Подготовка смены
Шрифт:
— Думали мы уже над этим, но дорого это выходит! — посетовал фаласарнец.
— Ты сам не беден, Эолай, да и многие твои сограждане тоже не бедны, — Диодор ухмыльнулся, — Не выглядит бедным и весь ваш город в целом.
— Это только кажется, Диодор. Тебе нетрудно рассуждать о достатке, когда у вас есть ваша широкая и плодородная Мессарская долина, и вы у себя не представляете себе, что такое нехватка хлеба и прочих продуктов земли, а каково нам с нашими каменистыми горами и ущельями? Где среди них найти и расчистить достаточно годной для обработки земли? Чем мы богаты, так это только горными пастбищами для овец, но даже на них боги были гораздо щедрее к Полирринии, чем к Фаласарне. Хвала богам, не перевелись ещё у нас и козероги, из рогов которых наши оружейники делают наши превосходные критские луки, но и их у нас гораздо меньше, чем хотелось бы, да и не так-то легко становится уже добыть матёрого козла с хорошими рогами, годными на хороший лук. Молодёжь давно уж тренируется в стрельбе с простыми деревянными, и не для каждого из наших парней при достижении ими совершеннолетия найдётся оружие, достойное славы наших лучников.
— В горах
— Да, на востоке острова тоже повыбиты, и даже у вас на юге — ты же не просто так спрашивал меня, нельзя ли купить рога у нас. Всё я понимаю, но хорошие рога из-за этого дорожают и у нас, а с ними и готовые луки. Не удивлюсь, если при наших детях они уже приблизятся по цене к лукам скифского типа, над дороговизной которых смеялись и наши деды, и наши отцы. Мне вот уже не так смешно, как было нашим отцам и дедам. И гавань наша, и оружие для наших лучников — всё это требует немалых денег. Ты скажешь, в море их добудьте или за морем, как всегда добывали наши предки? Пробуем, конечно, что нам ещё остаётся? Но чтобы добыть деньги, нужны хорошие луки, а чтобы купить их для наших парней, нужны деньги. Замкнутый круг получается! Ты думаешь, мы почему послали с Сусом в Кносс для отправки к Персею только тысячу наших? Послали бы и две тысячи, сколько и Кносс, если бы было чем вооружить их, не ослабляя чересчур тех сил, которые остаются у нас на всякий случай. Деньги, на всё нужны деньги! А в море щипать жирных купцов и прибрежные селения — ну, ты же сам понимаешь, что в этом надо знать меру, если мы не хотим, чтобы Рим, Родос и Пергам после войны с Македонией вплотную занялись уже нами. Это вам, Диодор, раздолье на юге!
— Такое раздолье, что я сам здесь у тебя, а не там? — невесело усмехнулся тот, — Кажется это только. Птолемей-то по всем видам собрался отвоевать у Антиоха Эпифана свою бывшую Келесирию и готовит флот, так что Египет сейчас не очень-то пощипаешь. Но Антиох тоже готовится к войне и тоже построил флот, хоть это и строго запрещено по условиям договора с Римом. Говорят, даже слонов опять завёл, хоть это тоже запрещено. Не знаю, сколько это будет сходить ему с рук, но сейчас и Сирию с Палестиной особо не пощипаешь, да и киликийцам туда ближе, чем нам, и после них нашим там делать нечего. На запад? Так Карфаген под защитой Рима, а мы не забыли ещё той Антиоховой войны и прохода римского флота вдоль всего нашего побережья, когда нам всем пришлось выдать всех римских и италийских пленников безо всякого выкупа и заключить союз с Римом. Не хочется как-то и нам дразнить гусей. А ещё западнее плыть — и очень далеко, и Запад ведь намного беднее Востока. Что там добудешь?
— Я бы даже пробовать не советовал, — хмыкнул Эолай, — Не был ты с нами вчера на рыбалке! А я вот потом вечером всех вожаков нашей водоплавающей шпаны вызвал и строго предупредил, чтобы и думать забыли трогать испанцев, если не хотят себе и городу очень больших неприятностей, от которых и я уже не отмажу!
— Ну так а зачем же их трогать? Наверняка ведь исправно платят положенное за безопасное плавание кому положено, как и их карфагенские друзья? Какие с ними могут быть проблемы?
— А то ты не знаешь! У вас самих, что ли, голопузая шантрапа не пытается иной раз стрясти лишнее с тех, кто честно заплатил кому положено? Ну, у вас на вашем сытом юге может и меньше, чем у нас с нашим ввозом даже жратвы, но наверняка ведь тоже. А известный нам с тобой карфагенянин предупредил нас, что когда большой и уважаемый человек, которому он служит, платит за безопасность своих людей и грузов, то ожидает и от нас полного порядка в наших водах и юмора с мелким хулиганством нашей шпаны уж точно не поймёт. И когда у испанцев такие же перстни, как у того карфагенянина, да ещё способность очень убедительно пошуметь, когда они не в духе, я тоже перестаю понимать юмор некоторых наших легкомысленных шутников.
Рыбалка вчера и в самом деле вышла показательная. Эолай хотел показать нам их традиционный рыбацкий промысел даров моря. Заняв тремя лодками выход из бухты, наверняка прикормленной заранее, и перекрыв его полностью сетью, критяне двинулись к берегу вместе с сетью, сгоняя туда и всю отрезанную сетью от выхода из бухты морскую живность. Когда самый кончик бухточки на мелководье уже кишмя кишел всякой рыбой, включая и весьма солидных размеров, и критяне уже приготовились бить её трезубцами, мы предложили главному немного повременить с этим. Мы тоже хотим показать ему один небольшой фокус. Пусть только все находящиеся в воде люди выберутся из неё на лодки или на берег, без разницы. После того, как наше пожелание было выполнено, я подал знак Волнию, и в кишащую рыбой воду булькнулись три лимонки. От взрывных фонтанчиков критяне прихренели сильнее или от всплывшей после взрывов наглушенной рыбы, после чего их трезубцам работы уже не осталось, они и сами внятно объяснить не могли. Потом я как бы между прочим доверительно сообщил Эолаю, что такой способ рыбалки обычно у нас не применяется, поскольку считается браконьерским, но в жизни случается всякое, и иногда приходится применять и не самые респектабельные способы промысла. Античная война на море не обходится и без боевых пловцов-ныряльщиков. Якорный канат кораблю супостатов на стоянке перерезать или ещё какую диверсию учинить — как тут обойдёшься без морского спецназа? Не обходятся без него, конечно, и пираты, у которых обученные боевые пловцы в числе ценнейших специалистов. Такими не жертвуют и не рискуют без крайней нужды, и наш тонкий намёк был понят правильно.
А потом, когда критяне собрали весь улов, мы предложили фаласарнцу
Разумеется, на этот натурный эксперимент по нашей просьбе были допущены только самые доверенные люди Эолая, которым не нужно было объяснять, почему слова — серебро, а молчание — золото. Сама специфика их ремесла такова, что болтун если и не спишется в безвозвратные потери в той или иной операции, карьеру в их сообществе уж точно не сделает. И конечно, Эолай намекнул, что если у нас найдутся такие полезные штуки на продажу, он готов обсудить любую разумную цену. Пришлось объяснить ему, что во-первых, эта штука полезна только в умелых руках, а в неумелых слишком опасна как для самого их обладателя, так и для окружающих. Во-вторых, те люди, которые нам их привозят, не продают их помногу. Видимо, для того, чтобы у нас и мысли не возникло применить это оружие при случае против них же. Поэтому все, сколько есть, нужны нам самим на всякий случай. Не тратили бы и этих и уж точно не светили бы, но хотим, чтобы не понадобилось впредь. Все ведь взрослые люди, и все всё понимают правильно?
Заверив меня, что Диодор — его старый проверенный друг и человек, умеющий хранить тайны, Эолай отослал всех своих слуг и попросил моего позволения поделиться информацией о громовом оружии и с ним. Для нашей же и южан пользы, дабы и на юге у наших людей не возникло никаких досадных недоразумений с жителями южных берегов Крита. Даже не описывая лимонку, он рассказал Диодору только об её действии в воде и на воздухе. Тот призадумался, покачал головой, кивнул и пообещал поговорить на юге и с серьёзными людьми, и с несерьёзной, но не жаждущей и умереть шпаной. Вопросов мне о самой гранате агиатриадец не задал ни единого, зато задал другие. Правда ли, что в Риме и его окрестностях боги поразили громом и молниями нескольких людей, очень нехорошо вёвших себя перед этим в Испании? Да, говорю, я тоже об этом слыхал. И ещё слыхал о том, будто испанцы считают, что боги у всех народов одни и те же. Например, испанский Нетон — не кто иной, как Нептун римлян и Посейдон эллинов. А кто он у этеокритян? Не Потис-Ида ли часом? А что, если испанцы правы? Иначе с чего бы у богов установились с ними настолько особые отношения? Оба критянина переглянулись и обменялись кивками и ухмылками. Каков вопрос, таков и ответ, но умному — достаточно.
А затем последовал не менее интересный — не атлантами ли называют себя те люди, от которых нам перепало божественное громовое оружие? И сразу же последовало пояснение, что по слухам из Египта люди с громовым оружием появились в Эритрейском море и торгуют с Индией. И называют себя там атлантами. Египетские эллины очень их появлением недовольны, а ещё недовольнее их торговые партнёры на полпути к Индии. И не с этим ли связано появление драгоценных индийских товаров у карфагенских купцов, которым, собственно, и недовольны египетские эллины? А то уж очень по времени близко получается. Раньше и слыхом не слыхивали об индийских товарах с запада, все шли либо через Селевкидов, либо через Птолемеев, но вот появились в Индии те, кто называет себя атлантами, погромыхали там громами, а говорят, и молниями посверкали, и вот в аккурат после этого Карфаген как раз и начал предлагать индийские товары. Раньше сам покупал их у Селевкидов и Птолемеев, а теперь — продаёт. Ведь явно же с запада откуда-то берёт их? Это же мимо Испании, получается? На это я ответил ему, что даже не совсем мимо, а через нас. Не напрямую, правда, через посредника, но по слухам — да, поставщики этих и многих других ценных товаров атлантами себя называют. Те или не те, кто может знать? Но раз есть схожие признаки вроде громового оружия, то вполне возможно, что те самые. Узнаем точнее, когда на прямой контакт с ними выйдем, а пока — только слухи. И снова критяне переглядываются, кивают друг другу и ухмыляются понимающе.
Умному — опять же, достаточно. Птолемеевские греки много о чём болтают, но показать им нечего, а мы хоть и на другом маршруте, но в деле. На каком месте в цепочке посредников и в каком качестве, хрен нас знает, потому как неизвестно ведь, до какой мы степени темним. Ясно одно — что доступ какой-никакой имеем, раз и оружием громовым разжились. Неясно, правда, в каком количестве, и можем ли мы резко нарастить его, если понадобится. Но сам факт наличия — уже намёк. А демонстрация действия — прозрачный намёк. У критян их рыбацкие посудины не превышают размерами пиратских гемиолий с миопаронами. Но пиратский промысел — эпизодический, а рыбацкий — повседневный. Юг Крита с его Мессарской долиной один хрен без даров моря не проживёт, прочие его части — тем более. Хрен нас знает, сколько у нас лимонок есть, и сколько мы их можем достать, но насколько хватит — можем существенно осложнить критянам доступ к столь нужным им ежедневно морепродуктам. Весь не перекроем, уж очень много рыбацких деревень и бухт, на все никакой флотилии не хватит, но весь перекрывать и не надо. Достаточно и части, чтобы это сказалось на рационе многих. И не надо высаживаться, не надо гнаться за критскими лучниками по их горам, в которых они знают каждый камень и каждый куст, а надо просто с безопасной дистанции ударить по их желудкам.