Поэты 1880–1890-х годов

Мережковский Дмитрий Сергеевич

184. «Так жить нельзя! В разумности притворной…»

Так жить нельзя! В разумности притворной, С тоской в душе и холодом в крови. Без юности, без веры животворной, Без жгучих мук и счастия любви, Без тихих слез и громкого веселья, В томлении немого забытья, В унынии разврата и безделья… Нет, други, нет — так дольше жить нельзя! Сомнений ночь отрады не приносит, Клевет и лжи наскучили слова, Померкший взор лучей и солнца просит, Усталый дух алкает божества. Но не прозреть нам к солнцу сквозь тумана, Но не найти нам бога в дальной тьме: Нас держит власть победного обмана, Как узников в оковах и тюрьме. Не веет в мир мечты живой дыханье, Творящих сил иссякнула струя, И лишь одно не умерло сознанье — Не то призыв, не то воспоминанье,— Оно твердит: так дольше жить нельзя! 7 декабря 1884

185. «Обнял землю ночи мрак волшебный…»

Обнял землю ночи мрак волшебный, Одинок, под гнетом утомленья, Я уснул; глубок был сон целебный, И прекрасны были сновиденья. Смолкли жизни темные угрозы; Снилось мне… не помню, что мне снилось, Но в глазах дрожали счастья слезы И в груди надежда тихо билась. Был любим я — кем? — не угадаю, Но мне внятен был тот голос юный; Я любил — кого любил? — не знаю, Но призывно пели сердца струны, И ответно в душу чьи-то очи Мне смотрели с пристальною лаской, Словно с неба звезды южной ночи, В тьме мерцая неземною сказкой. Бестелесно было то виденье, Повторить не мог бы я те звуки, Но когда настало пробужденье, Сердце сжалось — полное разлуки! 2 октября 1885

186. РОДНОМУ ЛЕСУ

Здравствуй, лес! Ты мой возврат заметил; Помешал твоим я тихим думам, Но, как друга, вновь меня ты встретил Стародавним, мне знакомым шумом. В оны дни, когда — дитя — порою Прибегал твои я слушать сказки, Добрый дед, мохнатой головою Наклонясь с заботой надо мною, Расточал ты мне дары и ласки. Их потом всей жизни труд и слезы Ни на миг в душе не заглушили… Те дары — младенческие грезы, Что мне юность светом озарили. Их твои вершины нашептали, Их навеял сумрак твой волшебный, И доныне в злые дни печали Душу греет пламень тот целебный. Здравствуй, лес! Твой мир, твое мечтанье Я тревогой жизни не нарушу; Я пришел на краткое свиданье Отвести тоскующую душу. Но когда моя настанет осень, Стариком в твои приду я сени И под ровный шум дремучих сосен Весь отдамся отдыху и лени. В ожидании жизненной развязки Успокоюсь, дряхлый и усталый, И опять твои я буду сказки Жадно слушать, как ребенок малый. Той же самой властью вдохновенья Будет вновь душа моя объята, И зарю я вспомню пробужденья На заре печального заката, Надо мной раскинешь ты свой полог, Полог тот, как ночь, широк и чуден; Я усну — и будет сон мой долог, Будет долог, тих и непробуден! 1885

187. КОСТЕР

Сумрак, холод, сон глубокий, Пустырей немых простор; Где-то в поле одинокий Пламенеющий костер. Чьи-то тени, чьи-то лица, Озаренные огнем, И — как черная темница — Ночь бездонная кругом. В мраке луч тепла и света, Средь пустыни страж ночной, Ты — не образ ли поэта В безрассветной тьме земной? 1885

188. А. А. ФЕТУ

Словно голос листвы, словно лепет ручья, В душу веет прохладою песня твоя; Всё внимал бы, как струйки дрожат и звучат, Всё впивал бы цветов и листов аромат, Всё молчал бы, поникнув, чтоб долго вокруг Только песни блуждал торжествующий звук, Чтоб на ласку его, на призыв и привет Только сердце б томилось и билось в ответ… Декабрь 1887

189. А. Н. МАЙКОВУ

(30 апреля 1888 г.)

Как солнце горные хребты Златит от глав и до подножий, Так ты, поэт, — светильник божий, — Жизнь озаряешь с высоты. Твоим лучам равно доступны И высь умов, и глубь сердец. Глашатай правды неподкупный — Ты ими властвуешь, певец. Ты будишь правые надежды, Караешь лживые мечты, Ты облекаешь мир в одежды Нетленной, чистой красоты; Страстей смиряешь злые бури, Сомнений гасишь тщетный спор И от земли в предел лазури, От праха к небу манишь взор. И вот, за дар твой лучезарный, За подвиг многих славных лет, Ты днесь отчизны благодарной Приемлешь радостный привет. Внимай: на голос твой родные Отвсюду отклики звучат, Сердца, как светочи живые, Тобой возжженные, горят — Тобой — носителем желанным Святой поэзии даров, Тобой — преемником избранным Руси прославленных певцов! О, верно, их родные тени Сюда слетелись в этот час, И в хоре дружном песнопений Звучит и их хвалебный глас! В пылу признательного чувства Слилися все в мечте одной, На светлом празднике искусства Любуясь и гордясь тобой! 1888

190. «Когда, святилище души…»

Когда, святилище души Замкнув пред суетной толпою, Поэт молчит — его покою Не верь: он бодрствует в тиши. Не верь молчанью грозной тучи: Раздумья вещего полна, Свой вихрь, свой дождь, свой огнь летучий, Свой гром таит в груди она… Но миг придет — и заповедный В глубоких недрах вспыхнет жар, И тьму пронижет луч победный, И грянет громовой удар! <1888>

191. «Не смолкай, говори… В ласке речи твоей…»

Не смолкай, говори… В ласке речи твоей, В беззаветном весельи свиданья Принесла мне с собою ты свежесть полей И цветов благовонных лобзанья. Я внимаю тебе — и целебный обман Сердце властной мечтою объемлет, Мне мерещится ночь… В лунном блеске туман Над сверкающим озером дремлет. Ни движенья, ни звука вокруг, ни души! Беспредметная даль пред очами, Мы с тобою вдвоем в полутьме и тиши, Под лазурью, луной и звездами. Только воды дрожат, только дышат цветы Да туманится воздух росистый И, горя сквозь туман, как звезда с высоты, В душу светит мне взгляд твой лучистый. В беспредельном молчаньи теней и лучей Шепчешь ты про любовь и участье… Не смолкай, говори… В ласке речи твоей Мне звучит беспредельное счастье! 1888

192. «Мне легче дышится на горных высотах…»

Мне легче дышится на горных высотах: Там близко к небесам и от людей далеко; Объятый радостью простора, там в мечтах Я забываюся, блуждая одиноко. И что за яркие, крылатые мечты С нездешним пением туда ко мне слетают, — Но только захочу их звуки иль черты Запомнить, уловить — они, умолкнув, тают. И пусть! Ведь заключить их в цепи точных слов, Их выразить, назвать — усилия напрасны; Как стаи легкие кудрявых облаков, Лишь безымянные они прекрасны! 1893

193. «Звездистый сумрак, тишина…»

Звездистый сумрак, тишина, Лишь вёсел плеск в немом просторе, Венецианская луна… Адриатическое море… По синим, медленным волнам Плыву в задумчивой гондоле; А сердце рвется поневоле К иным, далеким берегам. В волнах полуночных туманов Там месяц бледный из-за туч Наводит свой холодный луч На сонмы плещущих фонтанов, На кровли царственных дворцов, На сени пышные садов, И в тех садах, сквозь мрак их сонный, На тот приют уединенный, Где, грусть разлуки затая, Родное сердце ждет меня. Там нет дыханья южной ночи, Нет страстных звезд, нет синих вод, Но там горят слезами очи, Туда любовь меня зовет. И, одинок, с тоской во взоре Плыву я… Полночь, тишина… Венецианская луна… Адриатическое море… …………………………… О, дайте крылья мне скорей, О, дайте мне волшебной силы: Хочу лететь на север милый К подруге плачущей моей! <1894>