Поэзия народов СССР IV - XVIII веков

Маштоц Месроп

ПЕСНЬ НА ВОСКРЕСЕНИЕ ХРИСТОВО

Телега идет с Масиса-горы, На телеге той – высока скамья, Л на той скамье – золотой престол, А на том столе – пурпурова ткань, А на том тканье – сидит царский сын, А по праву с ним – шестикрылые, А по леву с ним – многоокие, А пред самым ним – отроки-краса, А в объятьях их – то господень крест, А в руках у них – лира да псалтырь, Воспевают те, славословят те: Слава всемогущему Христову воскресению! Телегу ведут с Масиса-горы, Ведут да ведут, устанавливают, Вот телега стоит и не движется, Колесо-то ее не вертится. Проса шесть снопов, да сто клевера, Да фиалок сноп наваливают, Что по праву-то от Масиса-горы, Наваливают, устанавливают. А телега стоит и не движется, Колесо-то ее не вертится. У телеги той нити шелковы, Серебряна шлея, золото ярмо, А постромки виты жемчугом. Но телега стоит и не движется, Колесо-то ее не вертится. Впряжены волы черные да белые, Волы в яблоках, быстроногие, И рога-то их крестовидные, Так и шерсть у них – без конца жемчуг. Вот телега стоит и не движется, Колесо-то ее не вертится. Возчик у нее ловок и велик: Стан – что ивы ствол, широки плеча, Порву пару он вот понукивает, На вторую он вот покрикивает, И телега тут с места сдвинулась, С места сдвинулась, покатилася. Покатилася вся телега тут, Что по праву-то от Масиса-горы, Покатилася, заскрипела ось, И, поскрипывая, в Ерусалим въехала, И Сиона нового воспели сыны Песню хвалебную: Слава всемогущему

Христову воскресению!

КНИГА СКОРБНЫХ ПЕСНОПЕНИЙ

Отрывки

СЛОВО К БОГУ,

ИДУЩЕЕ ИЗ ГЛУБИН СЕРДЦА (ГЛ. 1)

I

Я обращаю сбивчивую речь К тебе, господь, не в суетности праздной, А чтоб в огне отчаяния сжечь Овладевающие мной соблазны. Пусть дым кадильницы души моей, Сколь я ни грешен, духом сколь ни беден, Тебе угодней будет и милей, Чем воскуренья праздничных обеден. Мои стоп истошный, ставший песнопепьем, Прими не с гневом, а с благоволеньем. Из дальних келий, тайных уголков Достал я слово, как со дна колодца, Пусть дым сожжения моих грехов К тебе, всемилосердный, вознесется! Когда перед тобой предстану я С застывшей на губах мольбой бесплодной, Пусть жертва добровольная моя Тебе не будет столь же неугодной, Как стон Иакова в краю глухом Иль попиранье твоего закона Правителем греховным Вавилона, Как сказано в Писании святом. Мой дар тебе пусть будет, всеблагому, Угоден. Пусть тебя он ублажит, Как дым кадильниц в скинии Силома, Которую воссоздал царь Давид. Кивот, освобожденный от плененья, Давид поставил там на много дней. Да будет таковым и возрожденье Погрязнувшей в грехах души моей!

II

Час настает, и громкий судный глас Уже гремит в ущелиях отмщенья. Он нас зовет и порождает в нас Страстей противоборных столкновенье. И сонмы сил, недобрых и благих - Любовь и гнев, проклятья и молитвы,- Блистают острием мечей своих И дух мой превращают в поле битвы! И снова дух смятен мой, как вначале, Когда я благодати не обрел, Которую апостол Павел счел Превыше Моисеевых скрижалей. Мне ведомо, что близок день суда, И на суде нас уличат во многом, Но божий суд не есть ли встреча с богом? Где будет суд – я поспешу туда! Я пред тобой, о господи, склонюсь И, отречась от жизни быстротечной. Не к вечности ль твоей я приобщусь, Хоть эта вечность будет мукой вечной? Я грешен был, я преступал закон, Я за грехи достоин наказанья Страшней, чем мука варварских племен, Поверженных твоею гневной дланью. Для филистимлян и едомитян Годами ты отмерил наказанье, Но вечный огнь в удел мне будет дан За все мои сомненья и деянья. Ждет Страшный суд меня, но до тех пор Удел при жизни выпал мне не лучший: При жизни обречен я на позор И ожиданье кары неминучей. Нас вознести иль превратить во прах, Низвергнуть в ад иль даровать спасенье – Во всем ты властен, все в твоих руках, Принявший муки в наше искупленье!

СЛОВО К БОГУ,

ИДУЩЕЕ ИЗ ГЛУБИН СЕРДЦА (ГЛ. 2)

I

Взывал ты, повторял священный стих, Склонялся пред отцом своим небесным, Судящим по делам сынов своих, Не обольщаясь рвеньем их словесным. Страдал твой род в египетском плену, Но не дал ты ему лишиться веры. С кем, Моисей, сравнить тебя дерзну, Найду ли я достойные примеры? Я грешен, я упрям в грехе своем, Я – варвар, недостойный божья слова. Та кара, коей предан был Содом, И по моим грехам не столь сурова. Как Ханаан, грехом я осквернен, Я – Амалик, меня нельзя наставить, Как идолообитель Вавилон, Меня разрушить легче, чем исправить. Обломком жалким я встаю из мглы, На мне лежит проклятье, грех Пудин. Как древний Тир, достоин я хулы, Я, как Сидон, порочен и подсуден. Я старца одряхлевшего слабей От дней развратных и от жизни шумной. Я – голубь, кроткий в глупости своей, А не в своей смиренности разумной. Я как яйцо, где скрыт змеиный яд. Ехидна я, что львицей почиталась. Я – Иерусалим, старинный град Пред тем, как от него лишь пыль осталась. Я – человек, чья сущность не чиста. Шатер пустой, не избежавший бедствий. Я – крепость, чьи сокрушены врата, Наследникам ненужное наследство. Я – дом, но дом забытый испокон. И чтоб его избавить от проклятья, Он должен быть очищен, обновлен, Обмазан глиной божьей благодати. А у меня нет для спасенья сил, Я слаб, я сломлен тяжкими грехами, И справедливейший определил При жизни место мне в зловонной яме. Я изгнан, я отвержен, я забыт, Смятен я духом, жалок я обличьем. Я – тот талант, который был зарыт Рабом лукавым, как глаголет притча.

II

Всех душ и всякой плоти созидатель, Многоусердный в милости своей, Дай верить мне, как верил Моисей-Пророк, твоей достойный благодати. Дай завершить мне книгу песнопений Достойною твоих благословений. В обитель, где ты должен нас принять, Я начал путь свой, плача и стеная, Дай грех мне искупить и злаком стать, Возликовать при сборе урожая. И как грехи мои ни велики, Не дай иссякнуть слез моих истокам, И, как гонимых, ты не обреки Мой дух и сердце засухе жестокой, Пред тем как мы услышим неба глас, Л небо – глас земли, где сонмы нас… Пусть чистая молитва и елей, Все, что тебе святыми воздается, Проникнет в суть души моей скорей, Чем тела оскверненного коснется. О господи, я – глина, ты – творец, Спаси меня, небесный мой отец. Чтоб на земле мне духом укрепиться, Чтоб в час, когда вступлю я в мир иной  И небо ты разверзнешь предо мной, Я б мог его сияньем насладиться, Чтоб под небесным этим светом впредь, Как воску, не растаять, не сгореть. Дай, боже, силу мне, изнеможенному, Дай духом мне воспрянуть, обделенному. Перед концом моим, возможно скорым, Сведи меня с порочного пути, Хоть я истерзан совести укором, А не усилием тебя найти. Меня, земною тронутого скверной, Услышь, о боже, со своих высот. Возьми залог моей мольбы усердной  И дай мне благодать своих щедрот. Своим небесным светом освети Мой слабый стон, глухое покаянье, И слово из Священного писанья, Что в эту книгу тщусь я привнести. Меня, мой благодетель совершенный, Хоть жалости не стою, пожалей, II вместо меди звонкой, но презренной, Даруй мне злато милости своей. Не повергай меня в смертельный страх, Ты не ожесточай мой дух скорбящий, Не обреки бесплодным быть в трудах, Как пахаря на почве неродящей. Не дай мне лишь стенать, а слез не лить, В мучениях рожать и не родить, Быть тучею, а влагой не пролиться, Не достигать, хоть и всегда стремиться,

III

За помощью к бездушным приходить, Рыдать без утешенья, без ответа, Не дай мне у не слышащих просить. Не дан, господь, мне жертву приносить И знать, что неугодна жертва эта. И заклинать того, кто глух и нем. Не дай во сне иль наяву однажды Тебя на миг увидеть, лишь затем, Чтобы не утолить извечной жажды! И до того, как мой услышишь зов, Услышь мои, о боже, покаянья И соразмерно с тяжестью грехов Не назначай покуда наказанья. Щадящий, пощади, спаси, спасающий, Освободи меня, освобождающий. Не дай сойти с пути; прости, прощающий; От бед оборони, обороняющий. Недуг мой исцели, всеисцеляющий, И путь мой озари, всеозаряющий. За прегрешенья не карай, карающий. Прости мои долг, от долга избавляющий, С врагами примири, всепримиряющий. Когда в последний раз, в последний миг Я подниму слабеющие вежды, Пусть мне случится твой увидеть лик, Дарующий спасенье и надежды. П

мой последний вздох в последний час Пусть мне минувшей жизни будет слаще. Пусть ангел твой с меня не сводит глаз, Ведя дорогой страшной, но манящей. Когда умру, моей душе яви Дух небожителей, дух бестелесный Тех, кто дорогой веры и любви Пришел, о боже, в твой чертог небесный. Не воздавай мне за мои грехи. Пусть будет принят дух мой в мире лучшем. Не дай, спаситель, волка в пастухи Твоей больной овце, овце заблудшей. Погрязшему в долгах даруй прощенье, Погибшему в грехах пошли спасенье.

IV

Ты, жаждущим дающий утоленье, Ужели в мире не рассеешь тьму, Ужель меня лишишь благоволенья, Изменишь милосердью своему? Ужели мне откажешь в состраданье, Ты, тот единый, в ком оно живет? Цветок, утратишь ли благоуханье, Засохнешь ли, о благодатный плод? Ужель животворящие деянья Ты прекратишь, о, наше упованье? О ты, который кроток и велик, Ужель пренебрежешь извечной славой, Ужели омрачишь, о боже правый, Пречистый спой, неомраченный лик? Ты ль не даруешь, о, мое спасенье, Кровоточащим ранам исцеленье? Бальзам на язвы не положишь мне? Слепому, не пошлешь мне озаренье, Свет предо мною не зажжешь во тьме? Я твой проситель, раб твой дерзновенный, Молю тебя: меня ты не покинь. Нетленный, жизнь дарующий вселенной, Ты, славословленный, благословенный, Ты был и есть – твердыня всех твердынь. Ты был и остаешься вездесущим, Как в прошлом, так и ныне, и в грядущем, И за пределом вечности. Аминь!

СЛОВО К БОГУ,

ИДУЩЕЕ ИЗ ГЛУБИН СЕРДЦА (ГЛ. 3)

I

О повелитель сущего всего, Бесценными дарами нас дарящий, Господь, творящий все из ничего, Неведомый, всезнающий, страшащий, И милосердный, и неумолимый, Неизреченный, и непостижимый, Невидимый, извечный, необъятный, И ужасающий, и благодатный, Непроницаем ты, не осязаем, И безначален ты, и нескончаем, Ты – то единственное, что безмерно, Что в мире подлинно и достоверно, Ты – то, что нам дает благословенье. Ты – полдень без заката, свет без тени, Единственный для нас родник покоя, Что просветляет бытие мирское. И безграничный ты, и вездесущий, Ты и сладчайший мед, и хлеб насущный, Неистощимый клад, пречистый дождь, Вовек неиссякающая мощь. Ты и хранитель наш, и повелитель, Недуги наши знающий целитель, Опора всех, всевидящее зренье, Десница благодатного даренья, Величьем осиянный, всем угодный, Ходатай неустанный, царь беззлобный, Всевидящий, и днем и ночью бдящий, Судья, по справедливости судящий, Взгляд не гнетущий, голос утешенья, Ты – весть, несущая успокоенье. Твой строгий перст, всевидящее око Остерегают смертных от порока. Судья того, что право, что неправо, Не вызывающая зависть слава. Ты – светоч наш, величие без края, Незримая дорога, но прямая. Твой след невидим, видима лишь милость, Она с небес на землю к нам спустилась. Слова, что я изрек тебе во славу, Беднее слов, которые бы мог Услышать ты, о господи, по праву, Когда б я не был речью столь убог. Господь благословенный, восхваленный, Восславленный всем сущим во вселенной, Все то, что нам достигнуть суждено, Твоим внушеньем мудрым рождено. О господи, дорогу очищенья Ты мне в моих сомненьях указуй И, приведя меня к вратам спасенья, Ты удовлетворись и возликуй. Цель песнопенья твоего раба - Не славословье и не восхваленье, Мои слова ничтожные – мольба, Которой жажду обрести спасенье.

II

Собранье песен сих, где каждый стих Наполнен скорбью черною до края, Сложил я – ведатель страстей людских,- Поскольку сам в себе их порицаю. Писал я, чтоб слова дойти могли До христиан во всех краях земли, Писал для тех, кто в жизнь едва вступает, Как и для тех, кто пожил и созрел, Для тех, кто путь земной свой завершает И преступает роковой предел. Для праведных писал я и для грешных, Для утешающих и безутешных, И для судящих, и для осужденных, Для кающихся и грехом плененных, Для добродеятелей и злодеев, Для девственников и прелюбодеев, Для всех: для родовитых и ничтожных, Рабов забитых и князей вельможных, Писал я равно для мужей и жен, Тех, кто унижен, тех, кто вознесен, Для повелителей и угнетенных, Для оскорбителей и оскорбленных, Для тех, кто утешал и кто утешен. Писал равно для конных и для пеших. Писал равно для малых и великих, Для горожан и горцев полудиких И для того, кто высший властелин, Которому судья лишь бог один, Для суетных людей и для благих, Для иноков, отшельников святых. И строки, полные моим страданьем, Пусть станут для кого-то назиданьем. Пусть кающийся в горьком прегрешенье Найдет в моих писаньях утешенье. Пусть обратит мой труд, мое усердье Себе во благо человек любой. И стих мой, став молитвой и мольбой, Да вымолит господне милосердье!

III

Всем тем, кто вникнет в сущность скорбных слов, Всем, кто постигнет суть сего творенья, Дай, боже, искупление грехов, Освободи от пагубных оков Сомненья, а значит, преступленья. Желанное даруй им отпущенье. Пусть слезы их обильные текут, И голосом моим они моленья Тебе угодные да вознесут. К тебе да вознесется их мольба И за меня, за твоего раба. Пусть, боже, на рабов твоих покорных, На всех, раскаявшихся, кто прочтет С участьем книгу этих песен скорбных, Твой свет и благодать да снизойдет! И если примешь тех, кто вслед за мной Придет к тебе с моей мольбой усердной, Врата своей обители святой Открой и мне, о боже милосердный! И если слезная моя мольба Прольется, словно дождь, грехи смывая, То и меня, ничтожного раба, Омоет пусть его вода живая. П если ты спасешь, о боже, всех, Согласных с мыслью, мною изреченной, Ты и меня, простив мой тяжкий грех, Спаси, о господи благословенный! И если песнь моя в душе иной Родит тебе угодные понятья, Ты и меня, отец небесный мой, Не обдели своею благодатью! И если те, кто мой постигнет стих, Возденут ввысь дрожащие десницы, Пусть боль стенаний горестных моих С молитвой чистой их соединится. И если сказанные в книге сей Тебе мои угодны будут речи, То в многощедрой милости своей Будь милосерден и к моим предтечам. И если поколеблется, скорбя, В священной вере некто, духом нищий, Пусть он, воспрянув, в книге сей отыщет Опору, уповая на тебя! Коль маловер однажды устрашится, Что храм его надежд не устоит, Пусть этот шаткий храм твоя десница Строками книги скорбной укрепит. Когда недугом мучимый жестоко Почти утратит кто-то с жизнью связь, Пусть обретет он силу в этих строках И возродится вновь, тебе молясь! И если смертный страх или сомненье Вдруг овладеют кем-то из людей, Пусть в книге он найдет успокоенье, Найдет покой но благости твоей! И если груз грехов не искупленных Потянет в пропасть грешника, пусть он Всей сутью слов, тобою мне внушенных, Спасен навечно будет и прощен! И если где-то грешник есть, который Не минет сатанинской западни, Дозволь, чтоб труд мой был ему опорой И сам безумца светом осени. И если кто-то в гибельной гордыне Слова святых молитв забыть готов, Дозволь, чтоб я вернул его к святыне Могуществом тобой внушенных слов. И тех, кто в сатанинском ослепленье Уверует в презренную тщету, Мне книгой скорбных этих песнопений Дозволь вернуть к причастью и кресту. И ураган неверия, взметенный Как над водой, над душами людей, Смири моею песней, вдохновленной Божественною милостью твоей! Сей труд, что начинал я с упованьем И с именем твоим, Ты заверши, Чтоб песнопенье стало врачеваньем, Целящим раны тела и души. И если труд мой скромный завершится С твоим благословением святым, Пусть дух господень в нем соединится Со скудным вдохновением моим. Тобой дарованное озаренье Не погаси. Мой разум не покинь, Но вновь и вновь приемли восхваленья От твоего служителя. Аминь!