Под игом
Шрифт:
Кандов немного покраснел и вместо ответа спросил резким тоном:
— Господин Соколов, когда будет заседание комитета? Этот дерзкий вопрос удивил доктора.
— Какого комитета? — спросил он, делая вид, что ничего не понимает.
Кандов покраснел гуще и проговорил с трудом:
— Вашего комитета. Не скрывайте, я все знаю… и кто входит в состав этого комитета, и где он заседает… Все знают, и не надо скрывать от меня…
— Странно, что вы знаете такие вещи, которыми совершенно
— Я вас спрашиваю: скоро ли будет заседание комитета? — повторил Кандов решительно.
— Сегодня вечером, сударь! — ответил доктор тем же тоном.
— Вы его председатель, не так ли?
— Да!
— Я пришел просить вас об одном одолжении. — О каком?
— Я прошу вас предложить меня в члены комитета. Голос студента дрожал от волнения.
Доктор был поражен; неожиданная просьба Кандова застала его врасплох.
— Почему вы этого желаете, Кандов?
— Просто как болгарин… Я тоже хочу работать. Соколов вскочил.
— Дай, братец, руку! — И, крепко обняв студента, Соколов горячо поцеловал его. — С радостью примем вас, господин Кандов, с большой радостью, — говорил он. — Мы все будем рады видеть вас в своем кругу… Грешно, когда такие люди, как вы, остаются в стороне… Наша борьба будет великой борьбой. Нас призывает отечество… Все, все должны откликнуться на его зов… Честь и слава тебе, Кандов! Вот удивятся друзья, когда я им расскажу!.. Дай, братец, руку!
— Спасибо, доктор, — поблагодарил его студент, тронутый до глубины души. — Вы увидите, что Кандов не будет лишним.
— Знаю, знаю!.. Но почему ты отказался, когда тебе предлагал Огнянов?.. Так его жаль, прямо сердце разрывается… Несчастный мой Бойчо! Лучше бы мне умереть, а ему жить, воодушевляя народ своим словом и примером!.. Ты знаешь, Кандов, это был настоящий герой, человек великой души! За его кровь мы отомстим страшной местью… За одного — сотню! Матери этих варваров зальются слезами!
— Да, месть! — отозвался Кандов. — Теперь мною владеет только это чувство!.. Нельзя простить убийце смерть такого человека, как Огнянов.
— Месть, страшная месть! — воскликнул доктор.
— Комитет соберется вечером?
— Да, у дядюшки Мичо. Пойдем вместе.
— Как только меня примут, я внесу одно предложение.
— Какое?
— Казнить убийцу Огнянова!
— Он не один, друг мой… Их несколько… и где нам искать их?.. Да если хочешь знать виновника, так это — турецкая власть…
— По-моему, виноват один человек! Доктор посмотрел на Кандова с удивлением.
— Именно один, и он среди нас.
— Среди нас?
— Да, я говорю о
— Эх, Кандов, не стоит труда… мстить какому-то идиоту… Мунчо давно уже потерял рассудок. Несчастный, он не понимал, что своими ужимками совершает предательство. Он был так привязан к Бойчо… Оставь его в покое.
Кандов вспыхнул. Предположение Соколова показалось ему обидным.
— Заблуждаетесь, господин Соколов! Заблуждаетесь! Кто вам сказал, что предатель — это Мунчо?
— А вы кого имеете в виду?
— Стефчова.
— Как, это Стефчов? — вскричал доктор, ошеломленный.
— Он самый. Вот кто предатель! Это я знаю совершенно точно.
— Ах, мерзавец!.. Вначале я и сам подозревал его!
— Я наверное знаю, что это он все выдал туркам… Мунчо ни при чем. Вы все слишком поспешили обвинить его… Это Стефчов посоветовал властям копать у мельницы в ту самую ночь, когда его опозорили; это он с помощью подлого Мердевенджиева узнал настоящее имя Огнянова… Он совершил все эти преступления, и он виноват во всех несчастьях… Я знаю эту темную историю во всех подробностях, притом из самого верного источника.
— А х, мерзавец, негодяй…
С каждой минутой уважение Соколова к Кандову? возрастало. Но доктор был прямо-таки потрясен, увидев, что студент действительно готов убить Стефчова — противника святого дела — и берется совершить этот кровавый подвиг с величайшим риском для себя, чтобы доказать свою преданность идее, в которую теперь поверил. Подобная горячность в другом человеке могла бы показаться подозрительной, но у Кандова она была искренней, — в этом убеждали беспокойный огонь в его глазах и воодушевление, отразившееся на нервном лице.
Несколько секунд Соколов молча смотрел Кандову в глаза и вдруг вскочил.
— Погоди, — сказал он, — мы непременно отправим этого мерзавца на тот свет… Сегодня на заседании комитета решим.
— Хорошо, — негромко проговорил Кандов. Соколов посмотрел в окно.
— Ко мне идут! — воскликнул он.
К дому подходил красивый белолицый юноша, одетый довольно хорошо и по французской моде.
Доктор явно не ждал гостя и при виде его взволновался.
— Это пациент? — спросил Кандов.
— Да, извини! — ответил доктор и выскочил за дверь. Когда он вернулся, лицо его сияло радостью.
— Кто это был? — спросил Кандов, глядя вслед уходящему юноше.
— Пенчо Диамандиев. Он учится в гимназии, в Габрове. На днях приехал домой.
— Как? Это шурин подлеца Стефчова и сын мироеда Юрдана? — удивился Кандов. — Вы с ним приятели?
— Мало сказать приятели! Мы с ним ближе, чем приятели и братья. Мы — товарищи: он член комитета.