Под сенью замка
Шрифт:
— Здравствуй, Изабелла, — сказала Джейн. — Как мило, что ты здесь. Извини, я немного удивлена, но Эдвард не предупредил меня о том, что ты в Дейтоне.
— Для меня, моя дорогая Джейн, это тоже сюрприз, — пояснил Эдвард, едва коснувшись губами украшенной кольцами руки кузины. — Когда ты приехала?
— Два дня назад, — ответила она и обиженно посмотрела на него, недовольная тем, что он не выказал особой радости от ее присутствия в Дейтоне. — Ты ведь говорил, что я могу приезжать в любое время, Эдвард, когда навещал нас с мамой в Бистоуне прошлым месяцем.
— Конечно, — вежливо сказал он. — Правда, из-за множества военных поручений я об этом забыл. Прости.
Джейн заключила, что Эдвард не приглашал Изабеллу в Дейтон, но, заметив, как он улыбается кузине, поняла, что он не так уж недоволен ее визитом, и неожиданно для себя тоже обиделась.
— У меня просто не было сил оставаться дома, — сказала Изабелла. — Я хотела поехать в Лондон, но это опасно, и мама не разрешила. К тому же я слыхала, что там ужасно скучно, так как отменены все развлечения. Не знаю, кто в этом виноват, Эдвард, твой мстительный господин Кромвель со своими пуританскими взглядами или король, который не принимает условий парламента и тем самым продлевает войну. Я, как и все, жду не дождусь мира.
— Надеюсь, Изабелла, ты благополучно добралась до Дейтона. — Джейн решила поменять тему разговора, чтобы не огорчать леди Бланш напоминанием о том, что Эдвард командовал кавалерией в парламентской армии.
— Я чудесно доехала. Ведь Бистоун находится недалеко от Дейтона. Я очень сочувствую тебе, Джейн, в связи с кончиной отца и брата, — сказала Изабелла. Ей и вправду было жаль Джеймса Марло — такой красивый мужчина. — Ужасный удар для тебя.
— Спасибо. Мы все в Боудене пережили тяжелое время.
— Здесь тебе станет легче, — ласково сказала леди Бланш. — Ты не привезла с собой служанку?
— Нет. В Боудене почти нет лишних, а оставшиеся понадобятся Марии и сестрам.
— Я пришлю тебе свою служанку. Как Мария перенесла известие о смерти супруга?
— Старается справиться со своим горем. Девочки для нее большое утешение.
— Да, разумеется. Они приедут на свадьбу?
Все посмотрели на нее, и Джейн, успевшая позабыть, зачем приехала в Дейтон, покраснела.
— Конечно.
— Я с нетерпением жду встречи с ними. Хорошо, когда в доме есть маленькие дети.
— Леди Бланш, — у Джейн больше не было сил поддерживать беседу, — вы не возражаете, если я пойду в свою комнату?
— Конечно, милая, — обеспокоенно ответила та. — Ты ведь устала с дороги.
— Да, немного. — Джейн действительно чувствовала, как сильно утомлена. — День выдался нелегкий.
Из окон покоев, выходивших на фасад дома, было видно озеро и просторы вересковой пустоши. На стенах висели ковры, а большую часть спальни занимала огромная кровать с шелковыми темно-синими занавесями, на которых золотыми и серебряными нитками были вышиты лебеди.
— Я решила, что тебе понравится эта комната, Джейн. Ты в ней жила раньше. Отсюда можно любоваться лебедями. Здесь светло и солнечно. А когда вы с Эдвардом поженитесь, то ваши комнаты будут на третьем этаже.
Леди Бланш видела, как расстроена Джейн, и мягко сказала:
— Я понимаю твою печаль, но для меня очень важно, чтобы ты жила здесь и чтобы вы с Эдвардом наконец поженились. Я знала о письме твоего отца, о том, что он назначил Эдварда твоим опекуном и своим наследником, но, разумеется, не ожидала столь крутого поворота судьбы. Кто мог предположить, что Джеймс скоропостижно умрет!
— Я понимаю, почему отец сделал это — он хотел обеспечить будущее Боудена и своей семьи. Он всегда очень уважал Эдварда, несмотря на то, что они по-разному понимали свой долг. Но… леди Бланш… — Джейн запнулась и посмотрела ей прямо в глаза, так похожие на глаза Эдварда. — Я хочу быть с вами совершенно откровенной. Когда ваш сын выступил против короля… и ни разу не написал мне, я сочла, что наша помолвка расторгнута. Целых три года от него не было никаких вестей — ни единого слова. Что мне оставалось думать?
— О, Господи, если бы я только знала!
— Откуда вы могли это знать? У вас погиб муж, и вам пришлось долгое время ютиться у жены брата в Бистоуне. Но я так благодарна вам с Энн за письма, а вот на Эдварда очень сердита и обижена. Как его будущая жена, я заслуживала внимания к себе.
— Да, ты права, и я не виню тебя за то, что ты сердишься. Но не суди его слишком сурово. Человек на войне не принадлежит себе. Я знаю, что, несмотря на долгую разлуку, Эдвард собирался жениться только на тебе.
— Но мне это было неизвестно. Он неожиданно появился в Боудене, показал письмо отца и заявил о своих намерениях.
— А сейчас как ты к нему относишься?
— Я… право, не знаю. Он… мне чужой. Очень трудно свыкнуться с тем, что произошло. Я не могу забыть того, что в войне мы оказались по разные стороны.
— Да-да, понимаю. Видишь ли, когда я узнала, что он против короля, мне тоже стало не по себе. Мы с мужем учили детей отвечать за свои поступки, но, когда Эдвард сообщил о своем решении поддержать парламент — а я знаю, что ему нелегко далось это решение, — нам было очень больно. Он был уверен в правоте парламента, и никакие наши с отцом увещевания не могли его переубедить — он поступал так, как подсказывала ему совесть. Но мы слишком сильно его любили и уважали, а посему смирились с его выбором — иначе нам не удалось бы сохранить семью. Главное — это верность друг другу и мир в доме. Сможешь ли ты изменить свое мнение о нем?
На лице Джейн отразилась внутренняя борьба. Леди Бланш, по традиции привыкшая считать главой дома мужчину, была послушной женой, а после смерти мужа с должным уважением относилась к сыну, ставшему лордом Толботом, несмотря на его преданность парламенту. Правда, некоторая скованность в ее отношениях со старшим сыном осталась, но леди Бланш старалась сохранить мир в семье и обходилась без упреков, продолжая жить по-прежнему, как до войны.
Джейн пристально взглянула на нее и с тяжелым вздохом кивнула.