Под лучами красного карлика
Шрифт:
Изображение, медленно рассыпавшись искрами, исчезло, лишь холодные иголочки звезд вглядывались через лобовое стекло в пилотажный отсек. Тишина, лишь на грани слышимости тихо шуршит что-то внутри приборной панели. Случилось самое страшное, что только могло произойти. Одновременно вышли из строя и лазерные батареи Ковчега и ракетные установки дежурного космического корабля. Почему так случилось, кто виноват, все потом. Сейчас важно, что люди, на свою беду попавшие в район, куда ударит метеорит обречены на верную смерть. Небесный странник при встрече с Ковчегом, взорвётся с мощностью сопоставимой с
Страшные картины, одна за другой возникли в воспаленном воображении юного космонавта. Безжизненный мертвый лес и распухшие от попадания в вакуум тела погибших детей. Все это будет на его совести, а взять ситуацию под контроль он не в состоянии. Ему жутко захотелось обратно, на Ковчег. Вернуться, все забыть, заставить себя не думать… Даже не от страха. Скорее, от инстинктивного стремления защитить психику от запредельной нагрузки. Это как отрывать от поджившей раны намертво присохшие бинты.
Иван повернулся к дисплею. Несколько мгновений он, широко раскрыв глаза, завороженно следил как мерцающая точка метеорита неторопливо приближается к Ковчегу. Страх, но не за себя, а за то, что он не сможет предотвратить, хотя обязан! Как не было, пожалуй, еще никогда в жизни. Секунды, оставшиеся до столкновения, как вода сквозь пальцы, неумолимо утекали. В заполнившей пилотажную звенящей тишине, громко бухало о ребра сердце.
Запрограммировать траекторию корабля на таран, а самому одеть скафандр и выйти в космос? Не вариант. Скорость космолета многие тысячи километров в секунду. Без защиты магнитного поля корабля, он в считанные минуты загнется от лучевой болезни. Это лишь кажется, что межзвездное пространство пусто, а на самом деле оно полно заряженных частиц, смертельно опасных на больших скоростях. В голове бился хаос. Да как же так! — мысли метались, ускользали, так что юноше было трудно додумать хотя бы одну из них до конца.
Дети, погибнут! Настя — они договорились встретиться после дежурства…
Матушка, он обещал ей, что проведет вечер дома…
Содрогнувшись всем телом, достал из кармана платок и еще раз вытер взмокший лоб.
Неужели остается только один выход таран? Это верная смерть, несмотря на совершенство земной техники.
Космолет испариться в плазменной вспышке.
Или он, или дети — кто-то погибнет!
Возникшая мысль была страшна и ужасала, но иного способа предотвратить катастрофу космонавт не видел. Сильнейший ледяной озноб прокатился по телу, и спазм сжал горло. Иван поднял руку к лицу. Пальцы мелко дрожали, а ладони мокрые, как у лягушки.
Что же делать? — неотвязно бился в голове единственный вопрос.
— А как бы поступил на его месте отец? — задал он вопрос. И сам же себе ответил:
— Нет, он бы не струсил…
Сейчас, внезапно для себя оказавшись на грани жизни и смерти, он вместо страха почувствовала злость. Иван крепко, до хруста сжал зубы, это помогло, он почувствовал, что немного успокоился. Рука медленно, но твердо потянулась к джойстику управления двигателем…
Глава 2
От напряжения у Ивана заслезились глаза. Внезапно, его взгляд зацепился за висевшего над пультом плюшевого
Со страхом но, и с появившейся надеждой, он по-всякому обкатывал идею. Точный расчет плюс удача и, план вполне исполним. Глаза юного космонавта засияли, он потер руки, разом переходя от подавленности и отчаяния к радостному возбуждению.
Пальцы лихорадочно запорхали над приборной панелью, вводя в полетный компьютер новую задачу. Через несколько секунд на экране дисплея отобразились параметры новой траектории. Она получилась весьма рискованной, малейший сбой в работе двигателей мог привести к столкновению, но вполне реальной. Затаив дыхание, Иван, не давая себе времени передумать, нажал на джойстик, активируя выполнение программы.
Двигатели корабля ожили, выбрасывая из кормы в пространство струи алого, раскаленного до звездных температур, водорода. Ускорение жестко вдавило космонавта в ложемент, а корабль, набирая с каждой секундой скорость, устремился в лоб звездному пришельцу.
Космолет и метеорит стремительно сближались и до развязки оставались считанные секунды… Сейчас все зависело не от космонавта, а от корректной работы двигателей. Не случиться неизбежных в космосе случайностей и все получится, нет — корабль врежется в метеорит и без какой-либо пользы исчезнет в огненной вспышке. Иван закрыл глаза, судорожно вцепившись в предохранительные ремни.
Когда до столкновения оставались ничтожные по звездным масштабам сотни километров, к слаженной работе кормовых двигателей космолета присоединились боковые, круто изогнув по параболе вверх движение корабля, так, что струя раскаленной плазмы хлестнула наотмашь по метеориту. Она не уничтожила небесного пришельца, хотя и порядком оплавила, но изменила его траекторию, заставив направиться «ниже» Ковчега. Отработав программу, двигатели замолчали, ускорение, вжимавшее пилота в ложемент, исчезло. Иван открыл глаза, он жив, это уже хорошо! Взгляд сфокусировался на мониторе. Направление движения небесного посланца изменилась, проходя мимо Ковчега.
Удалось, — прошептал Иван, — разжимая намертво сжатые в кулаки руки и медленно возвращаясь в материальный мир — удалось.
Удалось, — хриплым от волнения голосом прошептал Иван разжимая намертво сжатые в кулаки руки и медленно возвращаясь в материальный мир. Он чувствовал себя словно приговоренный к смерти, в последний момент услышавший о нежданной амнистии. Его авантюрное решение оказалось правильным, все удалось.
А в действительности надрывался зуммер передатчика и судя по таймеру уже давно. Иван вытер платком крупные капли пота на лбу и активировал связь. Заплясали разноцветные искры, складываясь в портрет диспетчера. Глаза лихорадочно блестят, взъерошенные волосы торчат во все стороны, словно получил добрый удар электрическим током.