Поэты 1880–1890-х годов

Мережковский Дмитрий Сергеевич

600. МЕТЕЛЬ

Расстилает метель Снеговую постель, Серебристая кружится мгла. Я стою у окна, Я больна, я одна, И на сердце тоска налегла. Сколько звуков родных, Голосов неземных Зимний ветер клубит в вышине. Я внимаю — и вот Колокольчик поет. То не милый ли мчится ко мне? Я бегу на крыльцо. Ветер бьет мне в лицо, Ветер вздох мой поймал и унес: «Милый друг мой, скорей Сердцем сердце согрей, Дай отраду утраченных слез! Не смотри, что измят Мой венчальный наряд, Что от мук побледнели уста, Милый друг мой,

скорей Сердцем сердце согрей, — И воскреснет моя красота». Жду я. Тихо вдали. Смолкли звуки земли. Друг далёко, — забыл обо мне, Только ветер не спит, И гудит, и твердит О свиданьи в иной стороне. 24 апреля 1898

601. В БЕЛУЮ НОЧЬ

Всё спит иль дремлет в легком полусне. Но тусклый свет виденья гонит прочь. Тоска растет — и грудь сжимает мне, И белая меня тревожит ночь. Смотрю в окно. Унылый, жалкий вид: Две чахлые березки и забор. Вдали поля. Болит душа, болит, И отдыха напрасно ищет взор. Но не о том тоскую я теперь, Что и вдвоем бывала я одна, Что в мир чудес давно закрыта дверь И жизнь моя пуста и холодна. Мне тяжело, что близок скучный день, Что деревцам густеть не суждено, Что покосился ветхий мой плетень И тусклый свет глядит в мое окно. Июль 1898

602. УТРО НА МОРЕ

Утро спит. Молчит волна. В водном небе тишина. Средь опаловых полей Очертанья кораблей Тонким облаком видны Из туманной белизны. И, как сон, неясный сон, Обнял море небосклон, Сферы влажные стеснил, Влагой воздух напоил. Всё прозрачней, всё белей Очертанья кораблей. Вот один, как тень, встает, С легкой зыбью к небу льнет. Сонм пловцов так странно тих, Лики бледные у них. Кто они? Куда плывут? Где воздушный их приют? День порвал туман завес — Дня не любит мир чудес. Вширь раздался небосвод, Заалела пена вод — И виденья-корабли Смутно канули вдали. Сентябрь 1898 Крым

603. «Я люблю тебя, как море любит солнечный восход…»

Я люблю тебя, как море любит солнечный восход, Как нарцисс, к волне склоненный, — блеск и холод сонных вод. Я люблю тебя, как звезды любят месяц золотой, Как поэт — свое созданье, вознесенное мечтой. Я люблю тебя, как пламя — однодневки-мотыльки, От любви изнемогая, изнывая от тоски. Я люблю тебя, как любит звонкий ветер камыши, Я люблю тебя всей волей, всеми струнами души. Я люблю тебя, как любят неразгаданные сны: Больше солнца, больше счастья, больше жизни и весны. 7 марта 1899

604. ЗАКЛИНАНИЕ

Ты лети, мой сон, лети, Тронь шиповник по пути, Отягчи кудрявый хмель, Колыхни камыш и ель. И, стряхнув цветенье трав В чаши белые купав, Брызни ласковой волной На кувшинчик водяной. Ты умчись в немую высь, Рога месяца коснись, Чуть дыша прохладой струй, Звезды ясные задуй. И, спустись к отрадной мгле, К успокоенной земле, Тихим вздохом не шурши В очарованной тиши. Ты не прячься в зыбь полей, Будь послушней, будь смелей И, покинув гроздья ржи. Очи властные смежи. И в дурмане сладких грез, Чище лилий, ярче роз, Воскреси мой поцелуй, Обольсти и околдуй! 20 июня 1899

605. «В моем незнаньи — так много веры…»

В моем незнаньи — так много веры В расцвет весенний грядущих дней; Мои надежды, мои химеры Тем ярче светят, чем мрак темней. В моем молчаньи — так много муки, Страданий гордых, незримых слез, Ночей бессонных, веков разлуки, Неразделенных, сожженных грез. В моем безумьи — так много счастья, Восторгов жадных, могучих сил, Что сердцу страшен покой бесстрастья, Как мертвый холод немых могил. Но щит мой крепкий — в моем незнаньи От страха смерти и бытия. В моем молчаньи — мое призванье, Мое безумье — любовь моя. 1899

606. САЛАМАНДРЫ

Тишина. Безмолвен вечер длинный, Но живит камин своим теплом. За стеною вальс поет старинный, Тихий вальс, грустящий о былом. Предо мной на камнях раскаленных Саламандр кружится легкий рой. Дышит жизнь в движеньях исступленных, Скрыта смерть их бешеной игрой. Все они в одеждах ярко-красных И копьем качают золотым. Слышен хор их шепотов неясных, Внятна песнь, беззвучная, как дым: «Мы — саламандры, блеск огня, Мы — дети призрачного дня. Огонь — бессмертный наш родник, Мы светим век, живем лишь миг. Во тьме горит наш блеск живой, Мы вьемся в пляске круговой, Мы греем ночь, мы сеем свет, Мы сеем свет, где солнца нет. Красив и страшен наш приют, Где травы алые цветут, Где вихрь горячий тонко свит, Где пламя синее висит. Где вдруг нежданный метеор Взметнет сверкающий узор И желтых искр пурпурный ход Завьет в бесшумный хоровод. Мы — саламандры, блеск огня, Мы — дети призрачного дня. Смеясь, кружась, наш легкий хор Ведет неслышный разговор. Мы в черных угольях дрожим, Тепло и жизнь оставим им. Мы — отблеск реющих комет, Где мы — там свет, там ночи нет. Мы на мгновенье созданы, Чтоб вызвать гаснущие сны, Чтоб камни мертвые согреть, Плясать, сверкать — и умереть». Между 1898 и 1900

607. НЕ УВИВАЙТЕ ГОЛУБЕЙ

Не убивайте голубей! Их оперенье белоснежно; Их воркование так нежно Звучит во мгле земных скорбей, Где всё — иль тускло иль мятежно. Не убивайте голубей! Не обрывайте васильков! Не будьте алчны и ревнивы; Свое зерно дадут вам нивы, И хватит места для гробов. Мы не единым хлебом живы, — Не обрывайте васильков! Не отрекайтесь красоты! Она бессмертна без курений. К чему ей слава песнопений, И ваши гимны, и цветы? Но без нее бессилен гений, — Не отрекайтесь красоты! 1903

608. «Во тьме кружится шар земной…»

Во тьме кружится шар земной, Залитый кровью и слезами, Повитый смертной пеленой И неразгаданными снами. Мы долго шли сквозь вихрь и зной, И загрубели наши лица. Но лег за нами мрак ночной, Пред нами — вспыхнула денница. Чем ближе к утру — тем ясней, Тем дальше сумрачные дали. О, сонмы плачущих теней Нечеловеческой печали! Да, в вечность ввергнется тоска Пред солнцем правды всемогущей. За нами средние века. Пред нами свет зари грядущей. 1904

ПРИМЕЧАНИЯ

Настоящий сборник преследует цель дополнить представление о массовой поэзии 1880–1890-х годов, которой посвящены другие тома Большой серии «Библиотеки поэта». За пределами сборника оставлены поэты того же периода, уже изданные к настоящему времени отдельными сборниками в Большой серии «Библиотеки поэта» (П. Ф. Якубович, А. Н. Апухтин, С. Я. Надсон, К. К. Случевский, К. М. Фофанов, А. М. Жемчужников); не включены в сборник произведения поэтов, вошедших в специальные тома Большой серии: «Революционная поэзия (1890–1917)» (1954), «Поэты-демократы 1870–1880-х годов» (1968), «Вольная русская поэзия второй половины XIX века» (1959), «И. З. Суриков и поэты-суриковцы» (1966) и др. За пределами сборника оставлены также поэты конца XIX века, имена которых были известны в свое время по одному-двум произведениям, включенным в тот или иной тематический сборник Большой серии (например, В. Мазуркевич как автор слов известного романса «Дышала ночь восторгом сладострастья…», включенного в состав сборника «Песни и романсы русских поэтов», 1965).