Подвиг адмирала Невельского
Шрифт:
Тепло простившись с местными жителями, Геннадий Иванович сошел в шлюпку и поплыл дальше, вверх по течению Амура, туда, где, по словам Чедано, высились какие-то таинственные камни.
Прошли не более трех верст, и неожиданно, за поворотом реки, Невельской увидел выступающие из воды у правого берега утесы.
— Там! — показал Чедано.
Матросы подогнали шлюпку к утесам. Невельской поспешно взобрался на них и остановился около двух огромных каменных глыб. Чедано был прав. Надписи на камнях яснее ясного доказывали, что некогда здесь побывали русские
{дата «1649», а на другом — «1669» и старинная славянская буква «Б».
Геннадий Иванович попросил у одного из матросов нож и собственноручно высек.на этих же камнях дату «I860», а также вензель Николая I 18.
— Теперь никто никогда не тронет этих камней! — сказал Невельской, обращаясь к старику. — Будь спокоен, Чедано!
...Подгоняемая усердными матросами, шлюпка быстро неслась обратно, вниз по течению.
Через несколько часов Невельской достиг небольшого заливчика, образовавшегося там, где в Амур впадали две мелкие речушки — Личи и Камоть.
— Вон там будем ставить пост, — указал Геннадий Иванович матросам на высокий обрывистый берег.
Едва шлюпка пристала к указанному месту, Невельской соскочил на берег и, цепляясь за торчащие кое-где кусты, поднялся на небольшую площадку, с которой открывался вид на окружающую местность.
Обширная равнина, окаймленная с севера далеко отошедшими от берега холмами, сплошь поросла лесом. Это был вековой, непроходимый лес. Переплетенные между собой и сросшиеся корневища деревьев прикрывал густой слой мха, валежника и поваленных бурен и временем стволов. Невозмутимая тишина и покой царили вокруг. Отсюда, с площадки, открывался также широкий обзор Амура. Кое-где у берега виднелись маленькие стойбища местных жителей.
— Красивые места, — сказал кто-то из матросов, — и к тому же удобные.
— Верно, красивые и удобные, — подтвердил Невельской. — А раз так — начнем, братцы!
... Солнце лишь начинало склоняться к закату, а уже была расчищена площадка, разбиты одна юрта для жилья, другая — для припасов и товаров, и в центре площадки высился флагшток.
Из ближайших стойбищ собрались местные жители. Узнав, что русские будут вместе с ними жить и защищать их от «рыжих», они проявили особое рвение и помогли матросам.
Когда все было готово, Невельской подал команду:
1— К подъему флага!
Забил барабан. К верхушке флагштока медленно
пополз свернутый клубок ткани. Он достиг конца... рывок... и, освещенное ярким солнцем, в вышине заструилось широкое полотнище русского флага. В тот же миг раздался залп из ружей и фальконета.
Так, сто с лишним лет назад, 1 (13) августа 1850 года, Геннадии Иванович Невельской объявил весь При-«*
амурский край неотъемлемым владением России, заложил новое поселение и поднял русский флаг на Амуре.
| * # * |
|---|
| |
Густым таежным лесом, болотами и топями, переваливая через отлогие хребты, Геннадий Иванович возвращался на оленях в Петровское. С ним ехали только переводчики. Матросы же остались при флаге нести почетную службу — охранять Амур.
Из нового поста выехали на заре. А когда стали спускаться сумерки, лес поредел, и Не-
вельской увидел Петровское, голубую гладь залива, и на рейде, рядом с «Охотском», два незнакомых ему корабля. Геннадий Иванович велел подогнать оленей. Ему не терпелось узнать, что это за корабли и зачем они сюда пожаловали.
Оказалось, что в залив только сейчас вошли гамбургский и американский китобои.
Невельской тотчас распорядился доставить их капитанам составленный им документ о принадлежности России всего Приамурского края. Это сообщение пришлось не по душе «гостям», привыкшим безнаказанно хозяйничать в этих местах. Суда подняли якоря и тотчас покинули залив.
До поздней ночи Геннадий Иванович делился с Орловым своими впечатлениями об экспедиции по Амуру. Когда же он рассказал, что заложил на Амуре новый пост, Дмитрий Иванович спросил:
— А как вы окрестили его, Геннадий Иванович?
— Николаевским назвал, — ответил Невельской, пристально глядя на Орлова.
— Правильно, батюшка мой, умно! — довольным тоном произнес Орлов, пряча усмешку в густых седых усах.
И Невельскому стало приятно, что Орлов понял его. Ведь впереди ему предстояло еще вести очень трудную борьбу за то, чтобы его действия признали правильными. А оба они знали, как падок на лесть царь Николаи...
Из селения в селение, по зимовьям и стойбищам понеслась слава о Невельском, о русских. Потянулись в Петровское местные жители. Каждый выражал благодарность за защиту, просил не покидать этих мест, не бросать население на произвол иностранцев. Невельской обещал сделать все возможное.
Составив для Орлова подробную инструкцию, Геннадий Иванович отбыл на транспорте «Охотск» в Аян.
Невеселые мысли одолевали Невельского всю дорогу от залива Счастья до Аяна. Он знал, что впереди ему предстоит отчитываться в самовольных действиях. Кто поддержит его, на чью помощь он может рассчитывать? Меньшикова? Муравьева? Геннадий Иванович отлично знал им цену.
Едва прибыв в Аян, он послал Муравьеву подробное донесение. Поясняя, чем были вызваны все его действия, Невельской писал:
«Из этого Ваше превосходительство усмотрите, что, оставаясь в Петровском и действуя только лишь в пределах данного мне повеления, опасения мои, выраженные Вам еше в 1849 году, о возможной потере для России навсегда Приамурского края... если мы не будем действовать решительно, могут легко осуществиться. Представленные мной факты подтверждают эти опасения. Поэтому вся моральная ответственность перед отечеством пала бы справедливо на меня, если бы ввиду этих фактов я не принимал возможных мер к устранению этого...»