Подари мне себя… до боли
Шрифт:
– Может, помиришься с Левой? – после долгой паузы сказала мама и Соня отметила, что она сильно встревожена. – Он такой хороший мальчик.
Софья тяжело вздохнула, покручивая на пальце баранку.
– Вот от того, что он такой хороший, мама, почему-то больше всего на стену лезть хочется, – проговорила она быстро и шумно отхлебнула из чашки.
– Соня. Будь осторожна, девочка, – умоляюще прошептала мама, – таким мужчинам ничего не стоит разбить женщине сердце.
– Мама… – простонала Соня и закатила глаза. – Я
– Ох, Соня… – выдохнула мама. Было ощущение, будто она хотела сказать ещё что-то, но передумала.
На столе завибрировал телефон – кто-то прислал смс.
Незнакомый номер.
«Одно свидание!» – прочитала девушка.
Следом пришло ещё одно: «Сегодня!»
Иди в жопу, Моронский! Соня отодвинула телефон подальше и уткнулась лицом в коленки. А у самой в ушах зашумело от забурлившего по венам адреналина.
***
К обеду пульт от Кии сошёл с ума, и не умолкая ни на минуту, выдавал сигналы тревоги.
«Что ещё за фигня?!». Она вроде никого не поджимала на парковке, место ничьё не занимала.
Соня быстро схватила ключи и выскочила из квартиры, забыв взять телефон.
– Хлеба купи, – крикнула мама вдогонку. Из подъезда Соня вышла в домашних трикотажных штанах, майке-алкоголичке и толстовке на 5 размеров больше, надвинув ее капюшон почти до подбородка. Шла, низко опустив голову, разглядывая носки старых кроссовок. Поэтому, когда подняла голову, не останавливаясь и не снижая скорости, резко развернулась на сто восемьдесят градусов. И почти сразу воткнулась носом в грудь одному из охранников Моронского. Так и остановилась. Огляделась, просчитывая возможные варианты спасения.
Моронский стоял, подперев задом правый борт чёрного, с темными, словно сварочные щиты, стёклами Гелендвагена и курил.
Гелендваген? Господи, ну конечно! Какая ещё может быть машина у такого индюка! Хуже могло быть только, если бы это был какой-нибудь Хаммер.
Соня сжала кулаки в карманах штанов, чтобы унять дрожь. Смотрела исподлобья, как Макс отбросил окурок в урну и двинулся к ней. Бежать все равно некуда, сзади амбалы.
«Как овцу на закланье» – думала Соня, когда Моронский, подойдя к ней вплотную, молча взял за руку и поволок к машине. Так же молча запихнул ее внутрь и забрался следом.
– И что это все значит? – как можно спокойнее спросила девушка, хотя хотелось кричать и царапаться.
– А, забыл тебе сказать, у нас сегодня свидание! Мы едем ко мне на дачу. – Непринужденно ответил Макс. – Купальник взяла? А да… ну, придётся без купальника! Игорь, трогай, – приказал он и добавил Соне: – Завтра верну домой, не бойся.
«Не бойся!» – хмыкнула про себя девушка. «Везет непонятно кто, непонятно куда, и совершенно понятно зачем! Конечно, чего тут бояться?!»
– У меня месячные – тихо соврала Соня, поздно сообразив, что сморозила глупость.
– Что? – он придвинулся к ней
– Месячные… – еле слышно повторила она и почувствовала, как опять краска заливает щеки.
Соня не смотрела на него, но кожей почувствовала, как ее похититель усмехнулся.
– Это не имеет значения, – сказал он, откидываясь на сидении.
– Это почему ещё?
– Потому, что я где-то слышал, что хорошие девочки на первом свидании не дают!
Соня опешила и уставилась в профиль Моронского.
– Ты же хорошая девочка? – он перевёл косой взгляд на Соню и снова ухмыльнулся.
Невозможный тип!
– В программе шашлык, баня, бассейн! – он смерил ее взглядом карих глаз и добавил: – А… ну ты просто мяса поешь тогда.
– Что за методы у тебя, Моронский? – завелась Соня. – Почему нельзя по-человечески?
– Потому что по-человечески ты сама не хочешь. – жестко проговорил Макс, и добавил чуть мягче: – Ты ж не ответила на мои сообщения. А я вообще не привык эсэмэски писать. Знаешь, сколько я своего драгоценного времени потратил, набирая такой длинный текст?
– Секретаря бы своего попросил набрать, – фыркнула Соня.
– А у неё в воскресенье выходной.
Соня не знала, что ещё сказать. У него на все свой аргумент.
– Мне даже переодеться не во что. Придурок. – тихо процедила она сквозь зубы. – Белья даже нет.
– Что правда? – он метнул взгляд куда-то область Сониной груди. Отчего ее соски съёжились под тканью толстовки.
– Сменного! – буркнула Соня и сильно стиснула себя руками.
– Я тебе своё дам!
Господи, какой он невыносимый!
– Телефон мне дай! – потребовала девушка.
– В полицию звонить собралась или зверюге своему?
– Дай, говорю, – Соня, не глядя, протянула ладонь, потом опустила голову и тихо добавила, – мне маме позвонить надо, я же без телефона из дома выбежала…
Моронский протянул свой мобильник, предварительно разблокировав экран и открыв набор номера.
– Мам, – начала Соня, когда та ответила, – ты за хлебом сама сходи, ладно? Я, видимо, сегодня домой ночевать не приду… – и бросила полный ненависти взгляд на Моронского. – Нет, не волнуйся, со мной все в полном порядке. Просто меня пригласили на дачу на шашлыки и я не смогла отказаться. Все мам. Позже все объясню.
Она вернула Моронскому телефон и, скрестив руки на груди, насупилась.
– Розы понравились? – он подкатился ближе и стянул капюшон с ее головы. Соня дёрнула плечами. Жаль, что шипы не успела отрастить подлиннее.
– Спасибо. Но не стоило так тратиться. – Соня отодвинулась к самому краю сидения, почти вжавшись в дверь слева от себя и отвернулась к затемнённому окну.
– Нам ехать минут сорок, так и будешь всю дорогу дуться? У меня не было выбора.
Но Соня только стрельнула в него уничтожающим взглядом.