Подари себе рай (Действо 3)
Шрифт:
– Рвался я на фронт, - вздохнул Алеша.
– Ничего не получилось. И война к концу идет. Дядя Сережа, как по-вашему, она последняя на планете?
– Хотел бы очень в это верить, да боюсь, что это всего лишь красивая сказка. Пока есть сильные и слабые, метрополии и колонии, богатые и бедные, вооруженные конфликты неизбежны. Как бы мне этого ни хотелось, на твой век, Алешка, хватит.
– А быть разведчиком интересно?
– Алеша весь превратился в слух и зрение.
– Кто здесь сказал "разведчик"?
– Сергей произнес это с такой ледяной строгостью, что Алеша вздрогнул и залился краской. Знать, а уж тем более говорить о профессии Сергея воспрещалось - не словами, но самой атмосферой и логикой отношений.
– Судя по запискам Даниэля Дефо и трудам Сомерсета Моэма - очень! Сергей оттаял, улыбнулся. Заулыбался и Алеша: "А что - и Дефо, и Моэм работали на разведку?"
– И они, и многие-многие другие. Лоуренс Аравийский, один из достойнейших представителей этого древнейшего клана ("Знаю, читал!" воскликнул радостно Алеша.)... вот, молодец... да, так Лоуренс Аравийский в своей автобиографической книге "Семь столпов мудрости" привел слова Заратустры, как жизненный ориентир и последовательную поступь благого свершения:
Добрая мысль,
Доброе слово,
Доброе дело.
– Сам-то некоронованный Король Аравии творил разные дела, скептически усмехнулся Иван.
– И с басмачами якшался, и с фашистами Мосли дружбу водил.
– Это все так. Однако, разведчик он был гениальный.
– И, - обратившись к Алеше, - образован был отменно. Изучал в Оксфорде археологию и Ближний Восток. Увлекался древними цивилизациями.
– Он жив?
– Алеша даже привстал со стула.
– Нет, погиб в мотоциклетной катастрофе в тридцать пятом году.
– Такой легендарный человек. И ведь наш современник!
– Да, Алеша, легенды ходят между нами.
Алеша по-своему понял слова отца:
– Матреша сказала, что у нас был дядя Никита?
– Был. Ушел совсем недавно.
– Жаль. А вы знаете, ребята в институте не верят, что у нас в гостях запросто бывает член Политбюро.
– Правильно делают. В этом качестве он был у нас всего два раза. И не запросто - весь квартал сексоты оцепляют. И вообще я хотел бы, чтобы ты хвастался своими успехами в учебе, или тем, что сумел одолеть философское учение или сделать перевод из Китса или Лонгфелло, а не нашими гостями.
Алеша промолчал, надулся и через несколько минут, сказавшись усталым, ушел спать. "Да, видать, кошки скребут на душе Ивана, - подумал Сергей. Маша не может простить ему Ленку, у той уже девочка от него растет. Он надеялся на лучик света - услышать что-нибудь доброе о Сильвии - и тут осечка. С его коханым детищем, Академией, тоже не так получилось, как он надеялся. Куда ни кинь - всюду клин".
– Зря ты на него напустился, - сказал он Ивану.
– Парень гордится своим домом. Есть чем! А насчет Академии - твой кепський настрiй...
– Мое скверное настроение объясняется дикой усталостью, - Иван налил еще водки.
– Конечно, вся страна уже четвертый год находится на пределе напряжения всех сил.
– "Если бы четвертый!" - подумал Сергей, молча взяв свою рюмку из рук друга.
– Но, видимо, у каждого свой лимит. Я чувствую, мой лимит подходит к концу. Что же до Академии: - я счастлив, что тo, что задумывалось Надеждой Константиновной и твоим покорным слугой, осуществилось. В разгар кровавой бойни, при тотальном дефиците денег, людей, зачастую элементарного понимания приоритетов, абсолютно необходимых не только для сиюминутного выживания нации, но для ее будущего процветания. Нет, в этом смысле я совершенно счастливый человек.
– Тогда давай выпьем за совершенно счастливых людей. За государство этих людей, которое побеждает в самой кровопролитной и бескомпромиссной войне в истории планеты.
О присвоении ему звания Героя Сергей так и не рассказал. Чего ради горячку пороть? Пусть пройдет вручение, тогда он и организует небольшой приёмчик в "Арагви" или "Гранд-отеле" для самых близких друзей. С музычкой, все чин по чину. Как говорит о любом идейном коллективном бражничании его помощник по бюро ТАСС в Вашингтоне обычно сдержанный Родион: "Все на высшем идеологическом уровне, исключительно полюбовно, без взаимных оскорблений".
Домой он приехал далеко за полночь. Перед самой командировкой в США Сергей получил на Кировской двухкомнатную квартиру. Обставить ее он как следует не успел - предотъездная суматоха не позволила. Купил лишь самое необходимое, благоустройство оставил на потом. Теперь он долго возился с ключами. Потом искал выключатель. Пахло пылью, ощущалась холодная отчужденность. С трудом он разыскал наволочки, простыни, подушку, одеяло. все было старое, сокольническое. "Вот на этой простынке мы провели первую ночь с Элис", - он улыбнулся, расстилая еще крепкое льняное полотно. Зазвонил телефон. В необжитой квартире он звучал сиротливо, потерянно. Сергей медленно пошел в прихожую, думая, кто бы это мог быть.
– Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил!
– услышал он звонкий голос Элис.
– Выпил рюмку, выпил две - закружилось в голове, - смеясь, завершил он четверостишие.
– Я скучала, гуляка, - сообщила она.
– А ты?
– Мне скучать не давали. ТАСС, потом Иван с Никитой.
– Ох, этот твой Никита! Небось, опять уговаривал тебя, морального разложенца, бросить меня, эту заокеанскую блядь?
– Нет, на сей раз о тебе разговора не было.
– Все равно, терпеть его не могу - за прошлое. А как Иван? Сильвию вспоминал?
– Вспоминал.
– Ну, ладно, потом расскажешь. Ты хочешь, чтобы я к тебе приехала?
– Тебя патрули задержат.
– А вот и нет. В отделе печати Наркомата иностранных дел мне выдали все необходимые документы. Теперь мне никакой патруль не страшен. Ты не ответил - хочешь? Или ты не один?
– Хочу, хочу!
– поспешно выкрикнул он.
Эта ночь была, наверное, их самой прелестной и памятной ночью. Элис примчалась не на чем-нибудь, а на "виллисе" военной комендатуры. Она поймала его прямо у гостиницы и упросила подвезти "американскую союзницу-журналистку" к родственникам русского журналиста, работающего в таком далеком и таком дружественном Вашингтоне. "Сереженька, я приврала совсем чуточку, но ведь это же для того, чтобы быстрее тебя увидеть". Старший патруля - подполковник с усиками а ля Кларк Гейбл - галантно подал даме руку (довольно скрупулезно проверив перед этим ее "credentials" верительные грамоты) и завел в пути разговор о кино. Элис поразило, что совсем недавно он видел - закрытый показ шел с устным переводом захваченные где-то у немцев две голливудские ленты: "Это случилось однажды ночью" и "Унесенные ветром".