Под жарким солнцем
Шрифт:
— Да, но мы хотим, чтобы наши читатели разобрались в этом вопросе, ведь это в какой-то мере новшество.
Не успел Илья закончить разговор с корреспондентом, как появились Иван Никитич с агрономом. Поздравив Илью, агроном сказал:
— Хорошо то, что хорошо кончается… Победителей не судят!
— Я тоже хотел накрутить ему уши за баловство, — пошутил Иван Никитич. — Я тогда очень испугался, когда увидел, что он не соблюдает установленных норм высева и что не хватит семян засеять остальную площадь, отведенную под озимую пшеницу. Пусть это будет добрым началом в его жизни, и пожелаем ему новых успехов…
— Такой метод сева нам известен, но он не испытан еще, — сказал агроном, — возможно, это случайный успех. Надо будет выделить опытное поле и исследовать разные методы сева, нормы высева…
— Верно, совершенно верно, — горячо поддержал это предложение Иван Никитич, — надо сейчас же договориться с председателем об этом, и пусть Илья работает и учится.
— А где председатель? — спросил агроном.
— Он уехал в район, должен скоро вернуться, — ответил Илья. — Зайдемте пока в правление, посидим, поговорим.
Они уселись за столом председателя.
— Я поговорю в районе, — сказал агроном, — чтобы создать у вас опытное поле, обеспечить его хорошими, проверенными семенами, удобрениями и техникой. Непременно похлопочу об этом.
— На маленьком клочке земли, где будут созданы благоприятные условия, немудрено получить высокий урожай, — заметил Илья.
— Чтобы применить агротехнические мероприятия на больших площадях, необходимо раньше проверить их в опытных условиях… — возразил агроном.
— Мы же не на опытном поле работали, а на плохо обработанной земле, — заметил Илья, — а какая пшеница уродилась.
— Золото, а не пшеница, — добавил Иван Никитич.
— Но это же был риск, — возразил агроном.
— Не риск, а смелый шаг, — сказал Иван Никитич.
Завязался спор между Ильей и агрономом.
Иван Никитич молча прислушивался к их разговору. И вдруг вспомнил легенду, которую слышал из уст отца. Когда агроном с Ильей умолкли, он рассказал ее.
— В наших краях с незапамятных времен жил мужичок, — начал Иван Никитич. — В поте лица мужичок обрабатывал свой надел земли, а хлеба досыта не ел. Однажды ему посчастливилось, и на его землице выросла высокая колосистая пшеница. Мужичок радовался: пшеница обеспечит его семью хлебом, они весь год будут сыты. Подул суховей, начало палить солнце, и хлеб сгорел. Несчастный мужичок пошел по миру, стараясь спасти жену и детей от голодной смерти. Идет мужичок, идет по дороге, встречается ему человек.
— Куда идешь и что ищешь? — спросил человек.
Мужичок рассказал ему, куда идет и что ищет.
— Зачем тебе так далеко идти, когда около тебя лежит клад.
— Что за клад, дорогой человек? — заинтересовался мужичок.
— Надо уметь только добраться до него, он лежит, этот клад, глубоко в земле.
— Как же мне добраться до него?
— Вот видишь, течет река, в этой реке тоже имеется клад. Иди к ней и расскажи о своем несчастье, может, она тебе поможет в твоем горе.
Пошел мужичок к реке, стал на колени, перекрестился и сказал:
— Дорогая река, смилуйся надо мной, именем всевышнего прошу тебя: спаси меня, мою жену и детей. Добрый человек сказал мне, что у тебя есть клад, помоги же мне, и несчастной жене, и нашим детям… Мы оросили землю своим потом, надеялись, что она родит хлеб и накормит нас, но, откуда ни возьмись, напал разбойник-суховей и, как кровожадный зверь, поглотил до единой капли соки земли, зной и засуха все сожгли, мы остались без куска хлеба и, если нам не поможешь, погибнем с голода.
Выслушав несчастного мужичка, река прожурчала:
— Мы готовы подарить тебе наш клад… Бери его, бери. Сколько тебе надо — бери, но как ты донесешь наш дар и как нам добраться до тебя? Злой дух суховея и лучи палящего солнца не допускают нас, потому что наши воды потушат жар засухи.
Расплакался мужичок и спросил:
— Что же мне все-таки делать? Моя единственная надежда на тебя.
— Не плачь, мужичок, — утешала его речка, — не долго тебе осталось ждать… Скоро придут умные люди и сотворят такие чудеса, которые помогут тебе раздобыть из-под земли потаенный клад, и воды наши придут к тебе…
— Так оно и будет, — сказал агроном, — а пока надо все делать, чтобы ни единой капли воды в почве не пропадало даром. Вот это действительно наш клад, который надо изо всех сил беречь!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
На очередном заседании правления Иван Никитич поставил вопрос о назначении Ильи бригадиром полеводческой бригады.
— Илья доказал, что ему, несмотря на его молодость, можно доверить это дело, — заявил он, — а я, если помните, давно просил отпустить меня домой. Когда понадоблюсь — всегда помогу вам. Да что говорить, здесь — мой второй дом…
— Илья-то, может, и справится с этой работой, — сказал Авраам, — но все равно его сейчас рано назначать бригадиром. Ему учиться надо. На курсы бы его послать! А пока пусть на опытном поле поработает. Потом видно будет! Бригадир-полевод, будем надеяться, выздоровеет… Тебя же, Никитич, не отпустим. Помоги нам, пока на ноги не станем.
После долгих уговоров Иван Никитич согласился остаться, но при одном условии — что Илью все же назначат бригадиром.
— У нас тогда появится надежная опора, — убеждал он. — Илья такой парень, что на него всегда можно положиться. Кто-кто, а он не подведет.
— У бригадира нет покоя ни днем ни ночью, а Илья еще молод, — упорствовал Авраам.
Но Ивана Никитича поддержали другие члены правления, и он вынужден был сдаться.
По окончании полевых работ Илья уехал на курсы. Вернувшись домой, он сразу же приступил к своим обязанностям. Хозяйство в колхозе разрослось, еще больше стал ощущаться недостаток рабочих рук. Это значительно осложняло работу, и Илья с удвоенной энергией взялся за дело. Его бригада состояла в основном из пожилых людей, и ему предстояло руководить ими. В работе порой приходится кого-то одернуть, отругать за недобросовестное отношение к делу или нерадивость. Это особенно сильно смущало Илью. На первом сборе бригады он кратко объяснил обязанности каждого ее члена и заявил: будет добиваться, чтобы все ценили каждую рабочую минуту, не теряли времени без толку, каждое задание выполняли добросовестно, в срок.