Подари мне себя до боли
Шрифт:
Здесь Софи не нашла что возразить. Она и сама, всего за пять минут общения с Моронским, испытала пару таких запрещённых приемов.
— Ладно. Это все, конечно, очень интересно, но думаю, что ты несколько сгущаешь краски. Встрять — это, как мне кажется, набрать кредитов и попасть под увольнение. А какой-то там «Макс — МММ» — это всего лишь повод прочесать языками для сплетников.
— МММ — это твой Лёня Голубков! А Моронский — опасный тип, будь осторожна.
— Не Лёня, а Лев, не Голубков, а Голубкин. — прошипела
— Ладно, прости. Но я знаю одну пострадавшую… Моронский как-то неосторожно положил свой порочный глаз на неё, совратил, подсадил на какую-то дрянь, та бросила мужа, благо детей нет, а потом вышвырнул ее. Знакомая свихнулась. Лечилась в дурке. Сейчас где — не знаю.
Соня вздохнула:
— Советую вам пересмотреть круг своих знакомых, Нелли Сергеевна.
— Ага, ехидничай! Я надеюсь, тебе крупно повезло и это был не Моронский, а залётный озабоченный нахал. Все, побежала, целую, на выходных увидимся! — и отключилась.
Соня ещё раз вздохнула.
Так себе начало пятницы. Не успела позавтракать, а желудок опять сводит спазмами. А нужно садиться за работу, сделать несколько звонков заказчикам, договориться о встречах на следующей неделе. Выбрать, наконец, платье на вечер.
Снова затрещал телефон и Софи подумала, что нужно бы попросить у мамы валерианку, потому что от неожиданности дрогнувшей рукой чуть не плеснула горячий кофе из турки мимо чашки.
— Тридцать два года, не женат и не был, детей нет, — не унималась Нелли.
— Корнеева, вот зачем мне эта информация, а? — прижав телефон к уху плечом, Соня плюхнула тонкий, почти прозрачный пласт сыра на кусок хлеба.
— Для сведения! — строго отрезала Нелька. — Кстати! Какого цвета была визитка, не помнишь?
— Помню, чёрная. Как и весь он.
— Точно это Моронский — тяжело вздохнула подруга. — И, да, Орлова, ты реально попала. Чёрная визитка с его личным номером, который никто из смертных не знает, а ты ее в мусор при нем. Надо было по-тихому ее выбросить, а лучше сжечь.
— Ага и пепел развеять темной кладбищенской ночью! Слушай, драма-квин, ещё скажи, что это чёрная метка была! — нервно отшутилась Соня. — Ну, даже если это твой Моронский, даже если визитка была чёрная, что он мне сделает против моей воли? На дворе не средневековье!
Тишина в трубке показалась Соне зловещей.
— Але? Нель?
— Трахнет так, что забудешь, как звали. Потом выпотрошит из тебя душу, лишит воли, сделает тебя ручной и будет периодически насаживать на свой кол, пока не надоешь.
— Ну ты даёшь, больная! — сквозь принужденный и какой-то, как ей показалось, истерический смех, проговорила Софи. — Где ты набралась этой мерзкой пошлости?
— Где надо, там и набралась! А знаешь, что самое страшное? Все это он сделает с твоего личного согласия!
Глава 6
You’re on my mind
Been there all night
I’ve been missing seeing my midnight queen
Come have a drink
Or maybe three
And
Darling I’ll make you my next victim
It’s been too long to spend this night alone
I need to hear the sweet sound of your moans
Come have a ride, baby don’t be so shy
I prefer girls who’re not afraid to cry
Rosenfeld “I want to”
Моронский
Населением он называл тех, чьими эмоциями ежедневно пополнял свои энергетические ресурсы. Потребность в такого рода «пище» возникла у него в период полового созревания и развивалась параллельно с навыками обольщения. Власть и секс в итоге стали теми факторами, ради которых Моронский зарабатывал деньги, шёл на риски, блефовал. Хотя, второе мог получить без усилий. Просто так. Даром. Но, все что само шло в руки — не привлекало лет так с девятнадцати. Скучно было до оскомины.
«Обладать — вот наивысший кайф!» — повторил он про себя, затянулся и резко выдохнул дым вниз.
Только что из его кабинета вышел охранник Слава. Быков доложил, что камеры галереи обезврежены и видео с них удалены. Однако, охранник проявил инициативу и, прежде чем удалить, сделал единственную копию на флешку. Вдруг шеф захочет посмотреть.
И шеф захотел.
Надо будет премировать Быка.
Запись, которую Моронский перемотал раз десять была не очень хорошего качества и черно-белой. Однако, он подзалип над изображением, пересматривая некоторые моменты, вспоминая, какая чистая, свежая на вкус у девчонки энергия, каким ровным потоком она лилась. Как бы она не старалась отстраниться от него, скрещивая в защитном жесте руки на груди, эмоций своих от Макса скрыть она не могла.
Полное отсутствие заинтересованности. Ни намёка. Даже больше — Макс ей не понравился. Тщательно продуманный фантик не привлек жертву. Его провокации раздражали девчонку и она хотела поскорее прекратить «общение». А может, просто хорошо играла недотрогу-скромницу. Он и такое редко, но встречал. Но, обычно, сразу же вычислял фальшивку.
Что он там ей говорил, Макс уже не помнил. На видео он шагнул на неё, вынуждая отступить назад и вжаться в стену. Видно, как от тяжелого дыхания вздымается ее грудь, когда Макс слишком близко наклоняется губами к ее уху. Веки ее полуопущены, а рот, наоборот, приоткрыт.