Подгоряне
Шрифт:
поля, собирают урожай и уезжают в город, где к их услугам все удобства. Там
и музыкальная школа, и театр, и хорошее медицинское обслуживание.
– А в нашем медпункте тебе и больной зуб не вырвут: нет
специалиста-стоматолога!
– Постой, Никэ... Не горячись. Сперва подумай хорошенько, а то вместе
с зубом ты вырвешь человека из земли!.. Горе нам будет, сынок, если оборвем
связь людей с матушкой-землей! Любовь к труду у сеятеля, Никэ, держится не
на одном "давай, давай!". И вашими лекциями, увещеваниями ее не привьешь
человеку... У крестьян она пустила корни глубоко в землю, любовь эта... Ты,
Никэ, похож на ласкового хитрого ягненка, который сосет сразу двух маток.
Тут тебя кормит твоя мать. Потом ты садишься на мотоцикл - и через пять
минут тебя будет кормить твоя жена ненаглядная. Огород твой сторожит мош
Петра-ке. Он же охраняет и твой дом, чтобы кто-нибудь не унес ваши ковры.
Где тебе думать о корнях!.. Может, придет время, когда и ты будешь нуждаться
в них...
– Пустит и он свои корешки в нашу землю. К. тому дело идет, -
улыбнулась мама и шепнула что-то на ухо отцу.
– Да ну?!
– встрепенулся тот.
– Это правда, Никэ?
– Правда. В декрет собирается.
– Так чего же ты молчал? Вези ее поскорее сюда.
– Привезу, конечно.
– Поскорее, говорю, вези. Чего доброго, разрешится еще в Чулуке, родит
тебе сонливого дымаря!..
Я не помню, когда бы еще отец радовался так. Дети и внуки - диаграмма
нашей старости. Они растут незаметно, незаметно стареем и мы. Однако,
услышав эту новость, отец преобразился в один миг. Падавший на его лицо свет
электролампы, подвешенной к груше, обнажил густую сетку морщин у
повеселевших вдруг, смеющихся радостным смехом глаз. Светились не только
глаза - светилось лицо, светилось все его существо. Подкрадывавшееся к нему
новое звание "дедушка" охватило отца теплым, обволакивающим душу облаком.
– Молоко вашей матери!.. И вы держали это в тайне от меня! - отец
пробовал напустить на себя строгость, но сквозь эти его слова пробивалось,
так и выплескивалось счастье, тем более великое, что свалилось на него
неожиданно.
– Молодец, Никэ!
– прокричал он, сглатывая счастливые слезы.
Нарадовавшись вдосталь, отец начал подтрунивать над мамой. Все видящая
и все понимающая, как же могла она не приметить таких важных перемен в
невестке, в поведении младшего сына?! Должна же была присниться ей жена Никэ
с арбузом в подоле - почему не приснилась? Может, мать увидела во сне свою
невестку с клубком ниток в фартуке - все женщины из Чулука во время
беременности вяжут? Ха-ха-ха!..
– Ну, ну, потише, отец!.. Разбудишь еще дедушку!
– сказал Никэ отцу.
– Ну и пусть его проснется!.. Пускай и он узнает эту новость. Пусть
порадуется, что скоро станет прадедушкой!.. Не каждому дано увидеть внуков
от внуков!..
Но дедушка спал, похрапывая. Чтобы не потревожить его, Никэ выкатил
мотоцикл до ворот мош Саши Кинезу. Лишь издалека мы услышали приглушенный
расстоянием треск мотора. Село проезжал тихо, не прибавлял газу, может быть,
потому, что не хотел беспокоить людей, скорее же всего для того, чтобы не
всполошить собак, которые уже раза три рвали у Никэ штаны. Удивительная
вещь: лошади, коровы, овцы, козы, свиньи - все домашние животные примирились
с шумами и скоростями века. Все, кроме собак. Эти с злобно-плаксивым лаем
набрасывались на проходившие через село машины, все равно какие, - на
автомобили, тракторы, комбайны, мотоциклы. На мотоциклы - с удесятеренной
яростью. Заслышав характерное тарахтенье, перепрыгивали через заборы и
ворота и устремлялись за мотоциклистом, норрвя схватить его за ногу, -
нередко им это удавалось. Так мстили барбосы за прерванный сладкий сон!..
– Да, это так...
– продолжал рассуждать сам с собою отец, надеясь,
видимо, что и я подключусь к его философствованию.
– Ни в каком деле не
нужно торопиться. В особенности - в крестьянском, нашем, стало быть, деле.
Тут важно уловить момент и проявить терпение. Тебе покажется, что озимые
погибли. А ты подожди чуток, не торопись пересеивать... Поторопился - и
прогадал. А сосед твой выждал, озимые его выжили и дали прекрасный урожай. В
награду за доверие и терпение. Человек с хлебом, а ты остался в зиму с
пустыми сусеками. Так-то! И с коровами мы оконфузились. Сказали колхозникам,
чтобы больше не держали их, сдали на ферму. Молоко, мол, получите оттуда. И
что же? Колхозники остались без молока, а ферма не справлялась даже с
планом. И вышло: ни городу, ни деревне! Вот к чему приводит спешка людей,
которые ходят с карандашом за ухом!.. Еще хуже, когда мы поторопились
ликвидировать вообще молочную ферму из соображений специализации.
Ликвидировали легко - за один месяц. Теперь уходят годы, чтобы ее
восстановить... А сколько бед приносят бесконечные эксперименты?! Было бы
хорошо, если б они проводились на каком-нибудь небольшом опытном участке или
в одной какой-то области, а то ведь сразу на всей огромной нашей земле!..
Вот и сейчас... Еще не успели подготовить почву под новые промышленные сады,