, чтобы атаковать с двух сторон, не подставлять себя под обстрел с берега, а приткнуться рядом с катером. Дальше стрельба была только из мушкетов. Довольно интенсивная, с большим количеством дыма, из-за чего я не сразу заметил, как морские пехотинцы и корсиканцы забираются на борт приза. Несмотря на то, что в баркасе и катере осталось лежать по несколько человек, я уже не сомневался, что полакр стал призом.
Бой на палубе длился минут пять. Я заметил в подзорную трубу, что несколько уцелевших членов экипажа отправились на берег вплавь. Заодно и помоются. Якорь выбирать не стали, перерубили канат топором и начали поднимать и ставить паруса. Теперь береговая батарея стреляла по полакру. Лупила по корпусу, хотя разумнее было бы по рангоуту, чтобы не смог уйти самостоятельно. Через полчаса полакр был рядом с корветом.
— Приз захвачен, сэр! Экипаж уничтожен полностью, кроме тех, кто сиганул за борт. Наших погибло трое, ранено восемь человек, — доложил лейтенант Хьюго Этоу, вручая мне судовые документы.
Полакр с итальянским названием «Прекрасная Аврора», вооруженный десятью пушками, с экипажем сто тринадцать человек вез под французским флагом из Генуи в Барселону пятьсот тонн риса и хлопчатобумажные и шелковые ткани.
— Принимай командование, — приказал я Роберту Эшли. — Идем в Гибралтар. Проверь, нет ли пробоин ниже ватерлинии, не берешь ли воду. Если есть, поставишь пластырь и доложишь. Будем принимать меры, иначе рис разбухнет и разорвет корпус.
— Есть, сэр! — козырнув, как я учил, радостно воскликнул юноша и заспешил на полакр.
Роберту Эшли нравится командовать призами. Уже, наверное, чувствует себя не меньше, чем коммандером. В следующем году уже сможет сдавать экзамен на лейтенанта, и, как он наверняка думает, каждая запись в журнале, что благополучно довел приз до порта назначения, пойдет ему в плюс.
До Гибралтара четверо раненых умерло, а двоим ампутировали руки, одному левую, другому правую, в которых мушкетные пули раздробили кости. Оба калеки были корсиканцами, а из убитых — четверо. Калеки теперь будут пожизненно получать английскую пенсию, равную половине оклада, если будут жить на территории королевства. Я выдал им свидетельства о ранении во время службы в Королевском флоте и посоветовал поселиться в Гибралтаре или на Менорке, пока англичане опять не захватят Корсику. Был уверен, что и остальные корсиканцы запросят замену, но ошибся. Не знаю, что больше понравилось им — бой или богатая добыча, но уходить со службы передумали.
— Если зайдем на Корсику, я приведу новых, — пообещал Пурфириу Лучани.
Добыча была очень богатая. Одни ткани стоили почти столько же, сколько судно. Плюс рис, который подмок только самую малость, потому что все шесть пробоин были выше ватерлинии. Его сразу же купили на нужды Королевского флота. По предварительным и довольно скромным подсчетам, приз тянул на двадцать тысяч фунтов стерлингов. Моя доля — пять тысяч, а обычный матрос получит около двадцати фунтов. Я прикинул, что в двадцать первом веке мое нынешнее состояние равнялось бы нескольким миллионам фунтов стерлингов. Грабить от лица государства — тоже выгодное дело.