Под прикрытием
Шрифт:
Кто дает деньги? Да многие. У каждого богатого, занимающегося бизнесом человека есть интерес в системе власти – они и дают, неофициально и официально. Конечно, есть искренние сторонники партии и кандидата, они посылают деньги в конвертах, но большая часть, конечно, идет от богатых и влиятельных людей. Какие у них интересы? Да разные. Кто-то хочет доступа к государственному оборонному заказу – лакомый кусок для любой фирмы, занимающейся производством вооружений. А там, где гособоронзаказ, – там цены вздуваются в два-три раза, по сравнению с гражданскими секторами рынка, там сверхприбыли, там разводной гаечный ключ можно продать министерству обороны за несколько сотен и даже тысяч долларов, если знать, как это делается. Строительные фирмы хотят получить заказ на строительство за счет бюджета – дороги, мосты, гидроэлектростанции. Есть самые разные фонды и неправительственные организации. Например, NRA, влиятельнейшая Национальная Ружейная Ассоциация, заинтересована в том, чтобы граница с Мексикой оставалась почти открытой. Потому что с той стороны приходят бандиты и наркомафиози и покупают себе оружие,
105
Пример из нашего мира. Издатель Анненберг стал послом в Лондоне при Никсоне.
Узнав – по своим каналам, что на секретные переговоры с Президентом приезжает сам Николай Александрович Романов, наследник российского престола, североамериканская бизнес-элита засуетилась. Тем более вскоре выборы – все идеально подгадано. Дело в том, что Российская империя крайне устойчива к внешней коррупции (внутренняя, к сожалению, была) и лоббизму, протолкнуть там свои интересы на порядок сложнее, чем в САСШ. Да, там тоже есть чиновники, и, как все люди, они хотят кушать. Причем – хорошо кушать, не просто кусок хлеба, а еще и икорку на него намазывать. Но дело осложнялось тем, что и Александр Четвертый, и Александр Пятый во многие дела вникали лично и стратегические решения принимали всегда сами. И если Государь, к примеру, именным указом запрещал экспорт сырой нефти, то сделать уже никто ничего не мог. Иди, покупай нефтепродукты, а они шли дороже сырой нефти, и прибыль, которая должна идти в карман переработчиков, оставалась в России. Если Государь установил, что все сделки должны заключаться через биржи в Нижнем Новгороде, Москве и Казани, то хоть встань на уши, а будет именно так. Да, можно подкупить чиновника и протолкнуть какое-то выгодное тактическое решение – к примеру, приобрести подешевле. Но стратегия оставалась незыблемой, а если вскрывалось, что чиновник берет взятки – следовало суровое наказание, иногда даже гражданская казнь [106] .
106
Гражданская казнь – символическая процедура, после которой считается, что у человека нет чести. Применялась только к аристократам и чиновникам.
Государя же подкупить было невозможно, и договориться с ним – тоже. Какой смысл ему брать взятку, если он и так – хозяин страны и всего бюджета? Сколько бы ты ни предложил – он посмеется и прикажет убираться прочь, вот и все. В России было мало политики, в России была власть…
Президент протянул руку, раскрыл меморандум, бегло пробежал. В принципе, ничего на вид страшного, не отвечающего интересам России – открытие границ, устранение торговых барьеров, свобода конкуренции. Обещание привлечь в страну североамериканские инвестиции и высокие технологии, благодаря чему валовой внутренний продукт России резко увеличит темпы роста. Примерно такой же меморандум, только «для внутреннего пользования», ему подсунули, когда он, бывший губернатор Арканзаса, волею судьбы, а может быть, и рока, вознесся на президентское кресло. Если честно – он не рассчитывал быть избранным, не рассчитывала протолкнуть своего кандидата и Демократическая партия САСШ. Президент-республиканец проправил всего лишь свой первый срок, а североамериканцы любят своего Президента, и нужны очень веские причины для того, чтобы после первого срока был избран конкурирующий кандидат. Такой причиной стал жуткий скандал с участием ВМФ САСШ в бейрутской авантюре – не столько участие, сколько метания республиканской администрации. Сначала они послали в зону конфликта североамериканскую подводную лодку со спецназом и с ракетами на борту, причем спецназ активно участвовал в операциях на территории Российской империи. То есть Президент САСШ, без согласия Конгресса, как это предписано Конституцией, фактически объявил войну крупнейшей мировой державе и поставил САСШ на грань ядерного столкновения с Российской империей. Когда все это дерьмо начало выплывать наружу, републиканцы поступили еще хуже – вместо того, чтобы признаться, переключив тем самым большую часть ярости североамериканцев на Россию, они сначала юлили и отказывались от всего. А потом, когда отрицать было уже невозможно, они признали – да, была и лодка, и североамериканские спецназовцы ВМФ, да, они активно участвовали в операции, не санкционированной Конгрессом, в результате этого спецназовцы погибли, лодка – тоже. Конгрессмены решили, что смысла объявлять импичмент в самый канун выборов нет, а народ САСШ свой выбор сделал. На выборах. Новый Президент САСШ, еще до своей официальной инаугурации, нашел способ передать русскому Императору свои заверения в том, что САСШ больше никогда не предпримут ничего подобного. Он ждал худшего, но худшего не произошло – бомбы и ракеты обрушились на Британскую Индию, а САСШ оставили в покое и даже никаких санкций не ввели. Просто на этот раз «забыли» о случившемся.
Придя к власти, новоизбранный Президент понял, что у него нет надежной команды и что делать – он, в сущности, не знает. Если предыдущий Президент до этого был и директором СРС, и вице-президентом – он просто принял штурвал из президентских рук, когда предыдущий Президент честно отработал два положенных срока, то у нового Президента опыт государственного управления исчерпывался губернаторством в одном из центральных штатов. Президентскую команду ему подобрала его партия, он ее принял – всю и без разбора, принял и программу – в основном экономическую, он считал, что главное сейчас – сосредоточиться на экономике. В экономике он также большим специалистом не был, но считал результаты, которых добились его люди за короткий срок, хорошими. В стране начался новый цикл экономического подъема, и избиратели были довольны. А когда избиратели довольны – это самое главное. По опросам всех трех ведущих социологических агентств, его должны были гарантированно переизбрать на второй срок, в отличие от незадачливого предшественника.
– Для чего это русским? – задал вопрос Президент.
Биржевик и оружейник переглянулись.
– Понимаете… – начал Биржевик. – Это работа на будущее, которую бизнес всегда должен вести. Мы должны заглядывать на десятилетия вперед. Мы пытались иметь дело с нынешним Императором России, но ничего не получилось. Он догматик – упорно держится за устаревшие методы работы и не желает ничего менять. Сейчас мы делаем ставку на наследника престола. Он человек нового времени, открытый для конструктивного диалога – в конце концов, он даже будущую жену свою выбрал здесь, у нас. Собственно говоря, нам не столь важно, что скажет наследник престола сейчас – мы хотим, чтобы он прочитал этот меморандум и задумался. Настанет время, когда наследник станет новым Императором, и тогда он должен будет решать накопившиеся в империи проблемы. Тогда он и вспомнит о нас. А мы помним про вашу кампанию уже сейчас…
– С этим, джентльмены, к руководителю администрации. Он сейчас со мной, отдыхает в «Тополе». Думаю, если вы разбудили меня, то в том, что Питер встанет чуть раньше обычного, ничего страшного не будет. С ним и обсудите все детали. А сейчас – не смею вас задерживать, мне еще надо подготовиться к встрече…
Протокол есть протокол – хотя эти люди и были тайной и безоговорочной властью – Президент был властью явной. И если Президент говорит, что желает остаться один – его желание надо уважать. Поэтому все четверо магнатов встали и вышли из кабинета.
Президент пододвинул к себе папку с меморандумом, прочитал еще раз. Вызвал своего стюарда – так называлась эта должность – и заказал две чашки самого крепкого кофе, какой только возможно сделать. И пока готовили кофе, он встал, подошел к панорамному окну, взглянул на подсвеченные солнцем ели на горных вершинах. Подумалось – хорошо, что рядом нет супруги. Супруга должна быть в этот момент в Лос-Анджелесе, открывать какую-то клинику, то ли раковую, то ли терапевтическую. Его супруга была женщиной чересчур властной и активной – недаром в республиканских изданиях его называли не иначе как «мистер Хиллари Платтен»…
Меморандум…
У него было мало экономического опыта – он был одним из немногих президентов последнего времени, не обладавших миллионом долларов к тому моменту, когда он занял столь высокий пост. Не имея собственного опыта в зарабатывании денег, он был вынужден всецело полагаться на здравый смысл и на действия экономического блока его правительства. Сейчас здравый смысл подсказывал ему, что все – и то, что он делает в собственной экономике, и то, что предлагают для экономики Российской империи, помимо привлекательной оболочки имеет еще какой-то скрытый смысл. Но усилием воли он подавил в себе голос здравого смысла. Последние сто лет все президенты САСШ в своем правлении исходили из одной простой истины: «После меня – хоть потоп».
Заслышав шум приближающегося вертолета, Президент вышел встречать гостя к самой вертолетной площадке. Он был по-прежнему одет в свитер и джинсы – простую и удобную одежду, он запретил стилистам превращать себя в куклу перед этой встречей, как это делалось перед теледебатами. Охрана не особо надоедала – в конце концов, здесь был особо охраняемый объект, поэтому Президент стоял один на краю вертолетной площадки, и его уже сильно поседевшие волосы трепал ветер, создаваемый лопастями огромного вертолета…
Наследника российского престола вживую он не видел никогда, и когда откинули люк – он открывался не вбок, как на обычном десантном вертолете, а вниз, превращаясь в удобный трап – Президент внимательно всмотрелся в выходящего из вертолета человека. Президент в молодости закончил юридический факультет, работал адвокатом – и как и любой адвокат, сохранил развитое чувство интуиции, в большинстве случаев он мог только посмотреть на человека и сказать – чего тот стоит. Здесь же он был вынужден признать, что у его русского коллеги достойный преемник. В наследнике чувствовалась сила и жесткость.