Подари мне себя до боли
Шрифт:
— Кто вообще танцует в ресторане в 21 веке?
— Ну, во-первых, мы не танцуем. А во-вторых, — он сделал паузу, пристально посмотрел ей в глаза, сильнее впечатал ее в свой затвердевший пах, наклонился к ее уху и хрипло проговорил: — Я могу сделать так, что здесь будут танцевать все, даже инвалиды. В третьих, очень рекомендую тебе перестать брыкаться. Чем меньше ты делаешь движений телом, тем меньше внимания ты привлекаешь. Дождись подходящей обстановки и ерзай на мне сколько влезет!
Она замерла, одолеваемая
— А ты, значит, главный тут? Кормишь гиен? Вожак стаи? — прошипела она и коротко кивнула в сторону вип-кабинета.
— Ну, не ЛЕФФФ, конечно, но определённое влияние имею. — прошептал Макс, решив не наказывать пока девчонку за дерзость, и скользнул губами по ее шее вниз, шумно втягивая носом ее запах.
Кожа ее имела какой-то приятный терпкий аромат. Чувственный, возбуждающий. И он сразу понял, что это не парфюм, а ее природный, естественный и неповторимый запах. Очень знакомый. И очень давно…
Моронский почувствовал как где-то внутри нее пробежал волной короткий разряд. Он снова провёл губами по шее от уха к ключице и опять втянул ноздрями запах ее кожи. Дрожь повторилась. Она попыталась оттолкнуть его от себя, уперев ладошки в его грудь. Тщетно. Он держал крепко и только усилил хватку.
— Не понимаю, зачем пытаться бежать от того, что все равно рано или поздно случится? — произнёс он срывающийся на хрип голосом. И сам удивился тому, что даже играть особо не приходилось. Она заводила его не на шутку.
— Не знаю, такая форма самоуверенности вообще поддаётся лечению? Или это безнадежный случай?
— Для девушки с таким острым язычком у тебя довольно предсказуемые реакции тела, — проигнорировал он колкость. — Готов поспорить, что если я сейчас заберусь тебе под платье рукой, ты сразу кончишь. Бурно. С криками. Прямо здесь!
— Отпусти! — она стукнула кулачками его в грудь, но это только вызвало у Моронского ухмылку.
— Нет, — резко выдохнул он ей в ухо, — хочу убедиться, что я прав, — и левой рукой скользнул вниз по упругой ягодице девушки, подхватывая ткань подола.
— Отпусти меня, придурок! — прошипела она сквозь сжатые зубы и с новой силой попыталась оттолкнуть Моронского от себя. — Лев идёт!
И правда, неуверенной походкой, между рядами столиков ковылял хлюпик. Охрана двинулась за ним, но Моронский дал отбой.
— Все нормально, — сказал босс ребятам.
— О, ЛеФ! — веселился Макс, — ты чего так рано? Ещё пара минут и твоя девушка испытала бы свой первый в жизни оргазм.
Парень сжал кулаки и насупился. И это все? Все, на что он способен? Где злость? Где ярость? «Алё, твою без пяти минут невесту лапает какой-то хер!
— Отпустите ее! — сказал он тихо. — Пожалуйста. Мы уходим.
— А если не отпущу, то что? Маме расскажешь?
— Я вынужден буду вызвать полицию!
— Полицию? — Моронский изобразил фальшивый испуг и резко поднял руки. От неожиданности, потеряв опору, девушка чуть не упала, однако Макс не позволил, вовремя поймав за запястье и поддержал несколько секунд, пока она не восстановила равновесие. Она подняла на него янтарные глаза в которых стояло по озеру слез, моргнула и две крупные капли скатились по бледному лицу.
Вот это было неожиданно! Он что, ей больно сделал? Руку сжал сильнее, чем нужно? Перегнул палку?
Пересолил блюдо…
Макс отпустил запястье девушки и тихо проговорил:
— Сорян, Леф. Я только чуть-чуть руками потрогал, а она зажглась вся, прикинь? Отзывчивая! Что делать-то будешь? Может, продашь мне ее?
Ноль реакции. Девчонка пунцовая под цвет платья. А этому хоть бы хны. Робко положил лапку свою ей на талию и повёл прочь от Макса.
Он смотрел им в спины, пока они шли к своему столику, на котором уже лежала книжечка со счетом за ужин.
— Извините, — пролепетал Лев, — но я это вино оплачивать не буду, мы его не заказывали и даже не пили.
— Прошу прощения, — заговорил официант, — желаете позвать менеджера ресторана?
— Не надо менеджера — сказала девушка. Вот-вот расплачется, но держится. — Я…
— Не надо менеджера, — возник рядом Моронский. — я оплачу счёт.
И через секунду добавил, глядя ей в глаза:
— За одно свидание. — он дернул головой, откидывая пряди темных волос со оба и извлек из заднего кармана лопатник. — Всего одно!
— Я за еду и выпивку не продаюсь! — тихо, отделяя каждое слово проговорила девчонка и полезла в сумочку. Достав наличные, она кинула их на стол и сказала — Сдачи не надо.
— Тогда назови свою цену, — окликнул Моронский, глядя как она решительно разворачивается и уходит. — Любую!
— Просто исчезни из моей жизни! — сказала она не оборачиваясь.
— Тогда подари!
Твёрдо двигаясь к выходу, девчонка вскинула вверх руку, выставив средний палец.
Моронский подозвал охранника:
— С камерами знаешь, что делать?
— Так точно.
— Проверь ещё телефоны всех посетителей, чтобы никаких фото и видео. И позови мне управляющего.
Через минуту солидный мужчина стоял перед Максом, услужливо склонив голову так, что хозяину стала видна круглая лысина на макушке.
— Весь персонал сегодняшней смены рассчитать, — спокойно приказал Моронский, покручивая перстень на правой руке.
— П-принято… — заикаясь проговорил управляющий. — Ещё указания б… будут?