Поджог по-ирландски

Брэдбери Рэй Дуглас

Вечер закончился в двум часам ночи. Леди Килготтен отправилась спать, удовлетворенная объяснением, что картины отправлены на реставрацию.

В три утра лорд еще не спал. Он сидел у себя в библиотеке один перед горящим камином; шарф, обмотанный вокруг тощей шеи, в мелко дрожащих пальцах бокал бренди.

Около четверти четвертого послышался осторожный скрип паркета, шевельнулись тени, и спустя некоторое время с шапкой в руке в дверях библиотеки появился Кэйси.

– Тс-с-с!
– тихо произнес он.

Лорд, которому что-то снилось, испуганно заморгал:

–

О Боже, что, нам уже пора уходить?

– Нет, это завтра ночью, - сказал Кэйси.
– Как бы то ни было, не вы уходите, а они возвращаются.

– Они? Ваши друзья?

– Нет, ваши.
– И Кэйси поманил его за собой.

Старик дал провести себя через весь холл, чтобы выглянуть через распахнутую парадную дверь в глубокий колодец ночи.

Там, подобно замерзающей Наполеоновской армии, разутой, нерешительной, деморализованной, смутно угадывалась знакомая кучка людей. В руках у них были картины, картины подпирались коленями, их держали на спинах, некоторые торчком стояли в сугробах, поддерживаемые трясущимися от растерянности и холода руками. Стояла мертвая тишина. Казалось, -они попали в неловкое положение, как будто один противник ушел сражаться с кем-то более достойным, а другой, пока еще неизвестный, молча затаился до поры до времени где-то у них за спиной. Они поминутно оглядывались через плечо на горы и город, как будто в любой момент сам первозданный Хаос мог спустить на них своих псов.

В этой беспросветной ночи им одним был слышен далекий, колдовской лай, наполняющий души смятением и отчаянием.

– Это ты, Риордан?
– нервно позвал Кэйси.

– Кто же еще, черт возьми?
– донесся голос из толпы.

– Что они хотят?
– спросил старик.

– Не столько мы хотим, сколько вы теперь можете хотеть от нас, - ответил голос.

– Понимаете, - раздался другой голос, он становился все слышнее, потом в полосе света появился Гэннагэн.
– Ваша честь, прикинув что к чему, мы решили, что вы такой славный джентльмен, и мы...

– Мы не будем поджигать ваш дом!
– крикнул Блинки Ватс.

– Заткнись и дай человеку сказать!
– раздалось несколько голосов. Гэннагэн кивнул:

– Вот именно. Мы не будем поджигать ваш дом.

– Но послушайте, - сказал лорд, - я совершенно готов. Все можно без труда вывезти отсюда.

– Ваша честь, прошу прощения, но вы слишком просто на все смотрите.
– сказал Келли.
– То, что легко для вас, не легко для нас.

– Я понимаю, - сказал старик, ровным счетом ничего не понимая.

– Похоже, у всех нас в последние несколько минут возникли проблемы. У кого с домом, у кого с транспортом, в общем, у каждого свои. Вы понимаете, о чем я говорю. Кто объяснит первым? Келли? Нет? Кэйси? Риордан?

Все молчали.

Наконец, вздохнув, вперед вышел Флэннери.

– Вот какое дело...
– начал он.

– Ну-ну, - мягко произнес старик.

– Мы с Туоси, как последние идиоты, перли эту картину, "Сумерки Богов". Полдороги лесом, так это было еще ничего, а когда прошли две трети болота, так вдруг начали утопать.

–

Вы выбились из сил?
– добро спросил лорд.

– Утопали, ваша честь, самым натуральным образом, утопали в землю.

– Боже мой!
– воскликнул лорд.

– Вы совершенно правы, ваша светлость, - отозвался Туоси.
– Мы с Флэннери и эти чертовы боги весили вместе фунтов шестьсот. А почва такая зыбкая, прямо-таки трясина, а не почва. И чем дальше мы продвигались, тем глубже проваливались. Я еле удерживался, чтобы не позвать на помощь. В голову лезли сцены из старого рассказа про собаку Баскервилей, как там эта собака или еще какой злой дух загоняет героиню в болото и бедняжка все дальше в него заходит, прямо в самую трясину, и уж жалеет, что не сидела на диете, да поздно. И только пузыри на поверхности. У меня прямо горло сжало, когда я обо все этом подумал, ваша честь.

– И что же?
– вставил лорд, почувствовав, что настало время задать вопрос.

– Мы ушли, оставив богов там, в их сумерках, - ответил Флэннери.

– Прямо в болоте?
– спросил старик, несколько огорченно.

– Но мы укрыли их. Я хочу сказать, мы закутали картину своими шарфами, Боги не умирают дважды, ваша часть. Вы слышали, парни? Боги...

– Да замолчи ты!
– воскликнул Келли.
– Вот болван. Почему вы не вынесли эту треклятую живопись с болота?

– Мы подумали, что надо бы взять туда еще двоих ребят, пусть помогут..

– Еще двоих!
– воскликнул Нолан.
– Это будет уже четверо, да еще боги. Да вы утонете вдвое быстрее. Только пузыри пойдут, вы, тупицы!

– Я как-то об этом не подумал, - сказал Ту оси.

– Об этом надо подумать немедленно, - промолвил старик. Может быть, стоит образовать спасательную команду из нескольких человек.

– Она уже образована, ваша честь, - сказал Кэйси.
– Боб, ты и Тим отправляетесь спасать этих язычных богов.

– А ты не скажешь отцу Лири?

– Он поотстал маленько, идите.

Тим с Бобом удалились, тяжело дыша.

Его светлость повернулся к Нолану и Келли.

– Я вижу, что и вы принесли назад вашу довольно тяжелую картину.

– Ну мы-то хоть ее не донесли до дома всего ярдов сто, сэр, - ответил Келли.
– Я думаю, вам интересно знать, почему мы ее вернули, ваша честь?

Старик вернулся в дом, чтобы надеть пальто и твидовую кепку. Теперь он мог стоять на холоде и дослушать затянувшийся разговор.

– Да, такое совпадение, признаться, заставило меня задуматься, - ответил он, выйдя на улицу.

– Тут все дело в моей спине, - сказал Келли.
– Она дала о себе знать ярдах, этак, в пятистах от дома. Вот уже пять лет спину то схватит, то отпустит, прямо муки Христовы какие-то. Как в спину вступит, так я начинаю чихать и валяюсь на коленях.

– У меня тоже такое было, - сказать старик.
– Это как будто кто-то вставляет в позвоночник клин.
– Старик осторожно потрогал спину, вспоминая. Все сочувственно вздыхали, качая головами.

– Вот я и говорю, муки Христовы, - повторил Келли.