Подарок золотой рыбки
Шрифт:
Пейдж с любопытством взглянула на него.
— Ты как? С тобой все в порядке?
— Прекрасно, — не глядя на нее, бросил он.
— Я бы не сказала. Ты очень напряжен. Ты злишься, потому что мы не закончили начатое.
— Мы закончили, — бросил он.
— Правда? Я нет.
— Ты не получила все, что хотела, Пейдж, а ты к этому не привыкла. Но не все люди получают желаемое, и неважно, что твое имя в этом списке на последнем месте.
Пейдж с любопытством посмотрела на Райли.
— Боже, что навело тебя на такие мысли?
Он пожал плечами.
— Ничего. Просто так.
— Ты считаешь, я могу получить все что хочу и кого хочу? Поверь мне, вовсе нет. Очень немногие люди в моей жизни исполняли мои желания. Я часто думаю, почему не могу повлиять на других и иметь то, что хочу.
— Неправда.
— Нет, правда. Например, мама разрешила мне завести кошку, когда я была маленькая. Она думала, что животное составит мне компанию после смерти сестры. Я обожала маленького черно-белого котенка, но он не хотел спать на моей кровати. Когда я пыталась втащить его, он злобно шипел на меня и царапался.
— Больше подошла бы собака, — фыркнул Райли.
— Видишь, я не могла делать с кошкой то, что хотела. — Она погрозила ему пальцем. — И не смей называть меня бедной богатой девочкой. Знаешь, очень плохо себя чувствуешь, когда не нравишься своему питомцу.
— У меня никогда не было домашних животных, моих собственных, я имею в виду. Однажды мы жили в коммуне, вообще-то правильней назвать ее фермой, и там люди держали свиней, кур, собак, кошек.
— Ты жил в коммуне? На что она похожа?
— На перевалочный пункт, где человек не чувствует никакой ответственности ни за что.
— Вероятно, сумасшедшая жизнь.
— Да. Переезд к бабушке и дедушке стал для меня настоящим шоком. Они ужинали каждый вечер в шесть часов, — не в шесть-пятнадцать или шесть-тридцать, а ровно в шесть. Дедушка пил один и тот же коктейль перед ужином, «манхэттен». Бабушка смотрела игру на экране маленького телевизора на кухне, когда убирала со стола. У них было столько правил, что мне казалось, я попал в тюрьму.
Она улыбнулась.
— Тебе понравилось.
— Мне понравилась размеренность и предсказуемость их жизни, — признался Райли. — Иногда, конечно, казалось душновато, я часто жаловался и ныл, но в глубине души признавался, как это здорово — стабильность. Так будет сегодня, завтра, изо дня в день.
— И поэтому на службе тебе нравилось?
— Да. Кроме того, там предсказуемость соединялась с опасностью.
— Ты скучаешь по морю?
— Иногда. — Райли много думал об этом в последнее время. — Там, в общем-то, мое место.
— А как тебе охранный бизнес? Он твой? Он нравится? Или ты занимаешься им из чувства долга перед бабушкой и дедушкой?
— Нравится. В наши дни в этой сфере полно возможностей, со временем бизнес можно довести до высокого уровня.
— Значит — долгосрочное обязательство? — прищурилась Пейдж.
— Разве я это сказал?
Она улыбнулась.
— Тебе не нравится слово о «бязательство». Я поняла.
— В последнее время мне много чего не нравится, — заметил Райли. — Речь не о работе, а об отношениях.
— Ты очень циничный. И все же у тебя есть бабушка и дедушка, они обожают друг друга. Они словно срослись вместе.
— Они редкое исключение.
— Может быть, — согласилась Пейдж, ее улыбка стала печальной. — Мои родители, конечно, не являются ярким примером обожания друг друга.
— Пойдем искать твою сестру, — сказал Райли, останавливая машину на стоянке.
— Слова, которые мне неприятно слышать снова, — пробормотала Пейдж. — Не стоит называть Алису моей сестрой. Еще неясно, кто мы друг другу.
— Вы сестры по крови, — ответил Райли.
— Но мы совсем не знаем друг друга. Она мне не доверяет. Не уверена, что и я ей доверяю.
Райли улыбнулся.
— Похоже на любую известную мне семью, Пейдж. Во всяком случае, она позвонила, и мы здесь. Поэтому пойдем на встречу. Рассуждения о доверии между родственниками и людьми вообще оставим на потом.
— Занятия начались немного позднее, — объяснила Алисе молоденькая женщина азиатской наружности. — Бен просил передать, чтобы вы его подождали. — Она махнула рукой в сторону тренажерного зала. — Там стоят стулья вдоль стен, если захотите посидеть.
Алиса вошла в зал и остановилась в дверях. Бен и его противник стояли лицом к лицу в середине комнаты. Оба обнаженные по пояс, в черных брюках и босиком. Она восхищенно наблюдала за каждым их движением, будь то атака или оборона. Для такой схватки нужна незаурядная сила, мастерство, упорство, решительность, ловкость и мужество.
Бен занимался боевыми искусствами много лет, но она никогда не видела его в бою и не понимала, каким мастерством он владел. Она воспринимала его как умного, а не физически сильного человека, но теперь совершенно ясно, что и этой стороне его натуры следует отдать должное.
Сегодня, в эту минуту, он не современный репортер. Он древний воин, обладающий властью, силой, с которой нельзя не считаться, человек, который заставляет ее чувствовать себя очень страстной и очень женственной. Она помахала рукой и села на стул. Поединок продолжался еще пять минут. Бен наконец победил соперника молниеносным ударом.
Алиса перевела дух, когда Бен протянул руку своему противнику. Он помог ему встать на ноги, потом они поклонились друг другу. Инструктор произнес несколько слов, обращенных к обоим, потом Бен повернулся к ней, как солдат, вернувшийся с войны к женщине, верно ждавшей его. Ей пришлось удержаться от нелепого порыва — броситься к нему и крепко обнять, убедиться, что он не пострадал.