Под жарким солнцем
Шрифт:
Не прошло и получаса, как Илья весь взмок от пота, но не сдавался, покрикивая:
— Давай, давай, Семка, быстрей погоняй…
Сделав круг недалеко от дороги, Илья увидел двуколку, на которой с кем-то сидел отец. Двуколка остановилась, и седоки пошли по вспаханной земле навстречу. Илья по походке узнал Ивана Никитича, бросился к нему, крепко обнял:
— Иван Никитич! Дорогой мой, как я рад вас видеть.
— И я тоже. А ты, соколик мой, говорят, давно приехал и не показываешься, — упрекнул Иван Никитич.
— Я был у вас, но никого не застал, — оправдывался Илья. — Собирался еще раз зайти…
— Вот видишь, я сам заявился… Ты что, в гости? Соскучился или как… Приехал ты в самый раз. Тут нужны твои молодые руки и смекалистый ум. Из района просили наш колхоз прислать к вам человека в помощь, вот меня и выделили.
— У вас же коммуна, — сказал Илья.
— А теперь уже колхоз, и, так как мы научились лучше других вести по-новому хозяйство, надо поделиться опытом с теми, кому труднее работать.
— О, если вы тут будете, то я уж непременно возле вас кое-чему научусь.
— А чему ты научился в городе?.. — поинтересовался Иван Никитич.
— Многому… Но еще надо учиться и учиться, — ответил Илья. — Ведь теперь обрабатывают землю не руками, а техникой.
— Век живи — век учись, — сказал Иван Никитич.
Он увидел, что Илья весь мокрый от пота и рубашка на спине стала белая.
— Когда весь пот из тебя вышел и соль пошла, — сказал Иван Никитич, хлопая Илью по плечу, — только теперь, мой милый, ты по-настоящему узнал цену хлеба.
— Но плохо еще обработана наша земля. Не успеют появиться всходы, как их заглушают сорняки, тянут соки.
— Вот этого допускать нельзя… Надо знать, мой дорогой, что, пока посеянные зернышки обильно не оросишь своим потом, они как следует расти не будут. Надо вовремя напоить их, защитить от холода, сорняков и всяких вредителей. Обо всем этом должен помнить хлебороб, если хочет, чтобы его труд не пошел насмарку. Ты понял, Илюша?
— Понял, понял, — отозвался Илья.
Незаметно Илья все больше и больше втягивался в дела колхоза и перестал думать о переходе на работу в МТС.
От Минны он получил несколько писем. Она интересовалась, как живется ему в степи, как он работает, а главное, не забросил ли учебу. Сознаваться, что за все время пребывания здесь не удалось урвать часок, чтобы взять книгу в руки, ему не хотелось. Но, зная, что сейчас горячая пора и он целиком отдается работе, она сама догадывалась об этом и в каждом письме напоминала: «Колхозные дела тебя затянут, и ты забудешь обо всем…» Да, Илья надеялся, что полевые работы скоро закончатся и он сумеет нагнать упущенное. А на деле все получилось иначе.
Трактор, присланный МТС, распахал землю, но не хватало борон, дисковых культиваторов, тягловой силы и мало было рабочих рук, чтобы подготовить землю к осеннему севу.
В первый же день, как только Иван Никитич приехал в колхоз, объезжая с председателем поля, он увидел большие глыбы и частые огрехи на вспаханной земле и забил тревогу:
— Кто так пахал? Последние капли влаги пропадают… Какой урожай может быть на такой земле?.. Надо срочно закрыть влагу! Срочно забороновать поле! Каждый час промедления будет стоить десятки пудов хлеба.
— Знаю, все знаю, Иван Никитич. А что я мог сделать, когда такое получилось, хоть караул кричи… Но теперь-то как выйти из этого положения? — И Авраам начал изливать перед ним боль своей души: — Тракториста нам прислали нерадивого, за ним надо было смотреть да смотреть, а я замотался… Бороны, что были у нас в коллективе, пришли в негодность. Их, может быть, можно было отремонтировать, но мы надеялись, что МТС пришлет нам свои, а они дали только одну, чтобы прицепить к трактору, а тракторист этого не сделал. Пришлось на лошади бороновать. А сколько целинной земли можно забороновать одной бороной?.. Люди измучились, лошади устали, а толку от этого чуть… Нам бы еще один дисковый культиватор, но как его раздобыть?
— Раздобудем, — отозвался Иван Никитич, — поедем в МТС, если там не достанем, поищем в других местах. У нас в колхозе он, кажется, есть. И бороны надо еще достать.
…Осенняя вспашка и боронование не были еще закончены, когда сюда прибыл старший агроном МТС — высокий, худой, с продолговатым лицом и прямым носом. Увидев Илью, он остановил его, спросил:
— Ну, как у вас идут дела? Пахоту закончили? К севу готовы?
Илья догадался по виду приезжего, по его тону, что перед ним какой-то начальник. Он не успел ответить на вопросы, как подошел отец с Иваном Никитичем. Агроном поздоровался с ними и что-то выяснил. Затем они пошли по вспаханному полю, о чем-то спорили. Вскоре Илья, который возился вместе с Семкой и Гришкой возле бороны, услышал голос отца:
— Мы еще не готовы к севу. Не забывайте, что земля наша в основном целинная… В отдельных местах пришлось снова перепахивать и еще раз бороновать.
— Земля сильно пересохла, — добавил Иван Никитич, — Надо обождать, вдруг дождик все же пойдет…
— Будет или нет… Спросите у господа бога, — перебил его агроном. — А когда сеять будете? Есть постановление, и я его не могу отменить.
— Но тот, кто выносил такое постановление, возможно, и не знал, что земля в этом колхозе сильно запущена и долгие годы не обрабатывалась… — сказал Иван Никитич.
— Вы, наверно, думаете, что умнее всех…
Илья услышал категорическое возражение агронома.
Все же Авраам и Иван Никитич под разными предлогами оттянули сроки сева. Они достали дисковый культиватор и бороны и начали обрабатывать вспаханный массив. Работа была очень трудной и потребовала большого напряжения сил.
Авраама вызвали в райцентр и потребовали, чтобы колхоз начал сев, а он доказывал, что из-за плохой вспашки, проведенной МТС, нельзя сеять, пока хорошо не подготовят почву.