Подготовка смены

Безбашенный Аноним

— То есть, ты считаешь, римлянин, что боги уровня Олимпийцев и ниже — такие своего рода упрощённые и специализированные под нужды людей личностные проекции единого и безличностного Логоса? — уточнила Гликерия.

— Да, что-то вроде этого, несравненная.

— Ну, это снимает вопрос о схожести природы божественного, — заценил учёный грека, — Разумеется, проекции целого не могут не иметь схожей с ним природы, но целое больше и полнее их, а значит, и божественнее.

— Я бы сказал — сверхъестественнее, дабы и в этом не перепутать уровень богов с уровнем явившей их людям Высшей Силы. Она сверхъестественнее богов, а они в свою очередь сверхъестественнее людей. Такая путаница может привести к немалым бедам.

— Но опять же, мы не можем этого опровергнуть, но не можем и доказать.

— Не можем, мудрейший. Но косвенно на это предположение указывает Египет с его единой

жреческой кастой. Как и у эллинов, у разных египетских богов разные храмы и разные коллегии служащих им жрецов. Но мыслимо ли в Элладе, чтобы жрец Ареса затем перешёл служить в храм Аполлона, а оттуда — в храм Посейдона или Зевса? В Египте это в порядке вещей. Египетский жрец может начать службу младшим жрецом в храме Тота, в старшие жрецы перейти в храм Сета, а уж верховным жрецом, если его сочтут достойным, закончить службу в храме Амона. Или в каком угодно другом. Возможен любой переход такого типа, и у египетских жрецов он не считается ни отступничеством, ни изменой. И я склонен поэтому доверять слухам о том, что сами египетские жрецы считают своих богов проявлениями единой высшей силы, но не возводят ей храмов и служат ей не напрямую, а через служение своим богам в их храмах. Тогда — в самом деле, какая разница, какому из богов служить, если в конечном итоге все служат через них явившей их Высшей Силе?

— Но как тогда объяснить неудачу Эхнатона, реформу которого не поддержали жрецы ни одного из храмов? — спросила гетера, — Судя по твоей осведомлённости о богах, римлянин, ты не мог совсем уж не слыхать об Эхнатоне и его культе единого божества.

— Да, я слыхал об этом, несравненная, — подтвердил я, — И меня это абсолютно не удивляет. Вот ты, пускай и не жрица, но своим ремеслом служишь Афродите, и твой пояс с золотой звездой коринфской Школы — отличительный знак твоего высокого ранга в этом служении. Ты же, мудрейший — ну, я не знаю, кто из эллинских богов покровительствует мудрости и знаниям, но кто-то ведь должен?

— Афина, — ухмыльнулся грека, — Хотя в Элладе не так-то легко представить себе мужчину жрецом богини, которой служат женщины, но в твоём условном примере кроме Афины мне больше служить некому, и если не надолго, я это как-нибудь переживу, — мы все рассмеялись.

— Ну а я сам как владелец больших мастерских условно служу, будем считать, вашему Гефесту, а как торговец их изделиями — наверное, Гермесу? Ну, не столь важно, это всё просто для большей наглядности. Никто из нас на самом деле не жрец, но условно мы можем представить себя на короткое время и жрецами. И вот, представьте себе теперь, что власть в государстве принадлежит тирану, которому слова поперёк не скажи, если не надоело жить, и тут этот тиран объявляет какого-нибудь второстепенного божка единым истинным богом, а всех остальных богов ложными — и Афродиту, и Афину, и Гефеста, и Гермеса — вообще всех, включая и самого Зевса. Ну и кому такое понравится?

— А служение ложным богам запрещено, и тогда мне, значит, пришлось бы стать обыкновенной порной? — въехала Гликерия.

— Да, если ещё нашлась бы вакансия. Тиран-реформатор наверняка ведь решил бы, что столько продажных женщин городу не нужно, и сократил бы их число. А то флоту паруса нужны, а прясть, да ткать грубый холст женских рук не хватает. А тирану не такие люди нужны, которые горды своим мастерством и знают себе цену, ему нужны угодливые и послушные, так что и вакансия по специальности у него найдётся скорее для угодливой бестолочи, чем для гордой высококлассной профессионалки. Умников ему тоже столько не нужно, а то, того и гляди, до крамолы какой-нибудь дофилософствуются, и как тут за всеми ими уследишь? Поэтому тоже оставит самых угодливых, а остальные — в порту вон грузчиков не хватает. Ну и таким, как я, тоже возомнившим себя солью земли, тоже или в том же порту, или ещё где-нибудь полезное по его мнению применение найдёт. А мнений по любому вопросу при тирании может быть только два — самого тирана и неправильное. А в Египте ещё и разбежаться от такого тирана некуда, там вся страна — единая деспотия под единой властью фараона. Эхнатону показалось, что влияние в стране жрецов слишком велико и умаляет его собственную власть, и он решил подправить это дело заменой всех традиционных египетских богов с их храмами и жрецами культом единого Атона.

— А поскольку жречество в Египте — единое, оно и выступило против реформы всё сообща, — сообразил философ.

— Именно, мудрейший. Эхнатону ещё повезло, что фараон в Египте — не просто царь, а

живой бог, земное воплощение Осириса, против власти которого восстать открыто — кощунство. Поэтому при его жизни его реформа тихо саботировалась, а свернули её при его преемниках. Так это мы с вами говорили об интересах жречества, которые ущемляла эта религиозная реформа, а ведь были же ещё и принципиальные вопросы веры. Вполне возможно, что Эхнатон и нашёл бы опору среди части жрецов, введи он прямой культ той Высшей Силы, проекциями которой и считались у жрецов традиционные боги. Но он ведь вместо этого подменил её культом самого обыкновенного бога, да ещё и далеко не самого важного в Египте. То есть, фараон выступил против той истины, которой мог бы привлечь на свою сторону самых принципиальных поборников истины среди жречества. Не берусь уж судить, каковы были бы дальние перспективы прямого культа безличностной Высшей Силы, но если народ обращается к ней не сам, а через жрецов-профессионалов, то думаю, что поддержавшие реформу жрецы нашли бы какой-то выход из этого положения. На то они и профессионалы, в конце-то концов.

— А Платон, значит, считая свой Логос богом, повторял тем самым ошибку или сознательный обман Эхнатона? — въехал Карнеад, — Вряд ли умышленно, не такой он был человек, но по сути ведь получается так?

— Да, что-то вроде этого, мудрейший. А это чревато конфликтом нового учения с традиционным. Что, если найдётся фанатичный глупец вроде Эхнатона, который вобьёт себе в башку, что платоновский Логос — единый истинный бог, а все традиционные боги эллинов — ложные и подлежат искоренению? С египтянами у Эхнатона этого не вышло, но после него пророк одного неграмотного пастушеского народца сумел таки навязать своим соплеменникам в качестве единого бога совершенно второстепенного Яхве и искоренить всех прочих богов, перебив или изгнав их жрецов. Самое же смешное, что этот Яхве для пастухов уж точно не основной, поскольку у финикийцев он известен как Йево или Йам и является у них морским богом наряду с Решефом. Наверное, потому пророк его и выбрал, что влиятельных жрецов в его народе у него не было, и его культ он мог возглавить сам. Так или иначе, уже много столетий этот народец, завоевав себе небольшую страну, чтит этого Яхве как единственного, но вполне личностного бога, даже не задумываясь над тем, что такой бог логически невозможен. Простому неграмотному народу нет дела до таких тонкостей, а жрецы культа как-то приспособились за века.

— Но разве возможно подобное в Элладе? — вопрос гетеры был риторическим, — При наших философских школах и культуре, завязанной на наших традиционных богов?

— Как знать, несравненная? Даже в просвещённой Элладе философом является не каждый второй и не каждый десятый. Если охлос падок на речи демагогов, почему бы ему не повестись и на проповеди адептов нового бога, отрицающих традиционных богов и завлекающих маленького простого человечка тёплыми светлыми садами вместо тёмного и холодного Аида, которым вам не от большого ума подсуропили Гомер с Гесиодом? А ваш Логос это будет или иудейский Яхве, так ли уж велика разница?

— Но ведь ты же сам говоришь, римлянин, что Логос не должен отрицать наших богов, — заметил Карнеад, — Да и Платон вовсе не этому учил.

— И хвала богам. Но всегда найдётся такой демагог, который доведёт умеренное учение Платона до абсурда, и на этот абсурд вполне может повестись толпа. Чтобы этого не произошло, платоновский Логос должен считаться не богом, а надбожественной силой, создавшей мир и людей, явившей им их традиционных богов, но не заменяющей их и не соперничающей с ними.

— То есть, мы пересматриваем устаревшую космогонию наших древних мифов, и это требует в свою очередь пересмотра и самой природы богов, но на их принятых у нас традиционных культах это никак не сказывается или сказывается мало?

— Именно, мудрейший. Нам же не нужны потрясения в обществе, верно? Пусть жрецы остаются востребованными и продолжают вести своё непыльное служение богам, на которое никто и не думает посягать. И какие тогда будут возражения у жречества? Всю несуразность старой космогонии и связанной с ней природы богов они прекрасно знают и сами, её последствия в виде разочарования людей в религии видят собственными глазами и решению этой проблемы, не ухудшающему их положения, будут только рады. А кто из них поумнее, понимают и непригодность мифа о загробном существовании души в Аиде, который тоже не мешало бы пересмотреть. Чем плохи воззрения орфиков о посмертных перерождениях души в новые жизни? И сильно ли они затронут существующие культы?