Под псевдонимом Ксанти
Шрифт:
— Камарада Дурутти, этот мост очень нужен мятежникам.
— Что ты предлагаешь?
— Надо взорвать его, — заявил советник. — Пойти и взорвать.
— Кто пойдет? — удивился Дурутти. — Там же фашисты. Хотел бы я видеть этого сумасшедшего.
— Я пойду, — сказал Хаджумар и надел на себя берет, повязал шарф на шее. — Ну как?
— Испаньеро! — засмеялся комбриг. — Нет, каталонец!
— Дай мне двух бойцов, — попросил советник.
— Значит, ты всерьез? — посуровел Дурутти и, помедлив, крикнул: — Всем — сюда! — И когда собрались бойцы, сказал: — Кто желает пройтись с камарада советником в тыл мятежников?
— Я, — вышел вперед Педро.
— Нет, — сказал по-испански советник. — Пойдет он, — показал на Аугусто.
— Меня выбрал, — довольный, усмехнулся в лицо Педро Аугусто.
Хаджумар нагнулся к гитаре, поднял ее:
— И этот, что не любит правила.
— Пойдете через два дня, — сурово произнес Дурутти.
— Нет, — не согласился советник.
— Два дня вам хватит на подготовку, — отрезал комбриг. — Это приказ.
— Нет, не через два дня, — заупрямился Хаджумар. — И даже не завтра. Сейчас пойдем… Дорога каждая минута, камарада комбриг. — Тол у вас есть?
— Тол есть, — сказал комбриг.
Лина протянула руку к гитаре, сказала:
— Тол понесут мужчины, а гитару — я.
— Нет, — отрицательно покачал головой Хаджумар. — Вы не пойдете с нами.
— Решили избавиться от меня? — вспыхнула переводчица. — Не выйдет!
— Это опасное дело.
— Я с опасностью свыклась с тринадцати лет, камарада советник.
…Когда Хаджумар, Аугусто, Гарсиа и Лина ушли готовиться к операции, Педро пристал к Дурутти:
— Тебе нужен советник или диверсант?
— Он сам захотел, — ответил комбриг.
— Один шанс из ста, — произнес кто-то из бойцов.
Дурутти проворно повернулся к бойцам:
— Вы понимаете их?
— Кого? — удивился Марио, старый анархист, всю жизнь посвятивший движению.
— Коммунистов? У всех у них — у русских, испанцев, немцев, чехов — есть что-то общее… — Он помолчал, наконец с усилием отогнал посторонние мысли, оглянулся, резко сказал: — Я приказал во всех окнах расставить пулеметы, поставить часовых возле здания…
— Хорошо, — покорно произнес Педро.
— Я сам проверю, — предупредил Дурутти и вошел в комнату.
Педро оглядел бойцов, скомандовал:
— Эй, Антонио, тащи пулемет к этому окну… Ты, Марио, будешь часовым… Марш за здание… — и повалился на кровать.
Катарина подошла поближе к нему, облокотилась на спинку кровати:
— Скажи, почему командир Дурутти? Он самый смелый?
— Заткнись! Тебя не спросили.
— Тебя окопы сделали грубияном… Был у меня Пабло. Такой внимательный! А сколько покупал конфет.
— Каждый услаждает женщину чем может.
— А ты раньше был торговцем?
— Буду… Я всегда мечтал о своем деле. Чтоб магазин был. Чтоб я стоял за прилавком. Чтобы люди мне кланялись…
— Не все тебя ценят… Вот и македонец… Он отказал тебе.
— Ну и черт с ним! Идти в тыл врага — небольшая радость.
— Кого больше боишься: коммунистов или тех? — показала она на окно.
— Победим тех, возьмемся за этих!
— Когда два твоих врага дерутся, лучше в сторонке постоять. Подождать, пока один из них другого… за глотку… И у победителя силы будут на исходе… Тогда и ударить и свалить его можно.
Педро привстал на кровати, посмотрел на нее внимательно:
— Ты не потаскушка. У тебя мужские разговоры.
— Дурутти забывает об анархии. Не такой нам нужен вождь. Ты должен быть на его месте.
— Ты вот что! — задохнулся от гнева Педро, так неприятен был ему намек на то, что его обошли: — Ты ласкай мое тело, а не слух!
Глава 4
Они пошли в тыл фалангистов далеко за полночь. Впереди шел Хаджумар, следом Аугусто, Лина и Гарсиа. Когда советник залегал, все моментально делали то же самое — об этом он их строго-настрого предупредил. Никаких самостоятельных решений. Каждый делает только то, что ему поручит лично он, советник Ксанти. Тол был распределен поровну между мужчинами. Когда достигли поля, Хаджумар приказал пересечь его ползком. Достигнув лощины, он ловко юркнул вниз… Он шел так, будто неоднократно проделывал этот путь и прекрасно знал, где мост. Лина, не выдержав, спросила у Аугусто, верно ли они идут. Хаджумар резко прервал их шепот:
— Не разговаривать!
За ночь они прошагали километров пятнадцать. Советник подгонял, твердил, что отоспятся и отдохнут днем. Надо добраться до лесочка, что длинным языком вытянулся вдоль реки, но, к сожалению, не дотягивается до нужного им места. Так что днем они будут отлеживаться, а следующей ночью, часам к четырем, окажутся на месте.
— Вперед, вперед, — приказывал он и подбадривал Гарсиа и Лину, потому что Аугусто ни на шаг не отставал от советника.
Уже рассветало, когда они добрались до лесочка. Аугусто предложил спуститься в овраг и там залечь на весь день. Но Хаджумар отправил в овраг Гарсиа и Лину, а сам вместе с Аугусто вскарабкался на пригорок, облюбовал местечко в кустах, плотно прикрывающих его со всех сторон. Пригорок давал полный обзор. Советник, осмотревшись, предложил Аугусто поспать, чтобы тот потом сменил его. Испанец не стал церемониться и уступать очередь Ксанти, прилег на траву.
— Я ненавижу их, — сказал Аугусто. — Они убили моих детей. Моей Марии было всего четырнадцать… Косы у нее были длинные-предлинные, черные змейки… Они ее сперва… на глазах у матери и брата… Мигель бросился на них с кулаками… Что мог сделать одиннадцатилетний малыш? Они поставили на пригорке крест, распяли Мигеля и… подожгли…
Чем мог утешить его Хаджумар?.. Он наблюдал за проселочной дорогой, что шла за полем. Потом стал изучать карту. Судя по ней, в пятидесяти километрах от моста находился небольшой аэродром. Вернее, в то время, когда составлялась карта, он был небольшой, а в дни войны такие объекты растут по часам. Теперь, возможно, это важнейший аэродром, на котором базируются самолеты франкистов. Может быть, оттуда совершают свои варварские налеты на Мадрид пилоты герринговской дивизии «Кондор». Надо бы проверить.