Подарок Тартини
Шрифт:
Лёгкие толчки профессорской руки призывали её к действию, и Дарья, устыдившись своего страха, решительно распахнула глаза и твёрдо посмотрела на подсудимую. С минуту она изучающим взглядом скользила по её лицу, фигуре, одежде, пытаясь отыскать хоть какие-то различия, но нет - ничего такого не смог зафиксировать её внимательный взгляд.
В центре площади, вызывающе отставив ногу и высоко подняв голову, стояла точная копия Дарьи. В отличие от самой Дарьи, она не была ошарашена внезапно обнаружившимся сходством. Наоборот, кажется, оно представлялось ей забавным. Пока её близнец приходила в себя, она
– Как Ваше имя? – наконец, приступила к процессу Дарья. Больше её взгляд ни на секунду не покидал лица преступницы.
– Здесь каждому известно моё имя. Спросите их! – прозвучал пренебрежительный ответ.
Дарья спокойно повторила вопрос.
– Меня зовут Дарья Алексеевна, - начиная сердиться, ответила девушка, - я преподаю русский язык и литературу в школе и заявляю, что не совершала никакого криминала. Моё нахождение под арестом незаконно.
Дарья-судья справилась со смущением и попросила Гейста зачитать список обвинений. Дарья-подсудимая хладнокровно выслушала их и равнодушно пожала плечами.
– А что я могу сделать? – сказала она с напускным смирением. – Я всего лишь боролась за ту жизнь, которую считаю правильной и естественной. Ведь и Вы судите меня сейчас по законам той жизни, которая естественна и правильна для Вас. Разве является преступлением инакомыслие?
– Нет, но оно разрушительно действует на жителей города, - нашлась после короткой заминки Дарья-судья, - почему Вы противитесь процветанию моей страны?
– Это не так. Я тоже стремлюсь к её процветанию, но мы вкладываем разный смысл в это слово: для меня разрушение означает процветание! – зло сказала Дарья-подсудимая. – И Вы не имеете права судить меня за то, что я живу и творю исходя из своего мировоззрения. Вы вообще не имеете права указывать мне и запрещать делать то, что я хочу! На кой чёрт Вам разукрашенный город?!
Дарья-судья поднялась, царственно глядя на подсудимую.
– Мне известно будущее этого города, - с достоинством ответила она, - будущее, которое Вы хотите предотвратить!
– Я могу сказать Вам то же самое! – воскликнула подсудимая, делая шаг вперёд. – Своим судом Вы предотвращаете будущее в моём понимании.
– Я – судья, а Вы – подсудимая.
– Мы легко можем поменяться местами. Оглянитесь! На трибунах много преданных мне людей и в любую минуту здесь может начаться самый настоящий бунт, - с уверенностью сказала Дарья-подсудимая, - и тогда Вы и не заметите, как станете исполнительницей моей роли!
Дарья-судья обвела глазами трибуны. На лицах людей было одинаковое выражение и по нему нельзя было понять, о чём они думают. Неужели всё так серьёзно? Ей стало не по себе.
– Хорошо, - примирительно сказала Дарья, - я предлагаю сотрудничество. Посвятите меня в свои планы. Возможно, в чём-то они перекликаются с моими.
– Я не признаю сотрудничества! – резко ответила подсудимая. – Никогда наши планы не будут тождественны. Я требую отдать мне весь город!
Дарья-судья растерянно слушала её. Вот они и поменялись местами. Теперь ОНА стоит перед выбором. Эта наглая самоуверенная девушка взяла управление ситуацией в свои руки.
Дарья-судья сделала последнюю попытку.
– Чем плохо будущее
– Оно противоречит законам человеческой жизни, - сурово ответила Дарья-подсудимая, - Гипнос пообещал сделать тебя своей спутницей – и ты поверила. Нетрудно было поверить во имя счастья всего человеческого рода. Но как далёк этот самый человеческий род от решения сновидческих проблем! Если быть объективной, то у него и проблем-то нет таких. Человечество спит себе по ночам, а днём решает конкретные насущные задачи. В сновидениях ничего решать не нужно – зачем тогда тратить на них свои силы? Подумаешь, кто-то научился планировать сны и вторгся во владения Гипноса со своими интересами! – фыркнула она. – Стоит ли волноваться из-за кучки энтузиастов!
– Кучки энтузиастов часто порождают проблемы мирового масштаба! – побледнела Дарья-судья.
– Да, конечно, а герои-одиночки самоотверженно решают их, - язвительно заметила Дарья-подсудимая, - но не заключается ли настоящий подвиг в том, чтобы заниматься своим делом и делать его профессионально? Ведь ты моя коллега, Дарья, и ты могла бы стать героем, победив систему. Реформа школьного образования – это и моя мечта тоже. Здесь я приму наше сотрудничество. Но для этого тебе придётся передать правление этим городом в мои руки.
– Я и без твоей помощи могу решить проблему школьного образования, у меня хорошие отношения с президентом – он прислушается к моим советам, - неуверенно ответила Дарья-судья.
Дарья-подсудимая рассмеялась коротким, злым смехом.
– Когда наступает утро и луч солнца падает на президентскую подушку, Виталий Александрович открывает глаза – и сновидение слетает с его ресниц и стирается из памяти. Всё, что остаётся ему – лёгкое удовольствие от приятного сна, но в следующие два часа исчезает и оно: ведь что такое сновидение в сравнении с гонкой вооружений и военным конфликтом на территории твоей огромной страны!
Зоркий глаз девушки успел подметить, как померк блеск в глазах её судьи.
– С помощью Царства Гипноса не решить земных проблем, - с удвоенной энергией принялась она убеждать её, - присоединяйся к нам, доверься моему практичному руководству и вернись к привычному образу жизни. Ты веришь словам Гипноса – и напрасно! Он всего лишь бог Мира Сна, но не Высшая Сила, в чьей власти действительно находится твоя судьба. Тебе ещё предстоит познать любовь и счастье материнства. Оно заложено в тебе самой природой. В Мире Сновидений у тебя никогда не будет детей. Твоё человеческое сознание не вынесет мысли вечного одиночества.
– Гипнос будет со мной, - голос Дарьи-судьи звучал всё тише, она избегала смотреть на профессора и друзей.
– Гипнос не знает ни радости, ни проблем отцовства – ему ли сокрушаться? Это станет причиной вашего непонимания и породит другие причины. Это всё равно, как если бы звезда и светлячок решили заключить союз – цель вроде одна, но от их совместного сияния не станет больше света вокруг. Ты светлячок, Дарья, светлячок в силу своего человеческого сознания.
На несколько минут над площадью повисла тишина. У Шмаля от волнения разболелась голова, и каким бы великолепным психологом профессор ни был, он не мог без досады смотреть на ликующее лицо подсудимой.